Есть люди, поминающие сейчас добрым словом Муамара Каддафи. Причём вполне искренне. Некоторым героям бывает лучше, если мир их не знает, если миру не до них. Полковник-бедуин, подобно герою-радисту, вызвал огонь на себя. На его фоне померкли даже Ким Чен Ир и Махмуд Ахмадинежад. Кто будет обращать особое внимание на Лорана Гбагбо, терроризирующего Кот д’Ивуар? Разве что импортёры какао. И уж тем более – на Роберта Мугабе, затеявшего в экономике Зимбабве очередную расовую чистку.
На днях правительство этого небольшого южноафриканского государства выпустило очередной декрет, пронизанный неподдельной заботой о чернокожем большинстве населения. Ещё каких-то тридцать с небольшим лет назад томившемся под гнётом расизма и потому жаждущим немедленного отмщения. Согласно правительственному распоряжению, все иностранные компании, работающие в горнорудном секторе Зимбабве, обязаны передать коренным зимбабвийцам 51% (можно больше) своих акций.
Никто не сомневается в глубоком зимбабвийском патриотизме правительства и его главы Моргана Цвангираи (личности действительно крупной и драматичной). Но ещё меньше сомнений в том, что подлинным инициатором исторического решения выступают не министры. Это фирменный стиль президента Роберта Мугабе.
Вообще-то проблема носит больше принципиально-теоретический, нежели практический характер. Горнодобыча в Зимбабве – отрасль важная, перспективная, но… лишь потенциально. Реально она пребывает под тем же обвалом, что и остальная промышленность. Наряду с сельским хозяйством. Хотя необходимо признать: было так не всегда. Это достижения по преимуществу последнего десятилетия, расово мотивированных реформ президента Мугабе.
Здесь традиционно добываются золото, серебро, никель, платина, последние полтора десятка лет и алмазы – но производственно-коммерческие процессы поставлены под столь жёсткий и произвольный контроль, что даже беззатратное получение драгметаллов не окупало бы расходов на сам факт пребывания в Зимбабве. Компании, инвестировавшие в зимбабвийскую горнодобычу и металлургию, заключали долгосрочные контракты в 1990-х годах (которые в этой стране как раз не были лихими, в отличие от 2000-х). Ситуация была совершенно иной. А именно политический фактор всё и определил.
Роберт Мугабе стоит во главе Зимбабве 31 год. С 18 апреля 1980-го, когда, провозгласив независимость бывшей Южной Родезии, окончательно подвёл черту под историей британского колониализма. До этого он 16 лет возглавлял – в тандеме с Джошуа Нкомо – антиколониальную вооружённую борьбу. Борьба это велась не против англичан, формально владевших колонией, а против местного белого населения. Которое под предводительством «белого расиста» Яна Смита провозгласила свою независимость от британской короны ещё 11 ноября 1965 года.
Западный мир осудил расистский мятеж. Советский блок клеймил партию Родезийский фронт как «фашистскую», а её лидера как «кровавого диктатора» (ярлыки агитпропа вообще разнообразием не отличались). Хотя Ян Смит был боевым лётчиком антигитлеровской коалиции, героем Второй мировой. Да и его приверженность британскому парламентаризму и евростандарту прав человека сомнений не вызвала… у белых.
Родезия являлась расистским государством, в ней господствовало белое меньшинство, и потому она, конечно, была обречена. Но страна была чрезвычайно развитой по африканским меркам страной, в социально-экономических показателях уступая на континенте одной ЮАР (ещё более расистской). И в этом отношении она тоже была обречена.
Когда Смит понял, что белому господству так или иначе приходит конец, он попытался передать власть умеренному чёрному епископу-методисту Абелю Музореве. Епископ участвовал в африканских протестных кампаниях против власти белого меньшинства. Но он был убеждённым антикоммунистом, выступал за мирное решение межрасовых споров и категорически осуждал марксистских повстанцев. При всём своём миролюбии он умел, когда надо, быть жёстким. На весь мир эффектно прозвучало его интервью: «Сомнительно, чтобы все африканцы согласились с Вами… – А мне наплевать на «всех африканцев». Настоящий политик не может считаться с мнением тех, кто никогда не держал в руках газеты». Некоторое время в 1979 году Музорева побыл премьером. Но международное сообщество дожало Родезию до всеобщих демократических выборов.
На этих выборах февраля 1980-го с гигантским отрывом победила партизанская партия Мугабе. И тут сбылось зловещее предсказание Яна Смита – фундаментальная формула демократии «один человек, один голос» в Африке имеет продолжение: «один раз».
Избравшись, Мугабе сразу установил диктатуру и стал наводить жёсткие порядки в победившем чёрном большинстве. Против рыночной экономики он поначалу особо не возражал. Но политически ему однозначно импонировали советские и китайские образцы. Через два года Мугабе при помощи северокорейских инструкторов подавил партию Нкомо, утвердив своё единовластие. Однако белых поначалу почти не трогали, только вычистили из госаппарата. За ними оставили лидирующие позиции в бизнесе, особенно аграрном (всё равно главной фигурой стал не белый предприниматель, а чёрный чиновник). Они даже сохранили свою партию, сам Ян Смит оставался депутатом парламента. Экономически Зимбабве оставалась процветающей на африканском фоне страной.
В 1999 году Мугабе исполнилось 75 лет. Казалось, всё что мог, он уже совершил. Побывал и первым премьер-министром при безвластном президенте, и вторым, уже полновластным, президентом (кем и остаётся по сей день). За двадцать лет выросло поколение городской молодёжи с зачатками технического образования, подлинное проклятие для режимов, живущих былою славой. Возникла партия MDC – Демократическое движение за перемены. И начались беспорядки.
Мугабе нашёл выход. Чтобы боялись чёрные, он начал бить белых. Воззвал к сельскому населению, где рулят старейшины из его бывших партизан. Тех, что поныне ненавидят белых, преклоняются перед «нашим Бобом» и в таком духе воспитывают детей с внуками. В начале 2000-го ветеранская ассоциация под командованием тёмной личности Ченджераи Хунзви (разгар войны провёл в Европе с польской женой, впоследствии сбежавшей от избиений, но представлялся героем-партизаном) кинула клич: забирай у белых фермы! Боб Мугабе с готовностью поддержал живое творчество масс. Заодно примирился с Хунзви, который, кстати, с гордостью носил кличку «Гитлер». Незадолго до того Хунзви сильно нервировал президента, выжимая деньги для ветеранов (их, впрочем, благополучно распилили). А тут белые на фермах – общий враг и общая добыча. При общей идее чёрного расизма и местного шовинизма. Ассоциация «Гитлера» сделалась опорой Боба.
Это поначалу назвали «коллективизацией по-чёрному». И совершенно зря. Фермы не коллективизировались, даже не национализировались. Собственность на них оставалась частной. Менялся лишь цвет этой собственности – так, одной из первых овладела богатым поместьем супруга президента Грейс Мугабе. Впрочем, границы знали: когда толпа попыталась захватить ферму менеджера алмазной империи De Beers, полиция появилась мгновенно. Но таких случаев было немного. Страна утонула в погромах. Полилась кровь и в городах – MDC выступило против беспредела, поддержав белых сограждан.
Промышленность и сельское хозяйство обрушились более чем вдвое. Инфляция составляла порядка 10000% в год. Безработица достигла 95%. Зимбабвийский доллар практически вышел из употребления как платёжное средство, доллар США и евро официально введены в обращение. Пожалуй, второй такой пример стремительного – всего за 10 лет – превращения более-менее функционирующей экономики в тотальные руины в мировой истории непросто подыскать.
Тем временем Мугабе укреплял полицию и органы госбезопасности (здесь оплата только в инвалюте), выигрывал выборы, приручал лидеров MDC, получавших места в правительстве и обличал за предательство чёрной расы Кондолизу Райс. 21 февраля ему исполнилось 87 лет. Он всё ещё президент. Своего он снова добился.
Но с севера уже обжигает переменами. Бен Али, Мубарак, Салех, Каддафи, Асад правили более благополучными странами, чем Зимбабве – а результат? Значит, требуется креатив: даёшь расовый принцип в акционерный капитал, как некогда в агросектор!..