Такой встречи в Москве до сих пор не удостаивался ни один из высоких иностранных гостей. Генерального секретаря Компартии Китая и председателя КНР Си Цзиньпина приветствовали кавалеристы президентского полка. Пышный протокол, церемониальные ритуалы, торжественный проход в Зелёную гостиную… Беспрецедентная помпезность была радушным ответом Москвы на символический жест Пекина. Владимир Путин особо отметил, как высоко ценит руководство РФ решение главы КПК и КНР начать свои зарубежные визиты с поездки в российскую столицу.
В преддверии визита много говорилось о высоком значении такого шага. Делались далеко идущие выводы: мол, восстанавливается «ось «Москва-Пекин» (теперь, правда, скорее «Пекин-Москва»). Программа визита, казалось бы, подтверждает эти оценки. Си Цзиньпин провёл переговоры с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым, встретился с руководителями Федерального Собрания, китайская делегация подписала важные соглашения торгово-энергетического характера. Китайский гость много говорил о добрососедстве, дружбе, стратегическом сотрудничестве. Кстати, в России он не впервые – три года назад Си Цзиньпин, ещё будучи куратором партийного делопроизводства, посещал Москву по линии межпартийных связей КПК с ЕР.
Интересно, что в подобном же ключе рассуждали западные СМИ. Там прозвучало немало глубокомысленных рассуждений о выстраивании альянса, создающего противовес американской военно-политической активизации в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Вспоминали и о временах советско-китайской «дружбы навек», и о Шанхайской организации сотрудничества, и о мировом клубе БРИКС, и об общности охранительных позиций Москвы и Пекина в контексте Арабской весны. Характерно, что ни в Китае, ни в России серьёзные аналитики к таким обобщениям не склонны.
Тот факт, что поездка в Москву стала первым зарубежным визитом Си Цзиньпина, объясняется скорее по «принципу исключения». Новый лидер осваивается в положении первого лица под бдительным и придирчивым присмотром коллег по руководству и старших товарищей. Среди которых такие тяжеловесы, как бывшие генсеки Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, экс-премьер Вэнь Цзябао, нынешний глава правительства Ли Кэцян, вице-премьер Ван Ян, партийный куратор администрации и полиции Мэн Цзянчжу, правительственный силовик Го Шэнкунь, центробанкир Чжоу Сяочуань. Все они обладают меньшими полномочиями, но пока ещё большим влиянием в партгосаппарате. Фактически «первый среди равных» держит экзамен перед властным ареопагом. Ему необходим однозначный триумф.
Но, пожалуй, ни в одной из мировых столиц (а начинать надо именно с них), кроме Москвы, Си Цзиньпин не может рассчитывать на максимально дружественный приём и впечатляющий переговорный успех. Китай везде рассматривается как мощный конкурент. А кое-где – например, в Токио – как потенциальный противник. В ещё большей степени это относится к азиатским соседям КНР. Даже в странах БРИКС отношение к Пекину бывает настороженным. Прежде всего это относится к Индии, для которой с северо-востока исходит прямая опасность.
Исключение составляет Москва. Специфика российской внешней политики вынуждает принимать Пекин таким, какой он есть и аплодировать всему, что продиктует могучий сосед. Здесь Си Цзиньпину гарантирована первая дипломатическая победа. Это во-первых. А во-вторых, китайский огосударствленный бизнес имеет в России свои интересы и запросы. Которые удовлетворяются быстрее, чем даже в Африке. Опять-таки, в узких рамках «политического коридора».
Заявленная контрольная цифра в $100 млрд двустороннего товарооборота к 2015 году – это, в общем, теория. Вполне реальная, поскольку уже в прошлом году она выполнена почти на 90%. Но есть и конкретика, касающаяся энергопоставок.
Через пять лет Китай рассчитывает получать из России миллион баррелей нефти в день. Это 50 млн тонн в год. Утверждённые съездом КПК установки по промышленному развитию предусматривает рост топливного потребления. Россия же – в лице сырьевых госкомпаний – ищет замену европейскому рынку, который сужается под воздействием финансового кризиса. Есть и такой локальный, но важный фактор, как потребность «Роснефти» в масштабном и скором доходе – дабы компенсировать $55 млрд, затраченные на покупку ТНК-BP. Уже сейчас по Восточно-Сибирскому трубоотводу в Китай за год идёт 15 млн тонн от «Роснефти». С российским участием строится НПЗ в Тяньцзине. Договорённости такого рода Игорь Сечин заключает в Пекине лично. Теперь глава китайской нефтяной госкомпании CNPC Цзян Цземинь (не путать с экс-генсеком Цзян Цзэминем) наносит российскому коллеге ответный визит.
Соглашение, разумеется, уже подписано – и о наращивании поставок в течение 25-летнего срока, и об интенсификации работ по Тяньцзинскому НПЗ. Это не говоря о ряде региональных нефтехимических проектов, где партнёром выступает другая китайская госокмпания – Sinopec. Банк развития КНР предоставит «Роснефти» кредит в $2 млрд на 25-летний срок. Со своей стороны, увеличит поставки в КНР и «Газпром» — пока речь идёт о 38 млрд кубометров, но в перспективе речь идёт о 60 млрд, для чего будет построен специальный отвод от газопровода «Сила Сибири». Всё это перевешивает, пожалуй, даже соглашения о борьбе с нелегальной миграцией (кстати, много ли мы слышим о китайских нелегалах по сравнению с мусульманскими?) и заявления о расширении сотрудничества в сфере высоких технологий. Хайтек, конечно, великая вещь, но нефть с газом ему первый план не уступают.
Короче, визит успешен для всех сторон. Си Цзиньпин возвращается с триумфом. Владимир Путин сохраняет имидж «суверенности» внешней политики и сближения со стабильным режимом. Игорь Сечин и Алексей Миллер заключили выгодные контракты. Трудно считать всё это историческими свершениями, но удача для всех налицо. А вопросы об оплате российских поставок – китайские партнёры предпочитают платить своим поставщикам примерно так, как своим рабочим, с учётом дешевизны рабочей силы – это будет решаться после. В оперативном порядке и с непременным уважительным учётом интересов китайской стороны. Ведь стратегическое сотрудничество во имя стабильности стоит дороже.