Шансы России вступить до конца текущего года во Всемирную торговую организацию «тают с каждым днём». Таково, во всяком случае, мнение Эльвиры Набиуллиной, высказанное неделю назад. Впрочем, она не исключает и иного развития событий: «На мой взгляд, вероятность того, что мы закончим до конца года переговоры, как планировали, очень маленькая, но ещё есть». Куда больше вероятность, что переговорный процесс продлится долгие годы.
Очередным камнем преткновения стал вопрос о промсборке, в котором основными оппонентами России выступают страны Евросоюза. Глава российской делегации на переговорах по ВТО Максим Медведков в этой связи заявил на недавнем сочинском форуме: «Если Россия вместе с партнёрами не решит вопрос по промышленной сборке в ближайшее время, то присоединение России к ВТО скорее всего отложится. Совершенно очевидно, что наша переговорная позиция здесь не меняется. Мы не жертвуем качеством присоединения ради скорости. От общей линии мы не уходим, для нас важны условия». Евросоюз же недоволен совершенно очевидно оградительными требованиями российского правительства. Которые ужесточают условия работы иностранных автопроизводителей на территории России – в обмен на сохранение европейским автопромом льгот, его предприятия в России должны ежегодно выпускать не менее 300 тысяч машин, а в дальнейшем поднять планку производства комплектующих в российских филиалах до 60 процентов. Ещё в июле Владимир Путин сделал конкретное заявление на сей счет: «Это красная черта, через которую не переступить, поскольку мы не можем поступиться интересами наших производителей».
Министр Набиуллина увязывает воедино вопросы о промсборке и споры о квотах на импорт мяса в Россию. По её словам, решение должно быть пакетным. Но ясно, что в этой связке приоритет остаётся за вопросом сборки. Наконец, традиционно третьей спорной темой является объём сельскохозяйственных субсидий в России.
Стоит отметить еще одно препятствие на пути России в ВТО – позицию Грузии. Политические мотивы в протестах южного соседа не вызывают сомнений. Об этом свидетельствует неустойчивое отношение грузинских производителей вина и минеральной воды к возможности повторного освоения гигантского российского рынка. Спокойное равнодушие, с которым представители IDS Borjomi Georgia воспринимают своё возвращение, контрастирует с выпадами представителей Halthy water, увязывающими вопрос с урегулированием российско-грузинских политических противоречий. При посредничестве Швейцарии российская делегация в ВТО пыталась найти решение по грузинскому участию в таможенном контроле на абхазском и юго-осетинском участках границы. Позиция же самой Швейцарии зависит от размеров субсидий российскому АПК. Таким образом, теперь уже российской стороне выдвигают «проект пакетного решения» — по Грузии и субсидиям агропрому.
Впрочем, у России есть мощные рычаги ответного воздействия. Во-первых, Россия является официальным поставщиком газа в ЕС. Во-вторых, держит руку на пульсе скандинавских лесозаготовок на своей территории. Достаточно поставить вопрос о поставках газа в разрезе расценок и объёмов, а также ввести высокие таможенные тарифы на вывоз леса-кругляка из России — и Европа сама подвергнет Грузию жёсткому давлению.
Как видно, с декабря 2010 года, когда Набиуллина заявила, что препятствий для России к членству в ВТО практически не осталось, ситуация претерпела крутые метаморфозы. С чем же связано возникновение новых препятствий на 17-летнем пути? Тем более, что здесь Минфин и Минэкономразвития проявляют удивительное единодушие, а генеральный директор ВТО Паскаль Лами все ещё прогнозирует членство России еще до конца текущего года?
В первой половине 2000-х в России существовало четыре центра сопротивления вступлению в ВТО: владелец «Русала» и «Роспромавто» Олег Дерипаска; Торгово-промышленная палата Евгения Примакова, объединившая «красных директоров»; Минсельхоз; лобби сферы услуг. За прошедшие годы Дерипаска получил более чем достаточно (в частности, непомерные тарифы на ввоз подержанных иномарок), поэтому предпочитает больше не делать заявлений относительно ВТО. ТПП по сути выведена из игры и не оказывает влияния. Лоббисты от сферы услуг успокоились после достижения российско-американского компромисса по поводу размещения филиалов западных компаний; банки под условия этой договоренности не попали. Единственным старым противником вступления в ВТО на сегодняшний день остается Министерство сельского хозяйства РФ.
Связано это, разумеется, с потенциальной судьбой государственных субсидий. Этого явно недостаточно. Однако вопрос может тормозиться и соображением экономической угрозы. Очевидно, что заградительные тенденции отражают степень неготовности российской экономики к работе в открытом доступе извне. Конфликты вокруг условий автосборки и импорта мяса лишь частные случаи всё тех же старых сомнений – о судьбе российской промышленности и сельского хозяйства, когда экономика откроется всемирным торговым ветрам.
При вступлении России в ВТО может осуществиться худший вариант рикардианской межгосударственной специализации труда. Невзирая на очевидные выгоды (например, ожидаемый устойчивый рост ВВП дополнительно на процент в год), Россия столкнётся с очень серьёзными проблемами. Потребуется глубокая реструктуризация всей экономики, в первую очередь сельского хозяйства и машиностроения. Понадобятся такие вложения, что окажется «съеден» весь позитивный эффект от членства в ВТО. Средства на воплощение подобного варианта, если верить министру финансов Кудрину, у России вряд ли найдутся.
Заверения Дмитрия Медведева о том, что в случае очередного фиаско на переговорах, «мы решим наши задачи другим путём, на основе заключения со всеми контрагентами двусторонних соглашений», утешают слабо. Свободный рынок с его привилегиями останется для России в режиме полудоступности, а сама Россия – крупнейшим из неохваченных глобализацией экономических игроков.