Пока ещё президент Российской Федерации Дмитрий Медведев осваивается в новой для себя роли «паровоза» избирательного списка. Вчера прошла вторая его встреча с членами общественного комитета сторонников. Долгое выступление не очень прояснило положение дел. Видимо, из-за слишком буквального понимания значения слова «парламент», происходящего от французского parler – говорить.
В словесном море утонуло самое главное и ценное признание Дмитрия Медведева. «Но давайте смотреть правде в глаза, — сказал он, обращаясь к присутствующим губернаторам и мэрам. – Кто мне скажет, что по всем вопросам с вами советуются? Нет такого. Очень часто даже губернаторы узнают о принятых решениях, которые касаются их лично, из средств массовой информации. Не о том, какой, допустим, будет общественно-политический курс на ближайшие десять лет, хотя это тоже очень важно, и не о международных решениях, подчёркиваю, о конкретных экономических решениях». Очень похоже на крик души, вызванный какими-то очень (может быть, даже чисто) конкретными решениями…
В сочетании с предварившим это высказывание пассажем о «ничтожной эффективности» обращений граждан к властям разных уровней – от руководителей поселковых администраций до президента — это наводит на не совсем привычную мысль: несмотря на все усилия по выстраиванию «вертикали», на чрезмерное разбухание государства, реально функционирующей власти, чётко исполняющей свои обязанности, в стране нет.
При всех дежурных рассуждениях о необходимости налаживать коммуникации между властью и обществом (президент внёс очередной личный вклад в это благородное дело, сообщив urbi et orbi в Twitter’е, что теперь пишет ещё и в Facebook’е), никаких реальных путей решения этой проблемы Медведев, увы, не предложил. Да и невозможно их предложить, исходя из ещё одного признания: «Я далёк от мысли, что наши демократические институты сегодня работают только на бумаге». В общем, как говорили в советские годы, «верной дорогой идём, но есть отдельные недостатки», хотя «кто-то кое-где у нас порой». В определённой степени Дмитрий Анатольевич прав – демократические институты у нас и вправду существуют не только на бумаге. Всё чаще они предстают в виде электронных импульсов на дисплеях.
Особенно впечатлил аргумент «от противного» — мол, если бы президент считал иначе, то, «наверное, примкнул бы к какому-то другому политическому движению». Так и видится смелый оппозиционный лидер, ведущий демонстрантов на дубинки ОМОНа, или активист, расклеивающий по ночам листовки с острыми разоблачениями. «За народ я всё приму… Но желательно – в июле. И желательно – в Крыму».
Глава государства попытался разъяснить и смысл высказанного на предыдущей встрече предложения о создании «большого правительства». Инициатива, поданная в довольно-таки расплывчатой форме, заинтриговала журналистов и ввела в ступор политологов. Что такое «расширенное правительство» (Enhanced Government), специалисты, естественно, знают хорошо. А вот про «большое» явно чего-то не поняли. Вряд ли поймут и после вчерашних разъяснений. Правда, можно успокоиться, поскольку автор идеи «не имел в виду чиновников» (уже возникали опасения, что от планов сокращения госаппарата придётся отказаться ради увеличения правительства). Речь идёт, оказывается, о механизме обратной связи, опирающемся на «практически все общественные силы, прежде всего, конечно, и на фракцию «Единая Россия» и на [Народный] фронт (кто бы сомневался – П.К.), и на экспертное сообщество, и на неправительственные организации, на гражданские союзы, и даже на представителей тех партий, которые не симпатизируют, например, нашей деятельности, если у них к этому будет желание».
Дело за малым – объяснить устройство проектируемого политического механизма. Не дан и ответ на напрашивающийся вопрос: а почему у нас не работают механизмы общественного диалога, давно уже изобретённые и обкатанные в других обществах. Будь то парламентаризм (представительный орган, вопреки известному политическому деятелю, таки «место для дискуссий), местные органы власти, средства массовой информации, системы «функционального представительства» групп интересов в консультативных органах? Почему не стала сколько-нибудь значимым механизмом обратной связи та же Общественная палата, созданная, именно для этих целей?
Упоминание экспертного сообщества провоцирует ещё на один вопрос. Ни на субботней, ни на вчерашней встречах не присутствовали представители Института современного развития (ИНСОР), «мозгового треста», работавшего в интересах Медведева и активно отстаивавшего его выдвижение на второй президентский срок. По словам руководителя ИНСОРа Игоря Юргенса, их не приглашали. Не исключено, что они – всё же высоковалифицированные эксперты – даже рады этому. Автору этих строк, например, было бы неудобно присутствовать, рискуя оказаться заподозренным в написании озвучиваемого текста.
Отнюдь не потому, что президент говорил нечто плохое. Ни в коей мере. Звучал набор самых правильных слов. Не было только ответов на два вопроса: как всё это осуществить и почему не хватило последних четырёх лет хотя бы для ощутимого начала?