Зелёный континент сменил главу правительства. Новым премьер-министром Австралии стал Малкольм Тернбулл. Страна провожает Тони Эббота, на которого совсем недавно очень надеялась. Эббот выглядел сильным человеком, способным на боксёрский cross с внутренним кризисом и внешними противниками. Но даже регбистское обещание «свалить Путина» не перевесило экономических проблем.
Австралийцы уважают силу, но границы знают: до чистой победы или до первой крови
Тернбулл и Эббот представляют одну партию – Либеральную. Судьбу премьерского кресла, как принято в англосаксонских демократиях, решала парламентская фракция либералов. За день до заседания Эббот выразил уверенность: всё под контролем. Однако при голосовании серьёзно уступил Тернбуллу.
«Австралия – типичная страна буржуазной демократии», – писалось в советских справочниках по международной политике. Здесь функционирует классическая двухпартийная система. Конкурируют два политических центра – консерваторы и социал-демократы. Правые представлены коалицией Либеральной (ЛПА) и Национальной партий. Либералы, как и положено, сторонники свободного рынка, гражданских прав и строгой законности. Националисты более консервативны и патриархальны. Различаются партнёры в основном местом жительства избирателей. За Либеральную партию голосуют горожане – бизнесмены, служащие, интеллигенты, рабочие, приверженные концепции классового мира. Электорат же Национальной партии – селяне-фермеры. Раньше партия вообще называлась Аграрной.
Австралийские левые группируются вокруг Лейбористской партии (АЛП). Возникла она, как положено, в качестве политкомитета при профсоюзах. Традиционно опиралась на рабочий класс, но в последнее время, как и британские собратья, сдвинулась к концепции «общенародной партии». Между прочим, когда надо – например, во внешней политике 1980-х – австралийские лейбористы, при всей левизне, действовали жёстко антикоммунистически.
Вообще, конечно, партий в Австралии много. Есть регионалисты по штатам, есть убеждённые республиканцы, противники связей с британской короной и присутствия генерал-губернатора, есть экологисты-«зелёные», есть христианские фундаменталисты, есть воинствующие антиклерикалы, есть сторонники легализации наркотиков, есть защитники прав кенгуру… Лет 80 назад были сильны и опасны местные коммунисты. Но просоветских сталинистов прогнали с заводов рабочие-католики из Демократической лейбористской партии неистового Боба Сантамарии.
Весь этот красочный плюрализм ни разу не подорвал двухпартийности. Правительство формировали либо либералы с национал-аграриями либо лейбористы. Неукоснительно соблюдались все процедуры демократической законности. Хотя в пивных или на студенческих собраниях много чего случалось. Либеральная и социал-демократическая молодёжь самозабвенно колошматила друг друга. Австралийцы, как британцы, очень уважают силу и спорт. Но границы знают: либо до чистой победы, либо до первой крови. Дальше вступает закон.
Политическая проблема сегодняшней Австралии – отсутствие Сантамарии
Времена примерно с середины 1970-х по начало 1980-х подчас вспоминают в Австралии как «период уродского насилия» (как говорится, им бы наши проблемы). Хотя серьёзных сбоев почти не бывало. Разве что в конце 1975 года. Лейбористский кабинет Гофа Уитлема вошёл тогда в парламентский клинч с либеральной оппозицией Малькольма Фрейзера. Нижняя палата представителей контролировалась АЛП, но в сенате большинство было за ЛПА с аграриями. Верхняя палата намертво блокировала финансовые законопроекты Уитлема, без принятия которых казна юридически оставалась пуста и государственные структуры лишались финансирования. Впервые в австралийской истории возник конституционный тупик.
Пожалуй, либералы с аграриями вели себя не совсем по-джентльменски. Оппозиционеры откровенно упёрлись в формальности. Но они считали необходимым убрать правительство Уитлема. Которое ассоциировалось с экономическим кризисом, насаждением «собеса» и вялоуступчивой внешней политикой. И это было сделано. Генерал-губернатор Джон Керр – кстати, сторонник лейбористов – вынужденно отстранил кабинет. На выборах, как и ожидалось, победила консервативная коалиция Фрейзера. Он и руководил правительством следующие семь лет. Без особых достижений, неярко, педантично – но кризис преодолел и даже переизбирался.
Главные политические силы имеют своих историко-политических кумиров. Если говорить о XX веке, то для консерваторов-либералов это прежде всего Роберт Мензис (премьер в 1949–1966) и Джон Говард (премьер в 1996–2007). Первого считают чуть ли не «отцом современной Австралии», государственным деятелем, адаптировавшим её к современности и сделавшим частью мира (а не «пятым континентом», которым интересуются лишь географы). Второй возглавлял правительство на переломе веков и тысячелетий и прошёл испытание с честью. Оба они занимали премьерский пост дольше, чем кто-либо.
Лейбористы же гордятся Робертом Хоуком, стоявшим во главе правительства с 1983-го по 1991-й. Этот профбосс, рубаха-парень и студенческий чемпион по поглощению пива всегда умел идти наперекор. И потому сумел превратить довольно «старомодную» страну в модерновую и динамичную. Парадоксально, но именно социалиста Хоука считают «австралийским Рейганом», организатором прогрессивного рывка 1980-х. Уж не говоря о его жёстком антикоммунизме и антисоветизме.
Но между либералами, лейбористами, республиканцами, «кенгуристами» сложился консенсус в одном. Величайший австралийский политик, олицетворение национального характера – это Боб Сантамария. Который по национальности и австралийцем-то не был, родители из Италии приехали.
Проблемой сегодняшнего дня австралийцы считают отсутствие таких людей. Нет фигур, сравнимых с Мензисом и тем более Сантамарией. 85-летний Хоук и 76-летний Говард по возрасту отошли от политики. Действующий политический корпус не демонстрирует должного уровня.
Между тем, в стране серьёзные неурядицы. Экономика приторможена общемировыми проблемами, бюджет перенапрягается, инвестиции снизились – в Австралии к такому непривычны. Политическая стабильность подрывается конфликтами вокруг экологии (когда четверть страны под пустынями, это весьма важно), отношения к аборигенам (идеологи политкорректности требуют действенного покаяния, согласны на это далеко не все), мусульманской иммиграции (тут всё как везде, но с местной спецификой – гости начинают запрещать австралийкам ходить в бикини по пляжам).
Тернбулл политкорректнее Эббота, но то ли это, что нужно сейчас?
Либерал Тони Эббот два года назад пришёл к власти с имиджем сильного человека. Убеждённый консерватор, упорный спортсмен, боксёр, участник студенческих политических драк, легко находящий общий язык с мужиками-рэднеками – он даже прозван был в юности «бешеным терьером». Он получил серьёзный управленческий опыт как министр здравоохранения в кабинете Говарда. При лейбористских правительствах Джулии Гиллард и Кевина Радда состоял в теневом кабинете и возглавлял его.
Став премьер-министром, Тони Эббот проводил демонстративно консервативную политику. Он отвергал политкорректность, старался ограничить иммиграцию. Проблему климатических изменений характеризовал как левую демагогию. Уважительно высказывался об аборигенах, но декларировал сотрудничество в согражданстве, без каких-либо льгот по этнокультурному признаку. Инициировал расследование «коррупции в тёмных углах профсоюзов». Наконец, как верный католик, категорически выступал против абортов и биоэтических экспериментов с традиционной семьёй. Такое впечатление, будто Эббот пытался в чём-то придать себе сходство с Сантамарией. Впрочем, этого бы хотел каждый австралийский политик. Если не каждый австралиец.
Что до внешней политики, то здесь Эббота толкало к жёсткой линии объективное положение дел. Ещё Сантамария предупреждал о грядущей китайской экспансии. Она и рассматривалась как главная проблема. Подоспела и другая – российская «дипломатия чековой книжки», финансово-политическое заигрывание МИД РФ с антиавстралийскими политиками тихоокеанских островов (Тувалу, Вануату, а главное, Фиджи). Трагическим аккордом прозвучала гибель малайзийского «Боинга» в донбасском небе. Из 298 жертв 38 были австралийцами. Тогда-то и пообещал Эббот жёсткую, как в австралийском футболе, дискуссию с Путиным. Без драки на саммите в Брисбене обошлось, но приём президенту РФ был оказан ещё тот.
Наверное, в иных обстоятельствах всё это дало бы иной эффект. Малькольм Тернбулл – давний соперник Эббота во внутрипартийной борьбе и министр коммуникаций в его правительстве – поблагодарил предшественника за упорство в трудных условиях и немалые достижения: «Мы в большом долгу у Тони». Конкретно речь идёт о соглашении о свободной торговле с Китаем, которое позволяет австралийцам перейти в экономическое контрнаступление. При неблагоприятном инвестиционном климате удалось создать 300 тысяч новых рабочих мест, снизить налоги, пополнить бюджет. Этому отдаётся должное.
Однако: «Правительство не способно реализовывать успешную стратегию экономического развития» – это сказал тот же Тернбулл. Предположим, преемник – лицо заинтересованное. Но куда как веско прозвучало другое: «Никто не ведёт Либеральную партию, в партии нет лидерства. На мой взгляд, вот чего следует добиться». Это слова Джона Говарда. Ничто так не вдохновляет сейчас сторонников нового премьера, как обещание партийного патриарха помочь Тернбуллу любыми консультациями.
Политическая репутация и имидж Тернбулла противоположны Эбботу. Он более политкорректен и компромиссен. Во всём, от экологизма, иммиграции и отношений с лейбористами до бюджетной политики. Упорно отстаивает лишь инфраструктурные проекты, типа прокладки магистралей, чем и завоевал популярность. Достаточно сказать, что, женившись на бизнесвумен Люси Хьюз, Тернбулл сменил религию – перешёл из протестантизма в католичество. И при этом сохранил прежние взгляды о допустимости абортов, однополых браков и т.п. Пойми, кто может… Сильно ли помогут здесь консультации Говарда? Время покажет.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»