Выборы в самопровозглашенных республиках постсоветского пространства преподносят сюрприз за сюрпризом. Когда «Единая Россия» теряет поддержку в РФ, этому достаточно объективных причин и убедительных объяснений. Но поражение поддерживаемого Москвой кандидата в президенты Приднестровья – это по-настоящему впечатляет. Пожалуй, не меньше, чем аналогичная ситуация в Южной Осетии. Не говоря о напрочь опровергнутых прогнозах.
В общем-то все кандидаты могут характеризоваться как пророссийские. Это и действующий президент Игорь Смирнов, и глава приднестровского парламента Анатолий Каминский, и оппозиционный депутат Евгений Шевчук, и лидер приднестровских коммунистов Олег Хоржан, и идеолог «антиоранжистской» партии «Прорыв» Дмитрий Соин, и журналист-политолог Андрей Сафонов. Антироссийский кандидат в президенты Приднестровья – еще больший нонсенс, чем пророссийский президент в Молдове. Но в непризнанной республике немало других водоразделов. Политическая борьба здесь острая.
70-летний Игорь Смирнов возглавлял Приднестровскую Республику на протяжении всей ее 20-летней истории. Он олицетворял противостояние прорумынским тенденциям, когда идеи воссоединения с Румынией были популярны на правом берегу Днестра. Республика, провозглашенная в Тирасполе под лозунгом «пребывания в составе обновленного СССР», консолидировала те группы молдавского общества, которые не отождествляли понятия «молдаванин» и «румын». В ситуации 1990–1992 годов это носило просоветскую идеологическую окраску. В формировании приднестровских госструктур поучаствовали и функционеры ЦК КПСС, и чины КГБ СССР.
Однако главной опорой приднестровской правящей группы выступил другой социальный слой. Именно левобережье было промышленным районом вообще-то аграрной Молдавской ССР. Независимость Приднестровья активно поддержали местные советские хозяйственники, избавившиеся от подчинения Кишиневу. Не случайно сейчас, когда позиции Смирнова беспрецедентно ослабли, митинг в его поддержку организовали не только союзы ветеранов приднестровско-молдавской войны 1992 года, но в первую очередь Объединенный совет трудовых коллективов под управлением «красного директората».
Пока хозяйственная структура Приднестровья строилась по советскому типу, власть Игоря Смирнова оставалась незыблема. Однако экономика медленно, но верно проходила рыночную трансформацию. Продвинутая часть директората и новые предприниматели сформировали свои бизнес-группы. Прежде всего многопрофильный холдинг «Шериф». Смирнов с его просоветским имиджем, архаичной социальной базой и отвержением на Западе чем дальше, тем больше становился помехой. Деловые круги выдвинули своих политических лидеров. На первое место выдвигался Анатолий Каминский, возглавивший Верховный совет.
Именно на Каминского сделали ставку российские власти. Весной-летом со Смирновым велась интенсивная работа: администрация президента РФ всячески убеждала его добровольно отказаться от президентства. Это не удалось. Произошел довольно-таки скандальный разрыв. Приднестровский экспорт в Россию подвергся ограничениям. Сын президента Олег Смирнов, курировавший в Тирасполе связи с РФ (одна из ключевых позиций в администрации ПМР), быстро стал в России фигурантом серии уголовных дел о хищениях. В ответ Смирнов-старший решительно пошел на баллотировку, активировав в Приднестровье комплексы оборонного сознания двадцатилетней давности.
Анатолий Каминский и партия «Обновление» (политическое лобби «Шерифа») повели кампанию против «смирновского авторитарного режима». Причем настолько активно, что участники пропрезидентских митингов реально опасались избиений. Смирнов отвечал усиленным применением административного ресурса, что отмечено международными наблюдателями из России, СНГ и самопровозглашенных республик Абхазии и Нагорного Карабаха.
Даже партия «Прорыв», созданная в середине 2000-х годов для предотвращения «оранжевого сценария», резко повернула фронт, выступив против Смирнова, – для нее приоритетна позиция Москвы, а не главы ПМР. Ее кандидат Дмитрий Соин стал резким критиком президента. Объективно возник парадоксальный альянс между политическими антиподами – «Прорывом» и сторонниками политолога и медиабизнесмена Андрея Сафонова (кстати, бывшего депутата парламента Молдовы и бывшего министра образования ПМР). Когда-то именно в них усматривали потенциальную силу местной «цветной революции».
Фаворитом выборов считался Каминский. Этому способствовало положение спикера (приднестровский парламент политически сильнее Госдумы РФ), опора на обновленческий бизнес, недвусмысленная поддержка из Москвы. Не исключался и успех Смирнова, апеллировавшего к памяти о борьбе за независимость. Но случилось то, чего не ожидал никто. В лидеры вышел депутат Евгений Шевчук, вызывающий примерно равную степень неприязни у обоих основных претендентов.
Когда Приднестровье провозглашало независимость, Шевчуку было 22 года. В независимой ПМР он пошел по силовой линии, служил в системе ОБЭП. Из МВД перешел прямо в руководящий менеджмент «Шерифа». Избрался в Верховный совет, возглавил бюджетно-финансовый комитет и комиссию по внешним связям, представлял ПМР на переговорах с Молдовой. В 2005–2009 годах был председателем Верховного совета, но ушел под давлением Смирнова. Его сменил Каминский, в то время с президентом так остро не конфликтовавший. Он позаботился о снятии Шевчука с партийного руководства в «Обновлении». Таким образом, у Евгения Васильевича не сложились отношения как с Игорем Николаевичем, так и с Анатолием Владимировичем.
Приднестровская Молдавская Республика – страна небольшая, избирателей здесь не так много. Предварительные результаты воскресного голосования стали ясны уже утром. Вопреки всем exit polls 39% голосов получил Шевчук, около 28% – Каминский, 25 с небольшим – Смирнов. Местное законодательство предполагает второй тур выборов. Впрочем, шокированный президент настаивает на отмене результатов. Не исключено, что его противник Каминский в данном случае будет согласен. Официальные итоги выборов пока планируется огласить послезавтра. Наблюдатели от России и СНГ заявили, что не видят причин их аннулировать.
Президент и председатель парламента располагали сильными административными и финансовыми рычагами. За Шевчуком была лишь поддержка населения – оказавшаяся неожиданно массовой. Ему, а не коммунисту, не «Прорыву» и не Сафонову достался протестный потенциал приднестровского общества. Этот фактор оказался решающим. Приднестровцы отвергают и бессменного президента с советским бэкграундом, и парламентского спикера, чересчур афишировавшего (очень вовремя) свою дружбу с «Единой Россией». Такую череду электоральных потрясений уже не назовешь случайностью и не спишешь на местные особенности.