Наконец Путин решился назвать две даты. Невзирая на пандемию. Парад Победы назначен на 24 июня – годовщину парада 1945-го. «Бессмертный полк» – на 26 июля, День ВМФ. Дальше тянуть с парадом значило расписаться в обрушении всех государственных планов на 2020-й. А вот с ритуалом голосования по конституционным поправкам «надобно погодить». Вряд ли из опасений за здоровье избирателей. Страх властей вызывают сами избиратели. Особенно запертые в карантине. Стало непонятно, чего от них ждать.
Пятый день бушует скандал вокруг несчастного путинского рейтинга. Поднимается на международный уровень. Началось с публикации американского финансового информагентства Bloomberg от 21 мая. Опираясь на данные российского ВЦИОМ, агентство определило поддержку Путина в 27%. Тоже, кстати, немало: ближайший соперник – путинский же военный министр – отстаёт вдвое с лишним, весёлый Жириновский более чем втрое, Навальный в семнадцать раз (расплата за нескончаемо скучное изучение содержимого чиновных тарелок и соратницу – «не оранжевую заразу»). Но всё же скатывание очевидно. А главное, очень уж красит эта публикация на фоне президентского коронавирусного бункера, масочно-перчаточных штрафований и карантинной экономики. Хоть сейчас на референдум о доверии.
Посольство РФ в Вашингтоне требует извинений от Bloomberg: «Фейки! Махинации!» (Странно, что не «беспредел!» – как в официальном заявлении лавровского МИДа в 2014-м по поводу сноса памятников в Украине. Наверное, учли тогдашний ответ диссидента-политзека Александра Побрабинека: «Никакого беспредела не было. Не надо звенеть монистой и парафинить беспонтово».) Председатель Госдумы Володин вопиет о «попытках США дискредитировать российскую власть». («Будто кто-то у них не володин, а чей-то ещё» – типичная реакция на упоминание спикера.) Депутаты Госдумы затребовали к себе на разнос руководителя российского бюро Bloomberg Торри Кларк-Ширнину.
Испугавшись собственной смелости, осыпает себя пеплом преданный хозяину ВЦИОМ. Оправдываться приходится по древним советским образцам: мол, товарищ меня просто неверно понял. Директор ВЦИОМ Фёдоров повторяет это почти дословно, правда, не о Путине, а о Bloomberg. Мантрически-заклинательно звучит вциомовская же цифра 67,9% – «подлинный рейтинг президента Путина». Правда, этот показатель натягивается при прямом вопросе: ты Путина уважаешь? – задаваемом человеку с известными данными. А 27% – это если при опросе избирателю не подсказывают фамилию, а предоставляют высказаться самому.
Истерика приобретает поистине захаровские масштабы. С чего вдруг? Какая разница правящей Москве, что про старшего хозяина пишут в Вашингтоне? Откуда такое болезненное прислушивание к западному общественному мнению? Годами скакали вдогонку, чтобы сказать «как вы мне безразличны» – а теперь: «да, как вы проходите мимо, я вижу». Слабо оказалось ответить по примеру уважаемого ими Александра III: «Впредь моих портретов в кабаках не вешать. А Орешкину передайте, что и мне на него плевать».
Почему так? Потому что настоящий царь не боялся плюнувшего в его портрет солдата Орешкина. Во всяком случае, не до такой степени, как боится дорогих россиян нынешний царский двор.
А ведь вроде бы всё спокойно. Быстро ушла в историю яркая вспышка протестов прошлого лета в Москве. Репрессиями и политическими манёврами власти сумели затормозить и более опасные для них выступления в Ингушетии. Карантинный режим не способствовал уличной активности. Но произошло иное. Вероятно, уже необратимое.
«Массовое сознание россиян переживает серьёзные перемены: растёт агрессия к власти, почти исчез запрос на «сильную руку», граждане всё чаще требуют соблюдения их прав, – цитирует «Росбалт» экономиста Михаила Дмитриева и психолога Анастасию Никольскую. – Людей стали больше интересовать вопросы личных прав и свобод. Они предъявляют повышенный запрос на миролюбивую внешнюю политику, декларируют желание улучшить отношения со всеми странами мира. К ситуации с коронавирусом мы подошли в состоянии углублённых ценностных конфликтов между населением и властью. В начале периода самоизоляции преобладали тревоги, то сейчас подавляющей эмоцией у людей является раздражение, даже гнев. Адресно направленные на власть».
Этот процесс многофакторен. Имеет он и сугубо арифметическую сторону. Майские экономические показатели ещё не обнародованы. Но за апрель снижение ВВП по сравнению с тем же месяцем 2019-го (тоже не слишком подъёмного) составило 28%. Таковы официальные данные Минфина. В абсолютных цифрах это 2,4 трлн рублей. Апрельское падение промышленности составило 6,6%. Сильнее всего оно коснулось отраслей водоснабжения, автопроизводства, электротехники и электроэнергетики, одежды и кожаных изделий. Сохранение прежнего уровня нефтедобычи, взрывной рост производства медицинского оборудования и средств индивидуальной защиты не компенсировали общей тенденции.
Треть минуса ВВП – первые следствия обвала нефтяных цен. Стоимость баррели российской Urals вращалась вокруг $18 – против $71 годом раньше. Но две трети – эффект карантина. Сброшенного с верхов – точнее, вытолкнутого снизу, из ново-огарёвского бункера – жестом явной растерянности с 30 марта. И таким же испуганным движением с 11 мая то ли отменённого, то ли не совсем.
Реакция российских масс и на введение, и на полуотмену оказалась примерна одинакова. «Ну и для чего вся байда была? Миллионы работу потеряли, малый бизнес в хлам пошёл, теперь ещё эпидемия провоцируется. Диверсанты хреновы», – эта типичная оценка властей из российской соцсети ещё очень терминологически смягчена. Главным объектом негатива сделался сам глава государства. Предусмотрительно скрывшийся из публичного пространства. Затенившийся меж губернаторов, начиная с московского мэра. Но временами появляющийся. Дабы стимулировать эмоциональные потоки чрезвычайно своевременными историческими изысканиями насчёт печенегов и половцев.
Нельзя сказать, чтобы протестное движение было полностью зачищено коронавирусом. Крупные события произошли в Северной Осетии. 17 апреля был арестован певец Вадим Чельдиев, объявивший всю пандемию выдумкой, сочинённой властями для окончательного сворачивания последних гражданских свобод. До трёх тысяч человек вышли во Владикавказе в его поддержку. Они потребовали не только освободить Чельдиева, отменить самоизоляцию и раздать из бюджета деньги на социальную помощь. Почти сразу возникли требования отстранить от власти руководство республики, назначить временное правительство и переизбрать местный парламент. Произошло столкновение, демонстранты взялись за камни, ОМОН пустил в ход дубинки (несколько бойцов, кстати, отказались участвовать в разгоне). Полсотни участников акции попали под административные аресты, Чельдиеву предъявлены обвинения по уголовным статьям.
Неделей ранее поднялся бунт заключённых в ангарской зоне строгого режима ИК-15. Поджог промзоны, столкновение со спецназом ФСИН и ОМОНом, один убитый – цена попытки перекрасить «чёрную» зону (с доминированием авторитетов) под «красный» контроль. Это тоже политика, пусть и специфически российская. Может быть даже знак спонтанного смещения центра протестной активности в «глубинный народ». Хотя, придумывая этот термин, вряд ли Сурков ожидал реально напроситься. Государственное давление на теневые сообщества, сохраняющие определённую социальную автономию, наталкивается на сопротивление. И не такое, к которому привыкли при расправах с законопослушными оппозиционерами («Мы ботаники и чайники, вы гебешники и начальники… Мы не драться пришли – разговаривать, и не надо нас отоваривать…» – Людмила Улицкая).
Впрочем, оппозиция тоже оппозиции рознь. Бывает и не «ботано-чайная». Хотя эти организации, скажем так, куда реже упоминаются в СМИ. Акцию солидарности с заключёнными ИК-15 провела радикально-«неоэсеровская» Ассоциация народного сопротивления. Власти незамедлительно отреагировали полицейским налётом на АНС.
Тем временем в Петербурге продолжается процесс по делу запрещённой в РФ антифашистской «Сети». Рассматривает дело 2-й Западный окружной военный суд – на выездном заседании в 1-м Западном окружном военном суде. Причиной такой пертурбации считаются большие размеры зала в здании 1-го суда – в который публику всё равно не пускают (в малый зал 2-го набилвалось много народу). На сегодняшнем заседании анонимная свидетельница изобличала подсудимых в «обсуждении вопроса революции и подготовки к гражданской войне, противоправным действиям»…
Голосование по конституционным поправкам, должным узаконить идеократическое самодержавие номенклатурной олигархии, назначали на 22 апреля. Пришлось отменить из-за коронавируса. Поговаривали о 12 июня, потом о 24-м. Отпало. Теперь неназванные источники называют даты 1-го или 8 июля. А может, 3 сентября. Кто больше, как говорится. Не исключено, что запутались уже и сами.
Административно-карательный потенциал режима вроде стоит прежней громадой. Вроде всё под прежним контролем. Но как-то внезапно простейший режимный ритуал оказался опасным делом.
Анатолий Кружевицын, «В кризис.ру»