Стабильность ценна, когда она органична. Если стабильность поддерживается искусственно и принудительно, то она даже не фальшива – ее просто нет. Подспудно нарастающие антагонизмы взорвутся политической аварией. Причем в самое неподходящее время. Так и происходит сейчас в КНР. Экономические трудности и социальная напряженность уже отзываются на верхах политической и бизнес-элиты. И это в преддверии смены высшего руководителя, предстоящей в нынешнем году.
«Принц» – гроза воров
Три недели назад указанием из Пекина был отправлен в отставку самый популярный из партийных функционеров КПК – секретарь парторганизации Чунцина Бо Силай, потомственный представитель китайской коммунистической элиты. Его отец Бо Ибо, начинавший с Мао Цзэдуном, был политкомиссаром в коммунистических войсках, потом первым министром финансов КНР. Он пытался противостоять безумным эксцессам большого скачка 1950-х и культурной революции 1960-х. Был репрессирован с подачи неистовой Цзян Цин, жены Мао Цзэдуна, примерявшей корону красной императрицы. Много лет провел в заключении. С конца 1970-х Бо Ибо стал одним из вернейших соратников Дэн Сяопина, активным проводником экономических реформ. Он пережил Дэна на десять лет и умер в 2007 году.
Бо Силай еще при жизни отца возглавлял Министерство внешней торговли. В год смерти Бо-старшего сын стал членом политбюро ЦК КПК (надо, однако, учитывать, что в КПК, в отличие от КПСС, политбюро – второй эшелон власти, узкая верхушка сосредоточена в особом Постоянном комитете политбюро). Под его партийное управление был передан Чунцин – 7,5-миллионный город и крупнейшая в Китае агломерация с более чем 30-миллионным населением. Политика Бо Силая парадоксально сочетала экономический прагматизм с идеологической накачкой в духе «возврата к незамутненному коммунистическому идеалу» (здесь прослеживается противоречивое наследие Бо Ибо – убежденного коммуниста и успешного рыночника). В 2009 году официоз КПК «Жэньминь жибао» объявил Бо Силая человеком года в КНР.
Бо Силаю удавалось совмещать в Чунцине рыночное развитие с обеспечением социальной защиты. Но основную популярность он завоевал антикоррупционным пафосом. Словами Бо Силай при этом не ограничивался: за решетку отправились тысячи чунцинских чиновников. Партгосаппарат и криминалитет были основательно зачищены. При этом подтвердилась статистическая выкладка – каждая десятая оргпреступная группировка в Китае возглавляется функционером КПК.
Самым масштабным было дело заместителя начальника чунцинской полиции Вэнь Цяна, расстрелянного за взяточничество. Другое походило на историю с «подмосковными казино» – роль Ивана Назарова сыграла «крестная мать» Се Цайпин. Вслед за ней потянулась вереница полицейских и партийных крышевателей. «Ты решителен и справедлив, ты всегда с народом. Бо Силай, Китаю нужны десятки тысяч таких героев, как ты!» – эту песню, которую еще недавно реально распевали чунцинцы, сочинил не сам Бо Силай. Более того, он распорядился удалить ролик из интернета.
Положение одного из «принцев» (так называют потомков руководителей маоцзэдуновского поколения), впечатляющие успехи, несомненная личная харизма открывали Бо Силаю возможность неудержимого карьерного подъема. Его включение в состав Постоянного комитета представлялось решенным вопросом. Аналитики-синологи предполагали, что в его ведение отойдут экономика и госбезопасность. Вокруг Бо Силая стали группироваться партийные руководители провинций, амбициозные «принцы», крупные бизнесмены.
Либерализм силен скромностью
После Мао Цзэдуна в КПК выработался непререкаемый алгоритм – избегать политических рывков, программировать эволюцию. Это в полной мере относится к кадровой сфере. Фактор Бо Силая не укладывался в запланированную схему ротации руководства. Он воспринимался как неправомерный реванш догматичных «принцев», которых за последнюю треть века отодвинула «комсомольская» генерация, поднявшаяся на волне реформ. Встревожились и генсек-председатель Ху Цзиньтао, и премьер Вэнь Цзябао, контролирующий экономическую политику, и Чжоу Юнкан, курирующий карательные органы. Правда, к «принцам» близок преемник Си Цзиньпин, которому предстоит вступление в высшие должности. Но по китайской чиновной традиции для Си Цзиньпина высший закон – слово Ху Цзиньтао.
К политико-управленческому курсу Бо Силая особых претензий не выдвигалось. «Чунцинская модель», основанная на сильном государственно-патерналистском регулировании, вполне соответствует позициям Ху Цзиньтао. Чего не скажешь об альтернативной «гуандунской модели», гораздо более либеральной, которую олицетворяет Ван Ян, предшественник Бо Силая в Чунцине и постоянный его соперник. Ван Ян – типичный реформист-«комсомолец», яростный критик маоистского идеологического догматизма и Бо Силая как его представителя. Но он знает свое место, не претендует на большее, чем получает с верхов. И потому Ху Цзиньтао принял сторону Ван Яна, а не Бо Силая, хотя последний идейно ближе генсеку.
Ближайшим соратником Бо Силая являлся вице-мэр Чунцина Ван Лицзюнь, возглавляющий в регионе полицию и госбезопасность. Именно он осуществлял практическое руководство антикоррупционной и антикриминальной кампанией. По популярности в городе это был второй человек. По политическому влиянию тоже.
И вот в феврале выяснилось, что Ван Лицзюнь посетил консульство США в соседнем городе Чэнду. Строго говоря, цель визита по сей день неизвестна. Однако ни у кого не возникло сомнений: глава полиции Чунцина обратился за политическим убежищем. Это озвучили не только западные СМИ. Официальные власти КНР не выступили с опровержением. Не последовало публичных возражений ни от самого Ван Лицзюня, ни от Бо Силая.
Премьер Вэнь Цзябао провел плановую пресс-конференцию. Она оказалась сенсационной, поскольку основное место заняла жесткая критика партийного руководства Чунцина. Претензий было выдвинуто две. Во-первых, «инцидент с Ван Лицзюнем». Во-вторых – увлечение пропагандой маоистских идеалов, беспрерывные конкурсы революционной песни, апелляция к партийной славе и «красной культуре». Это для нынешнего руководства КПК давно пройденный этап. Тем более для Вэнь Цзябао. Получается, чунцинских партбоссов разнесли одновременно за ортодоксальный коммунизм и за проамериканские симпатии. Что ж, для «капитализма под коммунистическим руководством» вполне обычная диалектика. Подвел Бо Силая и сын: Бо Гуагуа прославился плейбойским образом жизни при обучении в Оксфорде.
Из героя во врага
Бо Силай и Ван Лицзюнь были отставлены практически сразу по окончании пресс-конференции. Руководить парторганизацией Чунцина делегирован член политбюро вице-премьер Чжан Дэцзян. Партийный куратор энергетики и транспорта, представитель «шанхайской группы» Цзян Цзэминя (генсек 1989–2002 годов, наставник Ху Цзиньтао). Чжан Дэцзян известен также тем, что официально обвинен в преступлениях против человечности – за преследования духовного объединения Фалуньгун, вплоть до пыток и убийств, и за фактическое способствование распространению атипичной пневмонии. По всем параметрам он близок к Чжоу Юнкану, лидеру консервативно-тоталитарных сил в сегодняшней КНР.
Так что успех либеральных гуандунцев весьма относителен. Но партийно-государственная карьера Бо Силая в любом случае закончена. Непредсказуемый фактор устранен. Огромная популярность в массах не имеет никакого значения.
Между тем маховик набирает обороты. Поступила информация об аресте предпринимателя-миллиардера Сюй Мина. Он возглавляет бизнес-группу «Далянь Шидэ», производящую химикаты, стройматериалы и бытовую технику. Некогда ему оказывал протекцию Бо Силай – еще до Чунцина, в бытность мэром города Далянь. Считается, что попасть в Forbes Сюй Мин смог исключительно благодаря помощи Бо Силая. Такая «красная культура» современных коммунистических ортодоксов.
Бо Силай и Ван Лицзюнь смещены. Сюй Мин арестован. Ходят слухи о допросах чиновников и бизнесменов в Чунцине и Даляне. Герой борьбы с коррупцией вот-вот будет превращен в коррупционера, если не американского шпиона и по совместительству агента покойной Цзян Цин. Для правительства с большими полномочиями организация таких метаморфоз – дело несложное. Была бы партийная стабильность.