Сегодняшний день изобиловал огнём в разных российских городах. Количество субботних поджогов и взрывов перевалило за десяток. В Москве – торгцентр «Форт», в подмосковном Королёве – торгцентр «Гелиос», в Петербурге – отделение Сбербанка. Горели банки и в Красноярске и в подмосковных Химках, горела почта во Всеволожске. В Москве, Петербурге, Твери мишенью огня стали полицейские машины. Снегоуборочная машина подожжена в Тобольске.
Средствами служили петарды и горючие смеси. Задержаны не все. Пожилая женщина, устроившая фейерверк в питерском Сбере на Среднеохтинском, смогла зажечь смесь, заснять на телефон и выйти. В иных случаях подозреваемые оказались в руках полиции. По большей части это немолодые люди: «Форт» подорвала петардой 70-летняя женщина, «Гелиос» – 63-летний мужчина. Полицейский УАЗ в Петербурге неуспешно жгли две пенсионерки. Разве что в Красноярске действовала студентка.
Задержанные дают практически идентичные показания: действовали по наводкам и указаниям телефонных мошенников. Потерянные деньги огнём вернуть… Ситуация подобна комбинированной вспышке прошлого августа. «Смелых бабушек разводят», – типовая реакция тогдашних комментаторов. Звучало не без уважения. К бабушкам и дедушкам.
Официозные источники, как и следовало ожидать, вворачивают про «украинских кураторов». Само по себе это ни о чём не говорят – на Украину сейчас переводят любые стрелки. Если в прицеле дронов Казанский пороховой завод, как же обойтись без подмосковной торговой точки? Только этим и заниматься – для давления на Трампа…
Однако попытку поджога полицейского транспорта на петербургской улице Есенина уже квалифицировали как «теракт». Хотя машина даже не загорелась. При желании эпизоды может быть уложены в нужный ряд. Сходно, например, с октябрьским кейсом в Перми – офис «Единой России» поджигали тоже взрослые женщиины (семейно: мать и дочь).
Вообще-то протестные поджоги – явление далеко не новое. Такие акции органично входили в российскую жизнь как минимум с середины 2000-х. Под бой попадали и партийные офисы ЕдРа, и гиркин-стрелковские конторы, и «троллиные гнёзда» пригожинской пропаганды. Формировались структурные общности – типа «Волков Сибири», Русской повстанческой армии или Движения СОРМ. Их действия были осознанными, мотивированными, но явно менее массовыми. Ныне выступления участились. Путь с водевильным «телефонно-мошенническим» уклоном, зато с охватом вглубь народа.
Начало полномасштабной войны уничтожило всю и всяческую системную оппозицию. Поднялась оппозиция реальная – с подлинной готовностью к действию. Поджоги стали распространённой формой политического оппонирования. Разумеется, партизанские акции – это не заходы по телефонной наводке, глупо было бы сравнивать. Но каждый блик огня, чем бы ни порождался, наглядно доказывает: это – есть. Огонь прорывается из-под земли от любого, даже гротескного толчка. Сопротивление сплетается из разнородных потоков. И в конечном счёте обретает формы, традиционные для российской истории.
Петербургский губернатор Александр Беглов сильно впечатлён этой субботой. «Продолжаются попытки совершения терактов в России и в Санкт-Петербурге, – сказал он. – В Петербурге накануне новогодних праздников усилены меры антитеррористической безопасности». Дело серьёзное. Даже не вполне вяжется с фигурой Беглова, во многом сходного с Медведевым.
«Связаны ли эти акции между собой, точно неизвестно», – констатируют обозреватели субботним вечером. Даже если организационно и не связаны – связь здесь иная. Глубинная. И не только между собой.
Виктор Тришеров, специально для «В кризис.ру»
[…] крупнейший российский полигон «Кадамовский», третий день горят по всей стране банкоматы. А в целом год для путинской […]
[…] насмотревшись поджогов, которые устраивают её ровесницы в банках по всей необъятной. В одной только Северной […]
[…] пожар – явно иного характера, нежели серия поджогов последних дней. Но огненные новости такого рода давно перестали быть […]
[…] в Красноярском крае… Таков сводный итог российской огненной недели по отчёту МВД. Типовая схема акции – убедительный […]