Бухарест к Каракасу не близок. Два континента, океан, 9424 километра. Парламентские выборы в Румынии и Венесуэле проходили в одно воскресенье. И результаты на первый взгляд могут показаться близкими: больше всего набрали румынские «социал-демократы» и венесуэльские «единосоциалисты». Но этот первый взгляд был бы слишком поверхностным. Даже сходное вершится по-разному. Рутина и катастрофа не одно и то же. Хоть и при похожих названиях.
Социал-демократическая партия (СДП) Румынии вышла на первое место. Как и на прошлых, и на позапрошлых выборах. Это самая многочисленная партия страны – более полумиллиона членов. Возникла она в результате длительной эволюции Фронта национального спасения (ФНС). Возникшего в дни антикоммунистической Рождественской революции, сокрушившей режим Чаушеску. Но ФНС вобрал в себя немалую часть четырёхмиллионной чаушистской РКП.
СДП превратилась в партию бюрократии и «автохтонного капитала». С опорой на электорат госслужащих и работников госпромышленности. Ныне её лидером является кадровый партчиновник Марсель Чолаку, на прошлых выборах это был телеорманский «региональный барон» Ливиу Драгня, прежде того экс-прокурор Виктор Понта – но партия накрепко ассоциирована с именем 90-летнего Иона Илиеску. Экс-секретаря румынского комсомола и члена ЦК РКП, «партдиссидента», основателя ФНС и сокрушителя Чаушеску, дважды президента, лидера «неокоммунистической» номенклатуры 1990-х.
Называть ли такое явление социал-демократией? Идеология СДП официально именуется и социал-демократизм, и социал-консерватизмом, и левым национализмом – в зависимости от обстоятельств. Череда дефиниций не меняет социальной роли. Преемственность своеобразно символизируется сейчас фигурой генерального секретаря Паула Стэнеску – хозяйственного руководителя среднего звена во времена СРР.
За СДП проголосовали на этот раз около 29% явившихся избирателей. Обвальное падение по сравнению с результатом четырёхлетней давности. Тогда партию поддержали триумфальные 45%. И всё же в прошлом году партия оказалась в оппозиции.
Шесть лет назад президентом Румынии был избран Клаус Йоханнис – румынский немец, учитель физики, бывший мэр крупного города Сибиу, активист Национал-либеральной партии (НЛП). Во втором туре Йоханнис взял верх над кандидатом СДП Понтой. Через пять лет победил тогдашнего лидера СДП Виорику Дэнчилэ. Программа и политика Йоханниса – антикоррупционность, декоммунизация, правовой порядок, стимулирование развития – популярны в стране. Во многом благодаря ему самому: образ делового, собранного, решительного и гуманистичного политика импонирует массам.
Президентство Йоханниса консолидировало либеральную оппозицию. Стержнем стала НЛП – партия румынских европеистов: нового бизнеса, среднего класса, интеллигенции, слоя самозанятых. Тринадцать месяцев назад правительство Румынии возглавил председатель НЛП Людовик Орбан. Президент-немец и премьер-венгр создали эффективную связку румынской власти.
За НЛП проголосовали 6 декабря свыше 25%. Пятипроцентный рост за четыре года. На третьем месте либерально-прогрессистский Союз спасения Румынии, получивший 15,5%. Далее консервативно-националистический Альянс за единство румын (главный принцип – унионизм: румыно-молдовское воссоединение) с 9% и Демократический союз венгров Румынии с почти 6%.
В совокупности проправительственные партии способны изолировать фракцию СДП. Хотя Марсель Чолаку и заявил, будто «те румыны, которые пришли к избирательным урнам, не испугались пандемии – лишь бы отправить под домам нынешний кабинет министров». Президент Йоханнис дал понять, что такой исход голосования был предвиден, и на него делался расчёт. Премьер Орбан подал в отставку – но вполне вероятно, лишь на время межпартийных парламентских консультаций. Обязанности главы правительства временно исполняет министр обороны генерал Николае Чукэ. Тоже, кстати, национал-либерал.
Пандемия COVID-19 резко снизила активность румынских избирателей. К урнам пришёл лишь каждый третий из них. Примерно так же сложилось в Венесуэле. Там доля явившихся была даже немного меньше – всего 30%. Но по иным причинам.
«Венесуэльцы с апатией восприняли проведение новых выборов, – констатирует обозреватель Даниэль Лосано в аргентинской газете La Nación. – Они знают: поход на избирательный участок никак не изменит их жизнь, а результаты не отразят тот факт, что 85% страны выступает за неотложные перемены. Эти настроения очень отличаются от гражданского праздника, который пережила страна в 2015 году, когда в парламенте триумфальную победу одержало Демократическое единство. Тогда многим казалось, что новая эра действительно началась. Вчера же длинные очереди были только на заправочных станциях, как всегда. Почти все пришли к выводу, что окончание кошмара всё ещё очень далеко».
Без малого два года в Венесуэле два президента. Социал-демократ Хуан Гуайдо и «социалист» Николас Мадуро. Первый опирается на коалицию «Круглый стол демократического единства» (КСДЕ), массовую гражданскую поддержку и признание полусотни стран. Второй – на Единую социалистическую партию (ЕСПВ), бюрократический аппарат, дисциплинированных силовиков, нефтяную госкомпанию, огосударствленный капитал, «титушек»-colectivos и альянс с такими государствами, как РФ, КНР, ИРИ.
Социально-политическую систему Венесуэлы до сих пор называют «чавизмом». Но это уже вряд ли адекватно. Чавизм умер вместе с Уго Чавесом. Равно как и леворомантические черты былого «социализма XXI века». Ещё раз подтвердились общие, увы, закономерности всякой увлечённости всяким чегеварством. Как не раз сказано по другому (однако схожему) поводу, «каковы бы ни были побуждения к первой инъекции, кончается всё одинаково».
Ныне правящая ЕСПВ – организация хищной чиновной олигархии. Фактически воюющая с народом и, надо признать, не без успеха. Отлаженная административно-карательная система, не комплексующая перед насилием, долго способна давить мирный общественный протест. Венесуэльцы практически непрерывно протестуют почти семь лет. Счёт убитых с 2014 года приближается к трём сотням, арестованы более десяти тысяч.
Огромное большинство населения требует смены власти, изгнания правителей, решительных преобразований. Пять лет назад оппозиция одержала победу на парламентских выборах, получила большинство в Национальной ассамблее. Но власть остаётся прежней. Даже двоевластия в общем нет. Гуайдо лишён управленческих рычагов. Мадуро легко игнорирует парламент. Под него наскоро сколочена Национальная конституционная ассамблея, штампующая нужные акты и утверждающая назначения. Большинство народа может признавать Гуайдо, но чиновники и силовики выполняют приказы Мадуро. Этим всё и решается.
Режим Мадуро структурно подобен диктатуре Лукашенко. С той разницей, что венесуэльский президент, в отличие от беларуского, лишь официально за главного. Реально первым является формально второй. Диосдадо Кабельо, по кличке «Осьминог» – зампред ЕСПВ, председатель Национальной конституционной ассамблеи, экс-министр внутренних дел. Партийно-президентский куратор администрации, армии, полиции, госбезопасности и «колективос». Обвиняемый в коррупции, наркоторговле и попытке организовать убийство американского сенатора-республиканца Марко Рубио. «Кто не голосует, тот не ест», – этой фразой отметился Кабельо в избирательной кампании-2020.
«Не есть» решились семеро из каждых десяти. КСДЕ призвал к бойкоту выборов. На то хватало даже формальных причин. Всяческую законность, даже «боливарианскую», правящая группировка нарушает на каждом шагу. Так, мадуристский Верховный суд фактический распустил «неблагонадёжный» Избирательный совет (венесуэльский ЦИК), укомплектовав его лояльными режиму функционерами. После чего начал отменять полномочия руководителей оппозиционных партий – социал-христианской КОПЕЙ, социал-демократов Демократического действия, социал-либеральной «Народной воли». Кстати, венесуэльских народовольцев генпрокуратура тянет под запрет как «террористическую организацию». Изучили, видать русскую историю. Не только XIX века.
К социалистам (настоящим), социал-демократам, либералам, христианским демократам и прогрессистам примкнули даже коммунисты. Прежде поддерживавшие «боливарианскую революцию». После чего Компартия Венесуэлы тут же познакомилась с «боливарианской разведкой» в своих партийных офисах.
Победителем выборов объявлен блок «Большой патриотический полюс» – ЕСПВ с сателлитами. Ему насчитали 63% и 199 мандатов из 277 (кстати, все мандаты получили только члены правящей партии). Остальные места отписаны пока более умеренной оппозиции, решившей участвовать в сомнительном процессе. Её возглавили социал-либерал Энрике Каприлес, бывший кандидат в президенты, и демосоциалист Иван Сталин Гонсалес, бывший вице-спикер парламента (имя дали ему родители-коммунисты, фанаты СССР).
В общем, итог формулируется просто. «Пока ОМОН слушает команду, плевать на меня хотели», – говорил один российский оппозиционер в незапамятные девяностые. Многое с тех пор изменилось (тот оппозиционер и оппозиционером-то быть перестал), но только не это. Венесуэльские выборы подтвердили данный тезис до гротеска ярко.
Приём против лома не появился, кроме другого лома. Поднять лом во имя республики, свободы и мира брался Оскар Альберто Перес. Но попытка не удалась, капитан Перес погиб, а другие лидеры и активисты венесуэльского протеста привержены исключительно мирной и правовой борьбе. Надо полагать, в этом Кабельо и Мадуро охотно с ними соглашаются.
Функцию управления, которая даёт бюрократии власть над людьми, иногда называют по аналогии с классическим понятием: «социал». Исторически он многолик. Бывает коммунистическая свирепость, а бывает спокойный жискаристский дирижизм, где-то даже полезный. СДП Румынии и ЕСП Венесуэлы – интересная пара для сравнения.
В каких нарядах могла бы предстать партия Илиеску, повернись история иначе, ещё большой вопрос. Но в Румынии эти силы хорошо научены общением – от брашовских рабочих до восставших 1989-го. Партию же Мадуро–Кабельо по полной ещё не учили. А не по полной они не понимают.
Виктор Тришеров, специально для «В кризис.ру»