20 июня началась предвыборная кампания. Но ещё весной Петербург ощетинился лесом партийных билбордов. Особенно заметна рекламная активность «Партии роста» и лично Оксаны Дмитриевой. Кампания набирает размах. И становится очевидной протекция со стороны профильного комитета петербургской администрации, возглавляемого Сергеем Серезлеевым. ПР, конечно, не причислишь к противникам режима. Но всё же это не «Единая Россия». Благоприятствование таким структурам не является чертой времени. Естественным образом возникает вопрос: чем руководствуется в избранном курсе высокопоставленный чиновник Серезлеев?
Пока единороссы разбирались между собой на праймериз, количество носителей оппозиционной рекламы по некоторым данным перевалило за тысячу. Идёт настоящая политическая конкуренция, совершенно не в тенденцию нынешних времён. При этом билборды «Единой России» приходится специально – и безуспешно! – искать. Доминирует умеренная, но оппозиция.
С чего такой либерализм? Ведь петербургский политикум давно считается оплотом федеральной вертикали. Поэтому происходящее сродни административному скандалу. Сергей Серезлеев готов такой ценой отстаивать принцип политического плюрализма? Или – в этой его позиции проявляются черты уже наступившего завтра?
Есть смысл вкратце поднять предысторию. Прежде уличное засилье кандидатов, не входящих в партию власти, невозможно было представить. Ни при Валентине Матвиенко с Аллой Маниловой, ни при Александре Лобкове курировавшем вопрос уже во времена Георгия Полтавченко. Достаточно вспомнить, как в 2006 году комитет по печати и взаимодействию со СМИ, возглавляемый Маниловой, вёл атаку на рекламные площади в центре города. Когда осенью 2011-го Матвиенко и Манилова покинули Смольный, председателем «печатно-информационного» комитета в администрации Георгия Полтавченко стал Александр Лобков. Проведённое им постановление № 1002 сузило рынок с 14 тысяч до 11,5 тысячи площадок размещения. Политическое же цензурирование в первые полтавченковские годы, пожалуй, ужесточилось даже по сравнению с матвиенковскими временами. В сегменте политической агитации вообще перманентно действовало ЧП. Оппозиция, хотя бы и системная, практически не имела шансов на масштабную наружную агитацию. В этом плане курс петербургской администрации полностью соответствовал федеральному тренду.
В июле 2014-го Александра Лобкова сменил бывший его зам Сергей Серезлеев. Он сразу заявил, что работающий механизм в сфере наружной рекламы и поддержки СМИ должен быть «максимально открытым». Эти слова были восприняты как обычная при занятии кабинета декларация о благих намерениях. Едва ли кто-то ждал наступления новой эпохи. Да ещё в сфере политической пропаганды. Однако она наступила. Её расцвет мы сейчас и наблюдаем в виде либерального буйства билбордов.
Порядка стало заметно меньше, зато резко оживился рекламный рынок. Для проформы приходилось делать некоторые жесты, как бы указывающие на преемственность. Серезлеев объявил о приведении рекламных щитов к единому стандарту ГОСТа, что означало демонтаж 10 тысяч билбордов. Но никакого ужесточения в реальности не произошло. Коммерциализация заменяет прямое администрирование, характерное для предшественников Серезлеева. С места в карьер развился дотоле небывалый диалог с малым бизнесом. Президент Ассоциации малых предприятий наружной рекламы Александр Ружинский с огромным удовлетворением отмечал изменения в деятельности профильного Комитета.
Серезлеев, собственно, и не скрывал принципиальной новизны в подходах. Но всё-таки: одно дело – стимулирование рынка, другое – фактическое покровительство политической оппозиции. Это проступило не сразу. И впечатлило сильно.
Предвыборная кампания ещё не успела начаться, а улицы Петербурга заполнились оппозиционной агитацией. Разумеется, оппозиционность той же «Партии роста» более чем сомнительна. «Несмотря на некоторые сложные ситуации в прошлом, отношения Оксаны Генриховны со Смольным очень хорошие, и тот факт, что в таком объеме размещены ее постеры, подтверждает это», — без обиняков заявил лидер партийной молодёжки Андрей Шарков.
В этой партии сгруппировались лояльные и благонамеренные предприниматели, менеджеры, медиа-деятели. Идеология либерального консерватизма, смутные мечтания о рассвобождении бизнес-энергии… Не более того. С постоянной оглядкой на Кремль. Да, всё это так, но всё же ПР – не ЕР. И раньше этого «не» было достаточно, чтобы наглухо заблокировать. Как достаточно и теперь в большей части РФ.
Но уже не в Петербурге. Что ни говори, Дмитриева – политик амбициозный и партнёр неудобный. Она всегда претендует на самостоятельность, взаимодействовать старается на собственных условиях. Это познали на себе в «Яблоке» и СР. Это прекрасно знают в Смольном. А уж прокремлёвские активисты и вовсе зачислили Оксану Генриховну в «пятую колонну» и «национал-предатели». И вот: «Оксана Дмитриева всегда за Петербург!» – на каждом углу. С подачи председателя смольнинского комитета.
Лидер «Партии роста» бизнес-омбудсмен Борис Титов участвовал в ПМЭФ-2016 (тогда-то и состоялось его закрытое совещание с петербургским партактивом). Слова Шаркова о хороших отношениях косвенно подтвердились: губернатор и ряд других высокопоставленных чиновников были замечены в дружеском общении с Титовым. Лидеру свежеиспечённой партии намекнули, что засилье на билбордах портретов с Дмитриевой – прямое следствие доброжелательного отношения городского правительства. Функционером, который после ожесточённого противостояния Дмитриевой и Полтавченко два года назад, мог наладить аппаратное сближение двух политиков, является этих двоих, является, по всей вероятности, Сергей Серезлеев.
Подозревать Серезлеева в идейном либерализме причин нет. Он просто проводит на чиновном посту оптимальный с его точки зрения курс. Плюрализм естественным образом стимулирует рынок политической рекламы. Но необычный «роман» между Дмитриевой и Смольным способен смешать заранее распланированные электоральные результаты. Ведь претендует Оксана Генриховна даже не на ЗакСовский мандат, метит она прямиком в Госдуму. Сумеет ли обойти Игоря Дивинского – очевидного представителя петербургского административного аппарата – пока неясно.
Тем более неясны аппаратные перспективы Сергея Серезлеева. Позволят ли ему и дальше отдавать предпочтение функциональной эффективности перед государственной политикой? Так или иначе, петербургская политика стала на политику похожа. При его деятельном участии. А вопросы «почему?» и «зачем?» решатся дальнейшим ходом событий. Вероятно, уже в скором времени.
Виталий Тропинин, специально для «В кризис.ру»