Бурные события назревают в Гватемале. Эта центральноамериканская республика и прежде не служила эталоном стабильности. Но, пожалуй, впервые спусковым крючком политического кризиса служат супружеские отношения первой четы.
На сентябрь в Гватемале назначены президентские выборы. Нынешний глава государства Альваро Колом участвовать в них не будет. Однако правящая социал-демократическая партия Национальный союз надежды не имеет другого проходного кандидата. Надо сказать, и сам Колом не является проходным – его четырёхлетнее государственное служение не назовёшь успешным, популярность президента низка. Избранный в 2007 году под привлекательными лозунгами кардинального обновления бывший левый партизан и успешный бизнесмен эффективным политменеджером себя не показал. Зато твёрдостью и политическим искусством отличилась его жена Сандра Торрес. Превратившаяся в естественного левого кандидата.
Подобная семейная рокировка в 2007 года была проделана в Аргентине, президента Нестора Киршнера сменила жена Кристина. Но гватемальская конституция запрещает членам семьи президента претендовать на высший государственный пост. Выход был найден в формальном расторжении брака. Супруги Колом подали в суд на развод. Формулировка «по обоюдному согласию» вроде бы снимает проблемы. Гватемала католическая страна, но не особенно патриархальная, тем более на левом фланге столичной элиты. После оформления развода решение о допуске сеньоры Колом к президентским выборам примет Конституционный суд.
Бурная предвыборная дискуссия началась немедленно. С яростной критикой обрушился генерал Отто Перес Молина, кандидат правоконсервативных сил, слегка уступивший Колому на прошлых выборах и теперь предлагающий гватемальцам исправить ошибку. Генерал назвал президентский развод преступным мошенничеством. Возмущены и влиятельные церковно-католические круги во главе с кардиналом Кесада Торуньо.
Местные комментаторы идут на широкие обобщения. «Политический развод» рассматривается в контексте криминализации общественной жизни, всеобщего наплевательства на закон и мораль. Вспоминается позапрошлогодняя история с адвокатом Родриго Розенбергом, который незадолго до смерти предсказал, что будет убит по приказу четы Колом. Вскоре он действительно погиб при неясных обстоятельствах. Расследование вела совместная группа гватемальской прокуратуры и комиссии ООН. Вывод был сделан не вполне обычный: запутавшись в личной жизни, Розенберг организовал своё убийство. «Заказал» сам себя, но, желая посмертно прославиться, заранее создал политический PR…
Впрочем, гватемальцы не особенно удивились. Здесь возможно всё. Страна буквально раздавлена криминалом. Именно в этом её главная социальная проблема. И, пожалуй, главный сектор экономики, основанный на перманентном перераспределении. Награбленное грабится снова и снова.
Речь даже не о мафии и коррупции (хотя зашкаливает и это), а об уличной, бытовой преступности. Кошмарнее дела по всему Американскому континенту обстоят разве что на Гаити. Что называется, на ходу режут подмётки. Всё, что можно приковать, приковано, иначе унесут в минуту. Зарешёчены даже домофоны и электросчётчики, прибиты к асфальту крышки люков. Кража, грабёж, разбой могут с одним человеком случиться несколько раз в день. Происходят вещи и пострашнее, стрельба стала обыденностью. Фотографирование мест преступления тоже стало бизнесом, снимки идут нарасхват. Впечатление, будто страна подсознательно гордится собой.
Если кто и противостоит уличному беспределу, то, как ни парадоксально на первый взгляд, именно оргпреступность. Серьёзные бандиты тормозят мелкую отморозь. Мафиозные структуры тесно переплетены с политическими. Либо с ультраправыми «эскадронами смерти», бывшими «патрулерос» 1980-х, либо с бывшими партизанами-леваками тех же времён, из которых вышел Альваро Колом. Ветераны обеих сторон – мощная политическая сила. Интересы ультраправых представляет партия Республиканский фронт во главе бывшим президентом Эфраином Риос Монттом. Именно он в своё время вооружил миллион антикоммунистических «патрулерос», которые не позволили осуществить в Гватемале кубино-никарагуанский сценарий. Этот человек и в 84 года сохранил энергию и харизму – во всяком случае, ветераны-«патрулерос» не позволили его осудить. И не позволяют наезжать, как на Пиночета.
Альваро Колом шёл на выборы под лозунгом подавления преступности. С этим налицо полный провал. Это и предъявляет ему теперь генерал Перес Молина, предлагающий свои методы: не «социальное лечение», как у социал-демократов, а широкое применение смертной казни и использование против уличных банд гражданских дружин (типа тех же «патрулерос» и «эскадронов смерти»). Ему, возможно, и предстоит столкнуться на выборах с Сандрой Торрес Колом.
При всём том Гватемала – экономически наиболее развитая страна Центральной Америки. И не поддавшаяся континентальному «левому дрейфу» 2000-х. Тот же Колом, левый по местным меркам, на фоне венесуэльца Уго Чавеса, боливийца Эво Моралеса, эквадорца Рафаэля Корреа, никарагуанца Даниэля Ортеги смотрится почти консерватором. Даже относительно умеренные аргентинка Кристина Фернандес Киршнер, бразильянка Дилма Русефф, парагваец Фернандо Луго, уругваец Хосе Мухико рядом с Коломом тянут на Чавесов. Наряду с Колумбией, жёстко противостоящей «боливарианскому социализму», Гватемала оплот правых сил и традиционно лояльна Вашингтону. Во внешнеполитической ориентации Колом почти ничего не изменил. Но для Перес Молины он всё равно левак, а для Риос Монтта – просто коммунист, равно как его жена. Соответственно они себя и поведут осенью.
К этому остаётся добавить, что у России с Гватемалой давняя, хотя и прерывистая история отношений. Межгосударственные связи установили в 1880 году Александр II и президент Барриос. В 2003 году тогдашний вице-президент Гватемалы Франсиско Рейес Лопес (кстати, представитель Республиканского фронта) посещал Петербург. Организовал визит клуб «Невский проспект», возглавлявшийся Юрием Зориным, президентом холдинга «Норд». На его базе предполагалось создать гватемальское представительство во второй столице России. Но на следующий год Юрий Зорин был убит на Кипре вместе с предпринимателем Вячеславом Шевченко. Тесен глобализованный мир.