Любое крупное административное назначение несет в себе некий элемент хорошо подготовленной внезапности. Тем более в наше время. Когда «социальные лифты» практически блокированы, их сменяют другие механизмы. Отработка специфических управленческих схем в условиях номенклатурного кризиса. Похоже, предстоящее сегодня утверждение Олега Маркова городским «министром иностранных дел» – событие из этого ряда.
Марков вступает в должность вице-губернатора по внешним связям. В его ведении будет также аппарат губернаторского делопроизводства. Тут же вспоминаются известные по прежним временам имена функциональных предшественников: Владимира Путина, Виктора Яцубы, Виктора Лобко… Занимая сходные посты при первом мэре и двух последующих губернаторах Санкт-Петербурга, они считались в своё время «альтер эго» первых лиц. Им приписывалось – иногда вполне основательно – решающее влияние в управлении северной столицей. При том, что формально их должности носили либо «узкоотраслевой», либо «вспомогательно-канцелярский» характер.
Ясно, что полномочия Олега Маркова задуманы как широкие. Попытаемся понять, зачем Северной столице понадобился ещё один вице-губернатор. Уже восьмой по счёту.
Любая система, и властные структуры здесь не исключение, развивается за счёт внутренних противоречий. Вокруг лидеров, официальных и неформальных, формируются группы интересов. Так происходит и в Смольном, несмотря на внешнюю монолитность команды Георгия Полтавченко. Неожиданное появление в аппаратной «диспетчерской» близкой Владимиру Путину фигуры производит впечатление страховочного хода. Истина должна рождаться в спорах, но не в расколе.
Олег Марков обладает немалым чиновным опытом. Во второй президентский срок Путина он был первым заместителем руководителя президентского протокола. У Дмитрия Медведева — помощником по кадровым вопросам. Это не говоря о постах в Ленгорисполкоме и Комитете по внешним связям петербургской мэрии Анатолия Собчака, затем администрации Владимира Яковлева. Интересно, что будучи заместителем Владимира Путина, Марков не ушёл из Смольного вместе с шефом летом 1996 года. Оставшись замом у нового председателя КВС, он лишь впоследствии перебрался в таможенное управление, а уже оттуда – в администрацию президента РФ. Косвенно можно сделать вывод, что политические страсти Олегу Александровичу не близки. Он в первую очередь чиновник, и лишь во вторую представитель той или иной чиновной группы.
В Петербурге Марков обретает оперативные полномочия администратора. И тут возникает вопрос: как ему удастся разделить их с руководителем администрации губернатора Игорем Дивинским?
Тем более что Дивинский является давним другом и единомышленником Георгия Полтавченко. Оба они принадлежат к активу Русского Афонского общества, весьма влиятельного закрытого клуба. Но и сам Марков не чужд околоцерковных дел. Он входил в государственную комиссию по восстановлению религиозных памятников, награждён православным орденом преподобного Сергия Радонежского III степени. Так что даже мировоззренчески они тут одна команда. Вполне вероятно, что ничего делить им и не придётся. В смысле – между собой. Другое дело – муссируемые слухи о потенциальных разногласиях между «православной-силовой» частью администрации и её финансово-хозяйственным блоком. Если считать эти сведения достоверными, то вывод будет двояким: появление ещё одной сильной фигуры может укрепить группу, а может рассредоточить центры влияния.
Ходят и иные слухи. Якобы в Кремле подумывают о придании административной самостоятельности региональным властям. Тогда выходит, что в Смольном формируется триумвират единомышленников, определяющий политику. При таком раскладе не исключено, что Олегу Маркову отведут роль своего рода куратора финансового блока, отслеживающего инвестиционные потоки. Здесь пригодится опыт таможенной службы, а особенно – Росфинмониторинга.
Аналитики сходятся в одном: Марков призван стать ещё одним проводником президентского курса. Суть этого курса проста – предотвращение дальнейшей социально-политической дестабилизации. Одним из направлений этой политики является обеспечение прочного бюджета. Пока положение относительно стабильно, но будущее туманно. Отсюда резекция амбициозных проектов. Сомнительны последствия непредусмотренных трат, вроде растущей стоимости уже печально знаменитого стадиона на Крестовском острове. Тут опять-таки пригодится опытный чиновник без политических амбиций, сведущий, на каком из этапов можно сделать «врезку» в финансовый поток.
И ещё некоторые нюансы. Внешнеторговый оборот Санкт-Петербурга за январь–март 2012 года составил $12,7 млрд. Рост товарооборота по сравнению с аналогичным периодом 2011 года — 15%. В прошлом году внешнеторговый оборот (ВТО) города составил более $54 млрд. Рост по сравнению с 2010 годом – 147,9%, доля от суммарного ВТО России – 7,1%. Экспортный потенциал прошлого года – $21,3 млрд (рост на 175,8%), потенциал импортный – $32,8 млрд (рост на 134%). Таким достоянием грех разбрасываться. Чем не поле деятельности для вице-губернатора по внешним связям?