Крым присоединён. Россия ликует. Президент выступает с программной речью в Кремле и перед Красной площадью. Фактически провозглашается новый курс. Вдохновляющий подавляющее большинство российского общества. Жёстко отсекающий растерянную оппозицию. Пугающий внешний мир. Имперский государственный консерватизм сплачивает массы вокруг беспрецедентно популярного руководства. Но к каким последствиям приведёт Россию реализация «посткрымского» проекта? Похоже, это пока неясно даже самому президенту.
Про крымскую землю, обильно политую русской кровью, про Херсонес и крещение князя Владимира, про многонациональность населения полуострова, про репрессированных крымских татар, которых теперь ускоренно реабилитируют (несмотря на грозные запреты что-либо менять в официально утверждённой истории войны) всё давно и хорошо известно. Тема хрущевского территориального волюнтаризма уже набила оскомину (интересен, однако, оттенок пренебрежения, с которым глава государства характеризовал статус Хрущёва как главы коммунистической партии). Что творилось на постсоветских просторах после 1991 года, также не секрет. И даже солидарность Путина с «мирными лозунгами» Майдана, с демократическим протестом восставших украинцев тоже уже не новость – он сказал об этом ещё 4 марта.
В центре внимания, разумеется, обстановка в Крыму и процесс присоединения полуострова к РФ. Каждое слово в таком процессе весомо. Поэтому давайте разграничивать понятия. Войны пока не было, хотя первая кровь уже пролилась. Но военное вторжение налицо. Даже факт морской блокады портов другого государства, концентрация войск возле его границ уже подпадают под международное определение агрессии. Часто он становится поводом к войне. Достаточно вспомнить одну из главных причин Шестидневной войны 1967 года – блокаду Египтом Тиранского пролива, которая отрезала Израиль от Красного моря. А как славно топились старые советские корабли на подходах к тому же Донузлаву, сейчас всем хорошо известно. Однако такие действия не встречают в России ни осуждения, ни недоумения. Только массовую поддержку.
Впечатляет педалирование президентом различных вариаций слова «русский»: «Миллионы русских легли спать в одной стране… Крым – это исконно русская земля, а Севастополь – русский город… Попытки лишить русских исторической памяти… Стремление русского мира» — лишь несколько отрывков из вчерашнего выступления. Такого активного обращения к национально-этническому фактору мы не видели, пожалуй, со времён Александра III. Жесты в сторону националистов вполне объяснимы. Они сейчас едва ли не единственная политическая сила, годная для уличной борьбы. Это наглядно показала серия русских бунтов от Кондопоги до Бирюлёва. Порой ведь казалось, что и Манежка может стать Майданом.
Конечно, наиболее активных прессингуют, полковники Квачков и Хабаров по-прежнему за решёткой. Зато договороспособных убеждают: смотрите, мол, как печётся истинно национальный лидер о благе коренного народа! Кто будет вспоминать о полном игнорировании драматической судьбы русских в Туркменистане? Крым всё списывает – ведь первое после 1991 года расширение России. Да ещё с демонстративным вызовом Западу: извольте понимать наши национальные интересы, учитывать их и уважать наши действия по их отстаиванию… Даже в году планетарной экспансии СССР (государства, напомним, куда более мощного, нежели РФ) таких деклараций не произносилось. Ни тем же Хрущёвым, ни Брежневым, ни даже Сталиным. Разве что Лениным и Троцким, но от имени «мирового пролетариата», а не русского народа.
Правда, обозначены и границы: «Не верьте тем, кто пугает вас Россией, кричит о том, что за Крымом последуют другие регионы. Мы не хотим раздела Украины, нам этого не нужно». В Донецке, Харькове, Луганске конфликты развивались эти недели с переменным успехом и постепенно переходили в кровавую форму. Счёт захватам администраций и сменам флагов давно потерян. Минимум три человека погибли. Теперь дано понять: войска РФ в эти регионы не вступят, а с титушками можете разбираться. Местные русские быстро договорятся с местными украинцами, других вариантов нет. Но не забудем, что 4 марта Путин говорил, что не рассматривает вопрос о присоединении Крыма.
Пока Запад сурово насупливает брови, в Крым движется российский капитал. «Газпром» уже интересуется месторождениями нефти и газа в районе Арабатской стрелке. Данные вроде обнадёживающие. Вопрос, кто мешал начать разработку раньше. Поговаривают, что углеводороды в немалых количествах есть и под дном Чёрного моря. Только как к ним пробиться через слой сероводорода?
Более актуальными выглядят планы вложений в курортно-туристическую отрасль Крыма. Чеченский предприниматель Руслан Байсаров уже озвучивает проект гостиницы на 500 номеров, оздоровительного центра на 200 мест, яхтенной стоянки на 400 судов и других сопутствующих объектов. Объём инвестиций – 12 млрд рублей. Конкретное место пока не называется. На западе Крыма китайцы – кстати, негромкий, но очень важный фактор всей темы (выигрыш КНР от происходящего сопоставим с российским) — собираются строить суперпорт. Остаются Южный берег и территория между Коктебелем и Феодосией. Любители дикого отдыха в бухтах Лисья и Тихая могут повздыхать.
Симферополь уже получил финансовую помощь в размере 15 млрд рублей. Подчёркиваем – помощь не кредит. Сразу вспоминаются слова недавно ушедшего из жизни Александра Починка о том, что Крым будет стоить России столько же, сколько Олимпиада в Сочи вместе с Дагестаном. Уже практически официально говорится, что в год Россия будет тратить на поддержку полуострова порядка $3 млрд. Но рассуждать об этом пока считается почти неприличным. Равно как задаваться вопросами о проекте моста через Керченский пролив и его финансовых перспективах. В час общенационального ликования не до таких приземлённых материй.