В Гааге судят Ратко Младича, сербского генерала, обвиняемого в военных преступлениях. Суд пока отложен. Однако мало кто сомневается, что приговор будет обвинительным. Тем более в ситуации, когда отправить его за решетку хотят не только европейские, но и сербские лидеры.
Сербия откровенно пожертвовала генералом Младичем (как и многими другими своими военными, защищавшими сербское население) ради гипотетического вступления в Европейский Союз. «Я очень горд этой операцией. Теперь для нас, мне кажется, открыты все двери», – заявлял после ареста Младича тогдашний президент Сербии Борис Тадич. Однако еврочиновники придерживались иного мнения. Они отмечали, что выдачи сербских генералов мало – для окончательного открытия дверей Сербия должна решить все спорные вопросы с Приштиной.
В частности, перестать блокировать участие независимого Косово в международных организациях и не мешать расширению работы европейских миссий (правоохранительной EuroLex и миротворческой KFOR) на всей территории края. Европейские власти уверяют, что эти условия вполне выполнимы и не идут вразрез с национальными чувствами сербов. «ЕС никогда не требовал от Сербии признать независимость Косово. Конечно, это было бы самым простым решением, но мы знаем чувствительность Сербии по этому вопросу и, следовательно, не настаиваем», – заявил посол Германии в Сербии Вольфрам Маас. От Сербии просят лишь перестать помогать соотечественникам.
В Косово есть два больших сербских анклава, которые условно называют южным и северным. Первый полностью окружен албанскими территориями, и его жители вынуждены интегрироваться в албанское общество на условиях, диктуемых Приштиной и Брюсселем. Однако у сербов, живущих в северном анклаве (район вокруг города Митровица), есть общая граница с Сербией, откуда они получают все необходимые товары. Приштине они не подчиняются. Водители из Косово, которые приезжают в Митровицу, стараются во избежание проблем и камней заранее сменить номера с косовских на сербские.
По всей видимости, президент Тадич готов был принять условия ЕС. Когда в феврале жители северного анклава провели референдум о признании властных институтов Косово (лидеры косовских сербов надеялись, что после документально оформленного нежелания сербов жить под албанской властью им будет проще апеллировать к прописанному в Уставе ООН положению о праве наций на самоопределение да и в целом защищать свои права) Белград референдум не поддержал. «Мы считаем его проведение ненужным и контрпродуктивным. Он не будет иметь никаких правовых последствий», – заявил тогда государственный секретарь в сербском министерстве по делам Косово и Метохии Оливер Иванович. Борис Тадич назвал проведение референдума вредным для государственных интересов Сербии. Он «подрывает потенциал нашего государства и не отвечает интересам косовских сербов», – заявил президент и добавил, что выступает против того, чтобы местные органы власти делали больше, чем государство.
Тадич называл все уступки необходимой жертвой для вступления в ЕС. Однако население страны с ним не соглашалось. Неудивительно, что Тадич проиграл президентские выборы. Однако не исключено, что новый президент Сербии Томислав Николич, несмотря на свою риторику, будет продолжать политику Тадича. Слишком сильное давление сейчас оказывается на Сербию.
По мнению некоторых аналитиков, чем-то ситуация с Сербией напоминает турецкую. Как и от Анкары, от Белграда требуют не только экономического и социального соответствия стандартам ЕС, но и политических уступок, не имеющих отношения к процессу евроинтеграции. Но есть существенные различия. Турция рассматривается европейцами как чуждое образование. Сербия же – европейская страна с соответствующим менталитетом и культурными ценностями. Она полностью проходит европейский тест на гомогенность (одним из фундаментальных основ ЕС является принцип, согласно которому в состав организации должны входить близкие по всем параметрам страны). Другой вопрос в том, в каком состоянии Сербия войдет в ЕС.
Нация – это не просто население, живущее на определенной территории. Нация – это прежде всего набор общих архетипов и культурных ценностей, исторической памяти, героического эпоса и пассионарности. Еще во второй половине XX века казалось, что сербская нация находится на подъеме. Она не только занимала фактически государствообразующие позиции в Югославии, но и претендовала на роль лидера во всей Юго-Восточной Европе. Нынешняя же сербская нация постепенно превращается в население.
Большая часть культурных памятников – прежде всего сербские монастыри, веками цементировавшие этот балканский народ и позволившие ему выжить в условиях турецкого гнета и австрийской угрозы, – оказалась в другом государстве. Страна потеряла значительную часть территории, сдала своих генералов (в данном случае не суть важно, преступники они или нет – в гражданской войне не бывает невиновных) в руки откровенно предвзятого суда. Но такая Сербия устраивает Брюссель. После тяжкого опыта переговоров с польскими братьями Качиньскими евробюрократия не хочет принимать в ЕС сильные националистические мотивированные восточноевропейские страны.