На 84-м году жизни умер польский политик и дипломат Станислав Чосек. На излёте коммунистического режима в 1980-х это был член правительства ПНР, потом член Политбюро и секретарь ЦК ПОРП. Хитроумный противник «Солидарности». Ему поручал генерал Ярузельский измыслить план спасения режима. Спасти не удалось, но сам Чосек не пропал. Посол Польши в России, авторитетный «еврогуру», дипломат, мемуарист и эксперт. Видный «путинферштеер», каких негусто в Польше. Времена менялись, пан Станислав оставался собой.
Станислав Юзеф Чосек родился в скромной семье сельских учителей. Обучился на экономиста. С двадцати лет состоял в ПОРП – правящую партию коммунистов за название «объединённая рабочая» особенно ненавидел рабочий класс, но значительная часть интеллигенции принимала как карьерный трамплин. К своей экономической специальности Чосек быстро охладел – нашёл себя в комсомольском, а потом и партийном аппарате. При Гомулке и при Гереке, при всех поворотах партийной политики, он успешно продвигался по линии студенческих организаций. Гомулковская Оттепель и гомулковская же расправа над рабочими, герековская пропаганда позитива и герековский же застой словно обходили стороной успешного функционера. Не отражаясь на его карьере.
Уже в начале своей эры, в 1971 году, первый секретарь Эдвард Герек отметил успехи Станислава Чосека в молодёжной политике – он стал кандидатом в члены ЦК ПОРП. Правда, членство в ЦК оформилось только в начале 1980-го. Но до этого Чосек пять лет возглавлял один из региональных парткомитетов, обретая полезный опыт. Когда грянул Август Солидарности, партаппаратчики откровенно растерялись. Но Чосек – меньше других. Его креативное хладнокровие приглянулось новому руководству. В ноябре 1980-го «Солидарность» триумфально шагала по Польше – именно Чосека решили назначить министром по делам профсоюзов. Этот пост он занимал пять трудных для ПОРП лет. Некоторое время совмещая с совсем уж взрывоопасным министерством труда и социальной политики.
Министр Чосек умел вести изнурительные переговоры, маневрировать, запутывать рабочих активистов (способов изобретено немало, в духе «у нас четыре золотых? четыре на два не делится? ну вот я и беру половину!»). С теми, кто похитрее, типа Леха Валенсы, Чосек умел многозначительно перемигнуться. Как бы то ни было, он ухитрился вырулить переговоры с самим Яном Рулевским после Быдгощского побоища в Совете и многомиллионной забастовки. Такое поручишь не каждому.
Во время военного положения Чосек снова проявил политическое искусство: сумел остаться в тени. Он занимался в основном конструированием казённо-лояльных профсоюзов и манипуляциями в социальной политике. Ни то, ни другое толком не получилось. Но что написать в отчёте, находилось всегда, а главное, Чосек не замазался ни в репрессиях, ни в пропаганде. Генерал Ярузельский, стоявший во главе партии, правительства, государства и армии, мудро не впутывал Чосека в такие дела. Понимал: этот нужен для другого.
В 1985 году Станислав Чосек вернулся из правительственного аппарата в партийный. Сначала заведовал отделами в ЦК – юридическим, социальным, информационным. А заодно комиссией ЦК по правам человека, законности и моральному оздоровлению. Это всё не опечатки: на дворе уже Горбачёв, Ярузельский догадывался, к чему идёт. С 3 июля 1986-го Чосек – секретарь ЦК, курировал по партийной линии «общественные организации». С 21 декабря 1988-го – член Политбюро. Вершина вершин. Одно омрачало торжество – партия была явно при конце.
Была в эти годы у Чосека ещё одна, очень своеобразная должность. Ярузельский сформировал специальную тройку, которой было поручено что-то придумать для сохранения власти номенклатуры ПОРП. Отобрали, понятно, «мудрейших, превзодших своей мудростью саму мудрость, умудрённых мудростью наимудрейших». Если конкретно, это были секретарь ЦК Станислав Чосек, генерал МВД Владислав Пожога и начальник правительственной пресс-службы Ежи Урбан.
Они много чего надумали. Как обхитрить «Солидарность». Только поляки всё это проигнорили. Забастовочная волна, тайные переговоры, Круглый стол, альтернативные выборы – победа «Солидарности», конец ПОРП. Им не дано предугадать.
Станислав Чосек, однако, вышел из переплёта с репутацией мудреца (Пожога и Урбан, впрочем, тоже – чудны бывают пути). Он ведь действительно участвовал и в магдаленковских перетираниях под бокалы, и в заседаниях Круглого стола под софиты. Получился один из авторов политической реформы и демократического транзита. Правда, на выборах, проведённых по его схеме, сам же и провалился вместе со своей партией, но это ведь несущественная деталь. Во всяком случае, президент Лех Валенса счёл Станислава Чосека достойным представлять Польшу в России Бориса Ельцина.
Послу не очень здесь нравилось – не умеют делать реформы, поучились бы у нас, поляков. Но со своими задачами он справлялся вполне. Недавний руководящий коммунист готовил вступление Польши в НАТО и обеспечил московский дипломатический фланг. Не стоит удивляться – в НАТО вели Польшу и коммунистические генералы, в том числе каратели военного положения.
Станислав Чосек представлял Польшу в России с 1991-го по 1996-й. Потом вернулся на родину. Стал советником следующего президента Александра Квасьневского. С ним ему было проще, чем с Валенсой – Квасьневский тоже происходил из ПОРП. Дальше опять стало сложнее: Лех Качиньский и Бронислав Коморовский, хотя и противостояли друг другу, но оба родом из «Солидарности»; Анджей Дуда сторонник национал-католического солидариста Ярослава Качиньского.
Последнее, что сделал Чосек в качестве официального лица – посетил «оранжевый» Майдан 2004 года. И полностью его поддержал. А вот Майдан 2013–2014-го Чосеку уже не нравился. Слишком всё всерьёз, слишком много взял на себя народ под красно-чёрным знаменем. При всём НАТО, Чосек помнил своё политическое происхождение. Недалёкое вообще-то от путинского. И осознавал социальную близость. Фактически он предлагал признать «Крымнаш», уступить на Донбассе, быть вообще с Путиным помягче. Создавать ему условия, в том числе финансовые, для интеграции в Западный мир. Не уточняя, надо ли это Путину и его режиму.
Такой политический тип более характерен для Западной Европы. И в социально-политическом, и в дипломатическом плане. В качестве параллели встаёт, например, образ Валери Жискар д’Эстена. Аристократия (совсем не обязательно наследственная) привычна к сговору элит. Европа Восточная, тем более Польша, к этому обычно несклонна. Впрочем, последние месяцы наверняка многое прояснили и Станиславу Чосеку.
Скончался видный политик, последние три десятилетия не партийный, а национальный, и в целом страна вспоминает его уважительно. И сдержанно. Не так, как Ежи Урбана. Не так, конечно, как Владислава Цястоня. Но и совсем не так, как Мечислава Гиля.