Посещение Владимиром Путиным молодежного лагеря на Селигере не обошлось без громких последствий: отвечая на вопросы, премьер заявил, что считает вполне возможным присоединение Южной Осетии к России. Он, впрочем, подчеркнул, что решать это должен осетинский народ. Это заявление вызвало довольно неоднозначную реакцию – в первую очередь у того самого осетинского народа. Точнее – политиков, говорящих от его лица.
Напомним, что Южная Осетия сейчас имеет статус «частично признанного» государства: ее независимость в 2008—2009 годах была признана Россией и тремя другими государствами-членами ООН (Никарагуа, Науру и Венесуэлой). При этом Грузия продолжает считать ее своей территорией.
Президент республики Эдуард Кокойты вчера сообщил "Интерфаксу", что осетинский народ действительно «ориентирован на Россию и никогда не забудет историческое решение Москвы о признании независимости Южной Осетии в августе 2008 года», что народ республики неоднократно высказывался в пользу максимальной интеграции с Москвой… и что республика готова войти – но не в состав России, а в состав Союзного государства России и Белоруссии. Естественно, после того, как Минск официально признает независимость осетинской республики.
В то же время Станислав Кочиев, спикер южноосетинского парламента, заявил корреспонденту ИТАР-ТАСС, что народ республики «всегда мечтал воссоединиться с народом Северной Осетии в составе России», причем не выдвигая никаких дополнительных условий – и что заявление Путина было очень положительно воспринято. «Мы, со своей стороны, готовы войти как в Союзное государство Белоруссии и России, так и непосредственно в состав России в качестве субъекта Федерации», — отметил он.
Глава Северной Осетии Теймураз Мамсуров также выразил абсолютную уверенность в том, что в случае проведения референдума народ Южной Осетии выскажется за вхождение в состав России. «У меня нет никаких сомнений в результате референдума по вопросу о вхождении Южной Осетии в состав России, если бы таковой проводился. Народ Южной Осетии ответил бы на вопрос положительно. Мы много раз слышали от народа Южной Осетии: мы — россияне, мы хотим войти в состав России», — отметил он в интервью «Интерфаксу».
А вот вице-спикер парламента Южной Осетии Юрий Дзиццойты настроен по отношению к этой идее довольно-таки скептически: «Войдя в состав России, мы многое теряем – армию, парламент, Верховный суд, президента. Все это будет находиться во Владикавказе. Мы превращаемся в район, теряем рабочие места. Ведь все понимают, что в составе одного государства (России) двух осетинских республик быть не может», — цитирует Дзиццойту южноосетинское агентство «Рес».
Согласен с ним и посол Южной Осетии в РФ Дмитрий Медоев. Он, хоть и признает, что большая часть населения республики имеет российское гражданство, но настаивает на том, что никаких планов вхождения в состав России руководство страны не рассматривало. По его мнению, если о вхождении Южной Осетии в Союзное государство на правах «третьего» говорить можно, но прямое присоединение к России было бы неверным шагом. «И сегодня заявление о том, что мы хотим войти в состав Российской Федерации, означало бы подтвердить обвинения, которые сыплются из-за океана, — сказал он в интервью «Эху Москвы». — Этого мы не можем допустить. Мы благодарны Российской Федерации за те решения, которые были приняты в августе 2008 года… Но для нас свобода важнее всего».
Впрочем, планы «и дитя приобрести, и невинность соблюсти» (то есть, интегрироваться с Россией, сохранив при этом независимость), даже при полном взаимопонимании с Кремлем могут оказаться нереализованными: до тех пор, как Белоруссия не признает Южную Осетию, вступление в Союзное государство будет невозможным. Тем временем, как заявил «Газете.ру» советник президента Александра Лукашенко Сергей Мусиенко, «позиция Минска меняться не будет, так что зря Южная Осетия создает ажиотаж».
Тем временем, источник в правительстве Грузии (которая, напомним, считает Южную Осетию частью своей территории) сообщил «НГ», что заявление российского премьера изучается – в каком контексте, при каких обстоятельствах оно прозвучало? В зависимости от этого и будет реагировать на происходящее грузинская сторона. «Вообще же слова Путина доказывают правоту Грузии и ее партнеров, считающих, что Россия, оккупировав грузинские территории, попытается их аннексировать», – сказал собеседник издания, впрочем, отметив, что это является его личной точкой зрения.