Дмитрий Медведев в очередной раз отчитался перед Госдумой об итогах ушедшего года. В 2015-м его речь носила ярко выраженный пессимистический характер. На этот раз он постарался нивелировать беспросветность доклада, внеся в него нотки социальной заботы. Ранее в Белом доме из-за нехватки средств был отклонён антикризисный план Минфина РФ. Это, несомненно, наложило свой отпечаток на отчёт премьера.
По традиции премьер-министр отчитывается перед депутатским корпусом нижней палаты Федерального Собрания РФ об успехах и провалах предыдущего года в предпоследний вторник апреля. Перед этим к нему поступают депутатские вопросы, ответы на которые объединяет в тематические блоки спичрайтер. Отчёт об ушедшем годе интересовал парламентариев не так сильно, как программа действий в году текущем. Очень много вопросов на этот раз было посвящено антикризисному плану 2016 года.
И спрашивать было о чём. На прошлой неделе правительственные совещания не привели к утверждению принятого Минфином проекта документа об исполнении антикризисного плана. На него попросту не хватило денег. Сумма круглая — 116 млрд рублей. Это при том, что у правительства на расходы есть 215 млрд рублей, зарезервированных в соответствии с законом о бюджете. Антон Силуанов испрашивал 308 млрд, решений же принято по 203 млрд. Итого в усечённом виде антикризисные меры оставляют кабмину совсем мизерное пространство для последующих манёвров – 12 млрд рублей.
Несколькими днями ранее министр финансов во время совещания с коллегами упирал на то, что банковская система – совершенно приоритетна по смыслу задачи Минфина в достижении относительной финансовой безопасности. Поэтому на одну лишь поддержку Внешэкономбанка министр потребовал 150 млрд. из замороженной накопительной части пенсий россиян (общая сумма 340 млрд рублей). Разумеется, для того, чтобы сбить накал гневных речей социального министра Ольги Голодец Силуанов заручился решением самого Владимира Путина. Теперь за это перед парламентариями отдувался Медведев.
У Минфина имеется целый обширный пакет поправок в бюджет, который основывается на средних ценах на нефть марки Urals $40 за баррель. Дефицит бюджета при новых ценах должен был сохраниться на уровне в 3% ВВП. Раньше с тем же дефицитом бюджет сводился при предполагаемых $50 за баррель. Учитывая, что программа Силуанова принята не полностью, а на 2/3, то соответственно, и дефицит бюджета может составить меньше заданного на ту же величину, достигнув лишь 2%. Но Силуанов заранее предусмотрел возможность дальнейшего падения цены на нефть, допустив, что может потребоваться ещё один секвестр. Коридор возможностей Минфина, таким образом – 1% «допустимой величины» бюджетных поправок. Либо же придётся и дальше резать по живому там, где всё и так урезано до невозможности.
Предложения Силуанова уже названы жёсткими и подвергаются критике. При этом в его план заложены даже потенциальные (негарантированные) доходы от приватизации, что делает российскую сторону по меньшей мере сговорчивой при торге с американскими участниками приватизационного процесса, засекреченного на днях. Медведевские министры пытались остановить безжалостные ножницы Минфина, но эмоциями делу не поможешь: Силуанов буквально на пальцах объяснил объективную необходимость таких мер и бессмысленность выпадов лично в его фигуру. В конце концов, начиная с 14 марта, когда министерство Силуанова потребовало задействовать президентский резерв, новых идей не зародилось, и крыть доводы министра нечем.
Единственная радость – «переходящие остатки» неосвоенных частей Бюджета-2015. Они могут составить 73 млрд рублей. Но, возвращаясь к тому же ВЭБу, отметим, что даже выделенных на его спасение 150 млрд явно не хватит без резкой реструктуризации и сжимания банковского капитала. Банк требует для своей устойчивости как минимум миллиард. Таковы требования подготовки к приватизационному процессу, в который вовлечены активы ВЭБ. А к 2020-му требуется найти 1,3 млрд для погашения всех внешних займов корпорации. Без этого государство не сможет продать запланированные 10,9% акций банка. А без приватизации части активов Внешэкономбанк может оказаться в крайне сложном положении, даже пройдя реструктуризацию.
Но сложность в том, что расходы на ВЭБ сравнимы с общими доходами от всей приватизации! Так, самым дорогим активом, на который рассчитывают найти покупателя — 19,5% акций «Роснефти» — может стоить 500-550 млрд. В пакете самых дорогих предложений также контрольный пакет (50,08%) «Башнефти» и 10,8% АЛРОСА. Очевидно, что у Дмитрия Медведева были резонные причины не желать полноценной финансовой запитки ВЭБа, поскольку так он получает от приватизации сумму порядка 800 млрд.
Но тогда встаёт вопрос о дальнейшей судьбе банковских активов. Возьмут ли такой обременённый долгами кусок иностранные инвесторы? Не покажется ли им это куском сыра в финансовой мышеловке? Или, может быть, премьер вместе с Минфином рассчитывает на приход инвестора-альтруиста? Но вполне могут сыграть свою роль и неафишируемые связи в международном политсообществе. Например, известно, что немецкий консорциум «Райффайзен» принимает самое живое участие во многих проектах РФ и непосредственно обслуживает интересы Путина и его окружения.
В финансовые планы вмешивается внутренняя политика. Силуанов не учитывает в своих расчётах социальную составляющую, в первую очередь – необходимость индексации пенсий. Ольга Голодец, которой уже пришлось краснеть за свои слова о «лишь возможном повышении социальных выплат в 2016 году», твёрдо намерена больше не сдавать позиций. Её поддерживает и президент, которого можно понять: индексировать нужно, иначе никакая Национальная гвардия не поможет. Поэтому перед самым докладом премьера в кулуарах говорили о высокой степени отказа от силуановского 10% урезания бюджета.
Выступление Медведева перед Госдумой было настолько «на острие», что вчера он предпочёл отрепетировать его перед Путиным. То, что это было сделано публично, с максимальным медийным освещением, должно было ещё раз ритуально «благословить» озвучиваемую позицию правительства. Ручное управление и поддержка президента понадобились даже для того, чтобы условно самостоятельный премьер смог озвучить позицию кабмина перед парламентариями. Кое-кто усматривает в таком усложнённом общении двух первых лиц попытку Медведева подобраться к президентскому резерву, в который ранее уже запускал руку Силуанов, спасая ВЭБ.
Результат разговора между премьером и президентом стал известен сегодня после обеда. Как выяснилось, основные затратные пункты плана Минфина подверглись «творческому переосмыслению». Что касается ВЭБа, Медведев решил «разнести» собственно кредитно-финансовое учреждение и институт развития (инвестиционно-фондовую составляющую). Это может означать только одно: ВЭБ стремятся избавить от «плохих активов», которые наверняка уйдут вместе с долгами в одну из «разнесённых» частей. Вторую, соответственно, будут частями предлагать покупателям. Напоминает тактику высасывания предприятий конца 1990-х – нач. 2000-х, часто использовавшуюся рейдерами. В нашем случае предлагается слить на баланс РФ «плохой актив», обременённых долгами, а лакомый кусок продать придирчивому (видимо, западному) покупателю.
Разумеется, социальные обязательства государство выполняет полностью, уверял парламентариев Медведев. Но на этом пути печатный станок включен не будет. Такими словами премьер поддержал председателя ЦБ РФ Эльвиру Набиуллину, которая вчера была вынуждена уже в который раз отбиваться от навязчивых предложений советника президента Сергея Глазьева произвести массированную эмиссию, которая, по его мнению, покрыла бы затратные статьи бюджета. Набиуллина парировала этот безумный пассаж, указав, что эмиссия «вернула бы нас во времена СССР». Учитывая, что, согласно вчерашнему опросу «Левады-Центра», больше половины россиян желали бы вернуться в Советский Союз, прозвучало эта здравая мысль очень двусмысленно. Здравомыслие в России вообще постепенно переходит в разряд смертных грехов.
Сокращение бюджета, как заметил Медведев, ещё не закончено и обсуждается в деталях. Нерешительность премьера, не представившего на суд депутатов окончательного проекта нового бюджета, может объясняться попытками властной верхушки лавировать между представителями различных частей электората, представленными в Думе. Сейчас, когда протестное голосование чрезвычайно вероятно, на кону каждый голос.
Это же учитывали авторы медведевского отчёта и когда требовали от «системной оппозиции» воздержаться от эффектных лозунгов и «быть ответственнее при раздаче обещаний». Такую позицию премьера нельзя расценить иначе, чем как попытку спасти окончательно загубленное реноме единороссов, которым попросту нечем похвастаться перед избирателями. Будут ли во время сентябрьских думских выборов применять на практике прозвучавшее предупреждение, выворачивая руки агитаторам думских «миноритариев», пока непонятно.
Медведев также пообещал лично возглавить комиссию по развитию агрокомплекса, поддержать импортозамещение, помочь построить дороги, оставить цены на внутрироссийские рейсы на приемлемом уровне за счёт снижения налогов на поездки, обязательно выплачивать пенсии и материнский капитал, слетать на Марс, увеличить экспорт технологий, активнее привлекать китайских «инвесторов» через систему ТОРов, бороться с коррупцией, повысить МРОТ до 7,5 тыс. рублей с 1 июля, ужесточить иммиграционное законодательство и так далее.
Заодно прояснилась природа «рекордного объёма жилищного строительства», о котором Путин упоминал на Прямой линии. Оказывается, имелась в виду Федеральная программа по обеспечению доступным жильём. Там темпы превысили запланированные на 10%. Но увидеть озвученные 84 млн кв. м жилья почему-то не удалось почти никому из бездомных россиян, а ведь это ни много ни мало – около миллиона квартир! Секрет может крыться в сути любой федеральной программы, которые практически на 90% остаются на бумаге.
Наверное, самым главным лейтмотивом выступления премьера стали удивительные рассказы об успехах диверсификации экономики и импортозамещения. Медведев озвучил показатель в 60% экспортной выручки от неуглеводородного сектора. Но общий торговый баланс РФ упал (в долларовом выражении – в несколько раз), так что гордиться тут совершенно нечем, поскольку в абсолютном выражении цифры не выросли. Просто нефть упала в цене, о чём мужественно и честно сообщил нижней палате Медведев.
Не забыл премьер-министр и традиционные «опоры России» в виде крупных бизнесменов и чиновников госкорпораций. Его заявление о том, что дорожные пошлины и налоги в РФ снижены не будут, играют на руку выгодоприобретателям системы «Платон». А решение повысить ставку дивидендов в госкорпорациях до 50% от прибыли призвано сплотить вокруг Путина властные элиты из «Роснефти», «Газпрома», «РЖД» и т. п.
Ни снижения основных налогов, ни перехода на прогрессивную ставку, ни разумной процентной ставки по кредитам Дмитрий Медведев не обещал. В стране пока слишком тяжёлое экономическое положение, пояснил он. Словом, ничего революционного не случилось, что не порадовало коммунистов. Геннадий Зюганов уже подверг традиционной критике «антинародный план премьера». О Путине он не сказал ни слова, прекрасно поняв намёки о сдержанной агитации: Медведеву лишь поручили их озвучить.
«Сбалансированная» программа премьера, которая прошла утверждение у президента – отражение полной нерешительности в верхах. Путин и его команда остерегаются делать решительные шаги, не понимая, откуда именно может грозить самая серьёзная опасность. Разумеется, оторваться от своего классового субстрата президент не в состоянии и вынужден делиться с ближним кругом. Однако социальная программа, озвученная сегодня в Госдуме, за счёт этого не выдерживает никакой критики. Впрочем, сохранять хорошую мину решено любой ценой и до конца.
Семён Малышев, специально для «В кризис.ру»