След наведённой камеры

Два резонансных интервью почти одновременно стали достоянием читающей аудитории. Гендиректор госкорпорации «Ростех» побеседовал с РБК. Экс-чемпион мира по шахматам, российский политэмигрант и оппозиционный авторитет – с немецкой газетой Bild. Принципиально разные люди говорили о совершенно разных вещах. Но прозвучало в этих текстах и нечто общее. Нечто объединяюще тревожное.

Сергей Чемезов описывал значимость «Ростеха» в технологическом прорыве, который предписал России повелитель. «Вызов цифровой экономики» он считает главной текущей проблемой. Технологии искусственного интеллекта. Создаваемые – как подчёркивает глава профильной госкорпорации – в сотрудничестве с Восточной Азией. О каком закрытии России может идти речь, когда Кремль всегда готов к объятиям с Компартией Китая? Даже в таких всемирно-исторических свершениях, как создание «суверенной Сети».

В современной КНР много делается в плане высокотехнологичной слежки. Старается не отставать и РФ, о чём поведал глава «Ростеха». Хотя и уточнил, что перед его госкорпорацией пока не ставится задач аналогичных спецслужбам – те-то «уже могут». Предмет особой гордости – система распознавания лиц: «Вы камеры просто не замечаете, они везде стоят — в подъездах, в магазинах». Нужная фиксация идёт на полицейский пост. Базы данных, кстати, не в «Ростехе», а в карательных органах. Зачем это «Ростеху»? Его дело – техническое обеспечение. Вязать попавшего на видео будут другие. Если это преступник в розыске – вероятно, полиция. Если участник митинга, бросивший стаканчиком в Росгвардию – вероятно, понятно, кто.

Не пугает ли Сергея Викторовича тотальный техноконтроль государства над человеком? Нет, поскольку «в будущем всё сложнее говорить о приватности». Чемезов приводит в пример благополучное европейское Княжество Монако: «Полиции не видно, но камеры стоят везде. Все довольны, что безопасность обеспечена». Кто бы сомневался. Князь Монако Альбер II известен как друг и партнёр президента РФ.

Расширить систему «Платон». Ребрендировать Superjet. Продолжить централизацию управления промышленными активами. Теснее сотрудничать с Ротенбергом. Укреплять военно-техническое взаимодействие с Турцией, Индией, конечно, с Китаем. Планов громадьё. Однако самые конкретные – вокруг систем слежения. Главное практическое олицетворение прорывных интеллектов.

Но при этом Чемезов, крупный госбизнесмен и технократ, чужд идеологическим истерикам и политической пропаганде. «У Володина спросите», – отсылает он такие вопросы. И в этом слышится не особо скрываемое, традиционное с советских времён, пренебрежение человека дела, заводского директора к партийно-агитпроповским погонялам. «Ростех» не Госдума, здесь говорят о серьёзном. А не о духовных скрепах и пятых колоннах.

Есть даже признаки более возвышенного фрондирования. «Господство в стране и мире? Это не самоцель», – так ответил Чемезов на напоминание о путинской установке – дескать, хозяин искусственного интеллекта станет хозяином мира. Да и о самом Путине: «Ему тяжело, конечно. Он бы, наверное, с удовольствием ушёл». Не каждый себе такое позволит, тому же Володину «нет Путина – нет России». Всё-таки технократия, в отличие от политпросветных подголосков, всегда ощущает себя в определённой степени независимой. И позволяет себе больше прочих отрядов элиты. Даже Гитлер слушал Шпеера, даже Сталин слушал Ванникова. Которые не всегда говорили то, что нравилось вождям.

Кое-что о политике Чемезов всё же сказал: «Люди сильно раздражены. Наличие здравой оппозиции идёт во благо государству. Если оппозиционные кандидаты пройдут в Мосгордуму, это будет даже полезно. Но в любом случае должен соблюдаться закон. Вспомните попа Гапона, кровавое воскресенье — к чему это привело». Здравые представители олигархии задумываются над уроками истории… Ищут пути предотвращения революции. И находят – в договорённости со «здравой» оппозицией. Хрустальная мечта лидеров мирного протеста, всегда готовых «в любом случае соблюдать закон».

Отчего-то, однако, никак не реализуемая. Не потому ли, что «здравость» оппозиции здесь понимается как максимально податливая лояльность. Равнозначная бессилию. А если так, зачем и договариваться? Достаточно камер слежения.

Гарри Каспаров давно не живёт в России. (Не живёт он и в Монако.) Эти камеры на него не нацелены. Впрочем, он и в России говорил без оглядки на слежку. Потому и пришлось уехать.

Шахматный чемпион осуждает Запад за потворство Путину. За фактическое принятие диктатуры внутри России и агрессии вовне. За беспринципное забвение демократических принципов ради выгодной торговли. «Европе не удалось экспортировать демократию в Россию. Зато Путину удалось экспортировать в Европу коррупцию. Санкции – чистая формальность. Что укрепляет Путина, так это отсутствие реакции со стороны свободного мира», – констатирует Гарри Кимович.

Трудно спорить. Равно как и с указаниями Каспарова на Асада, на Мадуро: «Они у власти, потому что есть Путин. Они научились у Путина: если ты действуешь достаточно жёстко, если тебя не интересуют возражения, если ты убиваешь достаточное количество противников, тогда можешь оставаться у власти». Но почему он решил, что Запад будет вместе с ним «выстраивать линию обороны против вредоносного путинского влияния»? Ведь сам цитирует министра иностранных дел ФРГ Хайко Мааса о намерении расширять бизнес с РФ. Сам вспоминает триумфальное возвращение московских посланцев в ПАСЕ – ставшее преддверием серии беспрецедентно жестоких полицейских избиений в Москве.

Вероятно, потому, что понимание международной жизни Гарри Кимовича формировалось во вторую половину 1970-х и в 1980-е. Во времена Джимми Картера и Рональда Рейгана. Ментально-политические антиподы, Картер и Рейган сходились в одном: оба искренне интересовались, как живут люди в мире и старались им помочь. Один слабо, неловко, безуспешно. Другой – сильно и эффективно. Но оба в этом смысле являли исключение среди западных государственных деятелей. В XX веке такие ещё встречались. В XXI пока не заметны. Если же вдруг возникают – их блокируют, как Джона Маккейна, или отстраняют, как Джона Болтона.

Сергей Чемезов посмеялся над разговорами о «путинском Политбюро» – группе президентских приближённых, которая реально, независимо от формально-законодательных положений, правит Россией. Дескать, ничего такого и близко нет, с чего взяли? Но довод, который он привёл, смотрится не очень убедительно: мол, мы не проводим общих собраний. И что же? Ведь сам Сергей Викторович описывает нынешние коммуникационные технологии. Разве чтобы сговориться, обязательно собираться?

Заблокированное Роскомнадзором интернет-издание Каспаров.ру как раз выступило насчёт расклада в этом подлинно высшем органе госвласти. По данным аналитиков, позиции Чемезова как верховного представителя ВПК как раз усилились. Наряду с лидером «ястребиного» крыла Николаем Патрушевым, опирающимся на спецслужбы. С Игорем Сечиным, начальником энергетики. С Сергеем Шойгу, военным министром. Зато, как утверждается, ослабли премьер Дмитрий Медведев и спикер Госдумы Вячеслав Володин. Пора разговоров заканчивается. Камеры включены.

Виктор Фролинский, специально для «В кризис.ру»