Вслед за Владимиром Путиным на ПМЭФе медиа-дуплетом выступили знаковые фигуры президентского окружения – глава кремлёвской администрации Сергей Иванов и секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев. Первый побеседовал с британской Financial Times, второй с российским «Коммерсантъ». Интересно, что два интервью выглядят несколько разнонаправленными: на редкость примирительная тональность у Иванова, рутинная конфронтационность к Патрушева. Словно демонстрируется «раскинутость флангов» государственного руководства РФ, оставляющая главе государства широкий простор манёвра. Но общий знаменатель очевиден: контрреволюция превыше всего.
Сергей Иванов рассуждал о российско-американских отношениях. Смысл его позиции в том, что их улучшение и укрепление вообще, конечно, желательно. Вот и Керри в Сочи приезжал – значит, Вашингтон тоже понимает. Но увы: «Реально об этом думать до тех пор, пока не будет урегулирован конфликт на Украине – это наивно». К тому же НАТО приближается к России, тогда как «нас обвиняют в чём угодно, но мы как были в старых границах, так и остались». Интересное соображение. Странно, если глава администрации президента РФ (которого Financial Times совершенно обоснованно называет «одним из самых влиятельных силовиков, окружающих Путина») ни во что не ставит присоединение Крыма. Или не считает таковое изменением границ.
Были в интервью и другие странности. К специфическому лексикону московских политиков мир уже привык. «Есть такое выражение – «бред сивой кобылы». Это психическое расстройство – говорить о том, что Россия нападёт на Прибалтику. Это делается, чтобы получить с вас деньги» – эти тезисы и формулировки удивлять не должны. Тем более в устах Сергея Иванова, который недавно советовал проверить наличие у него имущества на Западе. Интересно другое – проведённое им сопоставление военной мощи НАТО и РФ: «Это слон и Моська, бегемот и домашний кот. Военная мощь у нас совершенно разная. Вы что, серьёзно думаете, что мы хотим с НАТО развязать войну? Мы что, самоубийцы?» Вот это уже удивительно. Сравниваться с домашними котиками и признавать военное превосходство над собой – это как-то не в ключе многолетней риторики Кремля.
Интересно и возмущение главы администрации разнузданностью пропаганды: «Не все люди знают реальное состояние дел, многие обыватели верят тому, что пишут газеты, говорит телевидение и у вас, и у нас». Такого рода самокритика – тоже сильно не в тенденцию. За малым не сорвалась с языка ставшая нарицательной фамилия Дмитрия Киселёва. «Тревожит разрыв между оценкой реальной ситуации и виртуальной, разрыв очень высокий» – что да, то да. Давно не звучало с политического олимпа столь реалистичных оценок. Особенно – «и у нас».
И совсем уж интересны воззрения Сергея Иванова на внутриполитические потребности. Оказывается, более всего России нужны реформы. Какие именно, он, правда, не уточнил. Но характерна привязка желаемых реформ к думским выборам будущего года. По нынешним временам, когда официальные лица ностальгируют по крепостному праву, такие высказывания – пожалуй, на грани крамолы. Но вот незадача: «Если, допустим, на будущий год военная инфраструктура НАТО очень сильно укрепится в Восточной Европе или США начнут реально устанавливать мощные системы противоракетной обороны в Румынии, Болгарии, Польше, мы скажем, что внешняя угроза стала сильнее. Я заранее и честно вам это говорю. Если ничего радикального в этом смысле не произойдёт, то, конечно, на первый план, вполне естественно, выйдут такие вопросы, как экономика, качество жизни, экология, транспорт. Это нормально. Вообще-то, в любой нормальной стране так живут». Вслушаемся: «в любой нормальной стране». Это на что намекает ближайший сподвижник Путина?
И к чему такие заявления? Предлагается размен: ослабнет внешнее давления – займёмся реформированием транспорта в преддверии выборов в Госдуму? НАТО должно быть в этом заинтересовано, от такого предложения нельзя отказаться? Что вообще происходит: видный государственный деятель РФ торгуется с потенциальным противником по поводу внутренних дел России?
Впрочем, не так всё поразительно. Торопиться ни с чем не надо. «Что-то страшное происходит? – риторически интересуется Иванов, комментируя предложение Алексея Кудрина провести президентские выборы досрочно. – Для чего это всё? Резонов просто не вижу».
Пришлось бы долго гадать, если бы не главная тема – украинская. Когда Иванов заговорил об этом, всё встало на свои места. Украина должна вступить в переговоры с ДНР/ЛНР. «Пусть без камер, без журналистов, но хотя бы начните разговаривать между собой. Пока нет этого движения, не будет дальше ничего, я убеждён». Иначе говоря, пусть Киев признает противников революции Майдана договаривающейся стороной. Остальное приложится, уверены в Кремле.
Главе путинской администрации вторит секретарь Совбеза в беседе уже с отечественным изданием. Предмет интервью – международный «саммит безопасности» в Улан-Удэ. Поначалу речь идёт о терроризме, об «Исламском государстве». Но тут же органичный переход: «Не меньшую опасность представляет другой способ дестабилизации, для обозначения которого в России часто используется термин «цветная революция». Последний пример — происходящее на Украине». Становится также понятным, отчего такое место в разговоре занимает вроде бы отошедшая на второй план сирийская проблематика: «Мы говорим, что Асад — законно избранный президент».
Разумеется, ответственность за все беды мира возлагается на США, которые «хотели бы, чтобы России не было вообще, потому что мы обладаем огромными богатствами» и т.д и т.п. (в этой связи см. вышеизложенные соображения Иванова о разрыве между виртуалом и реалом). Любопытно, что секретарь Совбеза допускает и фактологические неточности – например, утверждает, будто американцы «организовали движение «Талибан», потому что им «не понравилось, что в Афганистан вошли советские войска». Вообще-то к моменту возникновения «Талибана» советские войска уже пять лет как из Афганистана ушли, а Советского Союза три года как не существовало. Кто-то скажет: зачем придираться к деталям, никто не обязан помнить столь давние дела. Но, во-первых, кое-кто обязан. А во-вторых, вспомним опять Иванова: «Не все люди знают реальное состояние дел, многие обыватели верят».
Зато об Украине Николай Патрушев напомнил чётко. Интервьюер задаёт вопрос: «Разве волнения в Киеве начались не после того, как Виктор Янукович под давлением Москвы отказался от ассоциации с Евросоюзом?» Это было не двадцать лет назад, тут никто забыть не успел. И Патрушев отвечает: «Не под давлением Москвы. Януковичу просто были разъяснены последствия такого шага». А потом, конечно, американцы (кто же ещё?) заставили украинцев возмутиться этим разъяснением. В результате «никаких террористических группировок на территории Донецкой и Луганской области нет, пусть прекращают стрелять, в Крыму всё было законно».
В общем, Кремль продемонстрировал собеседникам и партнёрам две возможные позиции. Путин может занять любую. Государственная власть РФ спасает себя в борьбе с революциями. Готова делать это жёстко (Патрушев). Но предпочла бы совместно с западными братьями по классу или хотя бы при их нейтралитете (Иванов).
Но опыт Януковича учит – как ни разъясняй, многие могут разъяснений не принять.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»