Пять правителей и битые стёкла в «Макдональдсах»

Мировая финансово-экономическая система порождает массовое недовольство. Недовольные снизу устраивают многотысячные демонстрации, кидают «коктейлем Молотова» в полицейских, громят банки и «Макдональдсы». Но есть и недовольные «сверху», из числа мировых владык. Они и образовали международный клуб БРИКС.

Бразилия – новый центр индустриальной мощи. Россия — крупнейший в мире экспортер энергоресурсов. Индия – «всемирный офис» последних полутора десятилетий, обладающий сильными интеллектуальными ресурсами. Китай – вторая экономика планеты, «мастерская мира» с трёхтриллионными золотовалютными резервами. Южно-Африканская Республика – единственная африканская страна, не относимая к «Третьему миру», претендующая представлять Чёрный континент.

Третий саммит БРИКС на китайском острове Хайнань обсудил насущные проблемы мировой экономики. Дилма Русеф, Дмитрий Медведев, Манмохан Сингх, Ху Цзиньтао и Джейкоб Зума сформулировали общую позицию по её проблемам. Три президента, премьер и генсек призвали реформировать международную монетарную систему и ужесточить надзор за рынками сырья и потоками капитала. В совместном заявлении подчеркнута обеспокоенность инфляцией и колебаниями валют. Прозвучали и дежурные предостережения по поводу перегрева экономик развивающихся стран, провоцируемого «притоком капитала, вызванного монетарной политикой». Лидеры пяти государств договорились координироваться на международных форумах и открыть друг другу кредиты в своих национальных валютах.

Позиция смотрится внутренне противоречивой. Именно свободный перелив капиталов стимулировал подъём Китая, Индии и Бразилии. Присоединение к ВТО – внешнеэкономический приоритет России. На притоке иностранных инвестиций строится экономическое программирование в ЮАР. Получается, что власти БРИКС избирательно подходят к проблематике: готовы пользоваться положительными сторонами свободных рынков, но не желают принимать неизбежные издержки. Утрированно говоря: «мне свободные цены, остальным фиксированные». Правительства собираются регулировать, контролировать и сдерживать рыночные движения в соответствии с сиюминутной необходимостью. В расчёте на то, что с ростом геополитического влияния Пекина и Москвы, регионального доминирования Дели, континентального авторитета Бразилиа и Претории изменятся идеологические основы глобальной экономики.

Идеологический аспект приходится упоминать отдельно. В четырёх странах БРИКС из пяти социализм в той или иной мере государственная политика. В КНР это официальная доктрина правящей компартии. Индийский национальный конгресс придерживается социал-демократической программы. Африканский национальный конгресс ЮАР занимает ещё более левые позиции, президент Зума вообще начинал политическую карьеру коммунистом. Правящая в Бразилии Партия трудящихся исповедует идеи синдикалистской республики, президент Русеф состояла в левацкой боевой ячейке, арестовывалась местными «пиночетистами» и подвергалась пыткам. Россия, устами своего премьер-министра предостерегавшая США от увлечения государственным регулированием и планирующая очередную волну приватизации, странно смотрится в этой компании.

Вообще государствам БРИКС очень непросто найти общую площадку для консолидированной позиции. Слишком велика между ними разница. Китайская партийная диктатура не стыкуется с парламентской демократией Индии, «суверенная демократия» РФ – с активным гражданским обществом Бразилии. ЮАР с её острым внутренним противостоянием и значительным экономическим отставанием от партнёров вообще стоит особняком, в БРИКС она вовлечена больше ради «трансконтинентальности».

Между Китаем и Индией десятки лет продолжается противостояние, в Дели крайне настороженно относятся к пекинской геополитике. Бразилия, тесно связанная с США, дистанцируется от международных узлов, в которых переплетаются интересы других участников БРИКС. Тем более это относится к ЮАР, редко выходящей за пределы африканской политики. Россия единственный участник БРИКС, одновременно принадлежащий к «Большой восьмёрке» — одно это ставит её в специфическое положение.

Даже внутренние экономические проблемы и векторы развития у них сильно различаются. Сходство в том, что без тесного взаимодействия со странами «либерально-монетарной» экономики их национальные хозяйства не могут развиваться. Это касается даже Китая с его колоссальным потенциалом. Внешняя консолидация, основанная на принципе «от противного», подразумевает лишь желание скорректировать финансовый миропорядок. Это подталкивает к сближению. Но что происходит с экономическими сообществами, основанными на ситуативно-политических установках, показал СЭВ. А клуб по интересам, тем более сиюминутным – это и есть клуб по интересам.

Подписанное на Хайнане рамочное соглашение, предусматривающее укрепление сотрудничества в сфере финансов, инвестиций, высокотехнологичных проектов и природоохранных мероприятий, выгодно в первую очередь КНР. Заметим при этом, что власти Поднебесной не допустили какой-либо конкретики по переоценке юаня. В Пекине уже говорят, что мир должен стать свидетелем «коллективного расцвета абсолютно новых рыночных держав». Разумеется, под эгидой Китая. Но другие участники вряд ли согласятся плясать под китайский тамбурин.

От того, как в ответ поведёт себя Китай, в принципе зависит будущее всей системы БРИКС. Например, останется ли курс юаня под нынешним жёстким контролем. На этом фоне тем более странными выглядят попытки совместно затронуть мировые политические проблемы.

Конечно, потенциал стран БРИКС нельзя недооценивать. Развивающаяся «пятёрка» обеспечивает около 60 процентов прироста мирового ВВП. Она превратилась в один из двигателей мировой экономики (в основном, правда, за счёт Китая). Эта тенденция должна сохраниться и в будущем, пусть с замедлением темпа. Но на базе декларативного компромисса, без реальных механизмов исполнения принимаемых решений вряд ли удастся сформировать новую экономическую систему. Шансы примерно те же, что у тех, кто громит «Макдональдсы».