Если спросить среднестатистического россиянина, читавшего газеты и смотревшего телевизор последнюю четверть века, с кем у него ассоциируется Красноярск, он вспомнит несколько имён. Будут названы и генерал Лебедь, и «добрый олигарх» Хлопонин. Но на первом месте, без сомнения, окажется Анатолий Быков. Толя Бык. Авторитетный бизнесмен и некоронованный король края. Ныне один из почти полумиллиона российских зеков. Ибо прочно держится корона, которую надел сам, а не получил из чужих рук.
Родом из захолустного даже по сибирским масштабам города Назарово. Сын разнорабочего и уборщицы. Учитель физкультуры. Целое поколение наблюдало его в центре красноярской экономики и политики. Пока в августе 2021-го его не приговорили к 13 годам колонии. За два убийства из далёкого 1994-го.
Карьера назаровского учителя началась в «лихие девяностые». Романтичное прозвание того десятилетия связано, помимо прочего, с огромной ролью оргпреступных группировок. Десятилетием ранее встретить на улице бандита было нечастым поворотом судьбы (другое дело – хулиганы, неотъемлемая часть советского пейзажа). Бандиты в СССР были, как, собственно, везде в мире. Но советские люди узнавали о них из редких статей в «Человеке и законе». Либо из фильмов, подобных эпохальным «Грачам», «Золотой мине» или «Колье Шарлотты».
Массовая преступность – это социальная самоорганизация в периоды тотального обнищания. Экономические катастрофы, государственные распады всегда стимулируют рост криминала. Робин Гуд и его «лесные молодцы» в средневековой Англии. Ранняя сицилийская мафия. Китайские хунхузы. Русская «озорная голытьба». В СССР пиковые показатели преступности закономерно приходились на периоды после Гражданской и Великой Отечественной. Люди объединяются в банды, чтобы выживать, невзирая на враждебные им законы.
В России 1990-х сложилась ситуация, сходная с послевоенной. Тяжёлый кризис спровоцировал товарный голод и рост цен. Зарплаты не могли поддерживать даже прежний, весьма убогий уровень жизни. При этом массовое обнищание сопровождалось фантастическим обогащением нового класса эксплуататоров, зачастую происходившего из старой номенклатуры. Многие были не прочь разобраться с неправедно разбогатевшими нуворишами. И с государством, их крышующим. Уход в преступный мир казался чуть не единственным путём для молодёжи в стагнирующих индустриальных центрах.
Очень ярко эти процессы были видны в Красноярске – городе огромных металлургических и машиностроительных заводов. Бывшие бандиты, уже остепенившись к 2000-м, рассказывали о днях своей буйной юности. Выбор был – либо на завод за $20 в месяц (которых по полгода не платили), либо в банду. Плюс специфический менталитет: значительная часть населения края – потомки бывших заключённых, ссыльных и лагерного персонала. Общество, пронизанное ссыльно-каторжной социокультурой, стремительно скользило в криминал. Похожие процессы наблюдались в Екатеринбурге, Кузбассе, Иркутской области, Приморье, даже в культурной столице Ленинграде-Петербурге (это ведь и город большой индустрии). Но в Красноярском крае всё было особенно выпукло, грубо и зримо.
В кризисные времена преступность берёт на себя функции, которые должно выполнять государство (социальную защиту и обеспечение хоть какого-то уровня жизни). Ослабевшее государство вынужденно вступает с преступностью в разнообразные отношения. Однозначно взаимовыгодные.
Биография Анатолия Быкова изложена столько раз, что достаточно повторить лишь основные вехи. В 1990 году Быков переехал в Красноярск и занялся бизнесом. Его фирма СТМ («Строительство, технологии, металл») бурно росла. В 1992-м похожий на Челентано владелец приобрёл 10% акций Красноярского алюминиевого завода (КрАЗ). Второго по величине в мире. Вскоре пакет акций Быкова вырос до 28%, и Анатолий Петрович возглавил совет директоров завода.
Возглавив КрАЗ, Быков быстро подчинил себе основные металлургические и энергетические предприятия края, включая гигантские ГЭС на Енисее. В 1995 году новый хозяин Красноярского края создал финансово-промышленную группу «Транснациональная алюминиевая компания» (ТаНаКо). Объединившую «Красноярскэнерго», Красноярскую ГЭС, Ачинский глинозёмный комбинат, Ачинский НПЗ, АООТ «Разрез “Бородинский”», ГП «Красноярская железная дорога», банк «Металэкс», компания «Медистал» и Фонд имущества Красноярского края. Сформировалась промышленно-финансовая империя. Работавшая отнюдь не на принципах рыночной экономики, но понятная и привычная советскому административно-командному начальству.
Титан краевой (да что там – всероссийской и даже мировой) экономики не мог чураться политики. В 1997 году Быков стал депутатом Заксобрания Красноярского края. Возглавил комиссию по промышленности, транспорту и энергетике. Собрал вокруг себя сильную депутатскую группу. С тех пор неоднократно (и легко) проходил в краевой парламент на выборах.
Быков стал популярным политиком. Строил больницы и храмы. Его благотворительный фонд «Вера и надежда» помогал бедным и социально незащищённым, ветеранам, сиротам и матерям-одиночкам. Он стал героем и защитником для жителей родного Назарова и правого, пролетарского берега Енисея в Красноярске. Про него сочинялись сказания. Или просто сказки рассказывали сказки – например, как его боевики не пустили в Красноярск чеченских бандитов (якобы кортеж с чеченцами, мчавшийся из аэропорта Емельяново завоёвывать Красноярск, был расстрелян из гранатомётов). Этот миф – для активной молодёжи, подсевшей в 2000-е на сериал «Бригада». Для сирых и убогих были мифы попроще: как старая бабушка в Назарово получила от Быкова велосипед для внука; как «быки» спасли красноярскую бизнесвумен, подвергавшуюся домогательствам со стороны ментов и местных рэкетиров (в первое верится, во второе – не очень).
Региональные газеты и телеканалы рекламировали сибирское воплощение американской мечты: простой парень, талантливый и энергичный, создал красноярское чудо на берегах Енисея. И не сегодня-завтра осчастливит каждого красноярца.
Но чудес не бывает. В лагерном царстве Красноярья, где закон – тайга, а медведь – хозяин, такая мечта воплотиться не могла. Другое дело, что Быков ещё в Назарове сколотил небольшую группировку из учеников-боксёров. С которыми и начал воплощать не американскую, а вполне сибирскую мечту.
Путь Быкова к вершинам был кровавым. Сколько погибло, чтобы бывший физрук стал владельцем заводов, газет, пароходов, знает только Бог. Но это сотни людей. Об «алюминиевых войнах» 1992–1999 годов на берегах Енисея – горы в открытом доступе. Особенно интересны статьи красноярского журналиста Алексея Тарасова в «Новой газете» и других изданиях. Здесь не обязательно подробно на этом останавливаться. Ограничимся констатацией: к власти Быков двигался массовым истреблением всех, кто мешал или мог помешать. Но как могло произойти, чтобы физрук с качками превратился во всемогущего властелина края в четыре Франции? Так ведь не бывает.
Так и не было. Властелином был не он.
Быкова выбрали большие люди. Не «серым кардиналом», конечно. Атаманом нештатных боевиков, устранявших тех, кто мешал настоящим хозяевам.
Ещё в советской Сибири ходили слухи о «чёрных бригадах» – бандитах на службе милиции. И даже не только милиции – всяких начальников. После того, как второй секретарь Красноярского крайкома КПСС Виктор Цимик прославился в начале 1990-х редкой даже по тогдашним тамошним меркам жестокостью в выбивании долгов, в этих слухах добавилось правдоподобия.
Банда Быкова привлекла внимание власть имущих тем, что состояла из лиц, не связанных с блатным миром, и не признающих блатных понятий. По информации журналиста Тарасова (крупнейший специалист по красноярскому криминалитету), «быковские спортсмены» Быкова должны были уничтожить в регионе «синих». Так называли по цвету наколок традиционных бандитов, родом из советской преступности.
«Осенью 94-го, во время противостояния у ворот КрАЗа между москвичами (братьями Чёрными и их партнерами) и красноярцами, когда рядом с уоповцами стояли быковские, Агеев (Геннадий Агеев – начальник Красноярского управления по борьбе с организованной преступностью — С.Б.) сказал мне: «Это политика Главка. У него, Быкова, цель благая – убрать “синих”» – писали в прошлом году осведомлённые «Новые Известия».
Главк, упомянутый Агеевым – это Управление внутренних дел Красноярского края. Во главе которого стоял в то время генерал МВД Борис Петрунин (скончался Борис Викторович два с половиной месяца назад). По информации «Компромат.ру», он сам признавал, что проводит политику «борьбы с преступностью руками самих преступников». Другая связь Быкова – генерал МВД Михаил Егоров, в 1992–1995-м заместитель министра внутренних дел Виктора Ерина. Начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью.
Генералы были не единственными покровителями Быкова. Серьёзные интересы в крае сохраняли бывшие владыки из партаппарата КПСС. И не только крайкомовского уровня. (Гибель экс-секретаря Цимика, кстати, связывалась с Быковым.) Крепкую связь с новой региональной элитой установило Красноярское землячество Москвы, созданное под патронажем бывших членов Политбюро Владимира Долгих и Олега Шенина. Бывшие партбоссы тоже поставили на Толю Быка. И тоже определили его победу в конкуренции с другими криминальными и экономическими сообществами.
По информации красноярской прессы, милиция смотрела сквозь пальцы на истребление не подчинявшихся Быкову бандитов. Были убиты воры в законе, известные под прозвищами Косяк и Петруха, криминальные авторитеты Синий, Ляпа, Толмач, Дипломат, Борода. Это только самые знаменитые. Но не будем забывать: кроме воровских и бандитских авторитетов жертвами террора стали многие случайные люди.
Не надо думать, будто Петрунин сделал ставку на бандитов Быкова только ради зачистки криминальной поляны. От действий своего подопечного он имел не только профессиональную, но и самую прозаичную выгоду. Сначала получил от Быкова «Гранд-Чероки». Потом были и другие машины. Затем пакет акций крупнейшего в крае Минусинского ликёро-водочного завода оказался в руках матери Петрунина. Супруга генерала получила кредит в красноярском филиале «Агропромбанка». Под символические проценты и без обязательства о погашении… Вспоминается грозный владыка Гданьска 1970–1980-х – воеводский комендант милиции Ежи Анджеевский. Мощный авторитет «партийного бетона» по-деловому дружил с крупнейшей в регионе бандой Никоса. И тоже получал иномарки от Никодема Скотарчака. Взамен обеспечивал ему комфортные условия работы: когда все силы милиции брошены против «Солидарности», где уж следить за гангстерами.
Глава краевого УВД – сильная фигура. Второй половине 1990-х связка Петрунин–Быков контролировала всю краевую власть. За первым звеном стояли люди в погонах. За вторым – без погонов, но со стволами. Постепенно Быков при помощи Петрунина наладил связи и с другими силовыми структурами – УФСБ, УФСНП, краевой прокуратурой. «Челентано» оказывал силовикам различные услуги (примерно те же, что Петрунину), а они помогали ему захватывать край. За чем благосклонно наблюдали партийные земляки из столицы.
Другое дело, что Быков и Петрунин постепенно поменялись местами. У Быкова появились собственные связи в Москве, и Петрунин стал ему не очень-то нужен. Генерал повторял путь Франкенштейна, а Быков – его создания.
Но Толя Бык понимал: федеральная власть никогда не позволит ему стать губернатором богатого региона. Свою ставку он сделал на Александра Лебедя – и проиграл. Лебедь стал губернатором при самой активной помощи Быкова, но «роман» двух вожаков не мог продлиться долго. С 1999-го красноярские войны вышли на новый виток – в поход на «быков» двинулся генерал-губернатор. Встретивший полное понимание в Москве, где к тому времени поднадоело сибирское быкование.
Муссолини в своё время разгромил сицилийскую мафию, тысячелетие управлявшую островом. Медельинский картель готов был оплатить внешний долг Колумбии, но Пабло Эскобар погиб от пули коммандос. Быков же не имел таких исторических корней, как сицилийские «крёстные отцы». И всё же уступал Эскобару в финансовом и силовом потенциале. А главное, Красноярский край – не государство, и Россия побольше Колумбии.
Дальнейшее тоже хорошо известно. Как лишился Быков сначала алюминиевого бизнеса, потом почти всего остального. Как утрачивал авторитетный статус, терял былое влияние. Как скрывался за границей, сидел, выходил, избирался в депутаты, вновь арестовывался – и в прошлом году сел окончательно. Красноярские миллениалы знают Толю быка как легенду прошлого. Что-то вроде атамана Соловьёва с той далёкой гражданской.
Сопротивляясь, Быков пытался стать политиком. Его партия под незатейливым названием «Блок Анатолия Быкова» долгое время уверенно имела 40% голосов на местных выборах. Лидер рвался к всероссийской трибуне. В 1999 году его записали вторым номером в предвыборный список ЛДПР. Но быстро вычеркнули – Владимир Вольфович вёл свою игру, не хотел потеряться рядом с искромётным сибиряком и, что ещё важнее, не хотел ссориться с властью. Позже Быков вступил (скорее, попытался купить) Евразийский союз – фантомную организацию, но она так и осталась неизвестной и невлиятельной микрогруппой. В 2013 году Быков возглавил красноярское отделение «Патриотов России» с явным замахом на общероссийское лидерство. Но и эта партия не стала сколько-нибудь значимой силой.
При этом Быков то клялся в верности президенту Путину, то проклинал его. Последним знаменем Быкова стал сибирский сепаратизм. В 2020 году он вдруг начал обвинять Москву в грабеже сибирских богатств и наплевательском отношении к сибирякам. Провозгласил создание движения «Наша Сибирь». И даже выступил в поддержку московских протестных акций. Но сепаратистские инвективы, тем более сдобренные благожелательными заявлениями в адрес столичной оппозиции, только ускорили арест и приговор.
Криминально-предпринимательско-политический путь Быкова не допускает, чтобы он действительно прозрел, озаботился проблемами сибиряков и возжелал демократии. Устанавливая в Красноярье свою и Петрунина власть, он почему-то не вспоминал о притеснениях Сибири. Заигрывая с жириновцами, покупая «евразийцев» и «патриотов», не задумывался о свободе и праве. Ему нужна была власть – под любыми знамёнами и лозунгами. Причём власть абсолютная. А Москва – ельцинская, путинская, ходорковская или навальнинская – никогда бы его не пустила в Серый дом на проспекте Мира. Именно это запоздалое понимание заставило «Челентано» вдруг заметить пожары, год за годом сжигающие край. Пока он был у руля, ни «чёрное небо», ни разгул онкологии, ни прочая экология КрАЗа, не становились предметами его внимания. Потому что алюминиевый завод принадлежал ему.
Толя Бык – не обычный лидер регионального криминала. Тем более – не лидер социальной альтернативы, пусть в форме теневого сообщества. Его группировка – не аналог екатеринбургского «ОПС “Уралмаш”» или «тамбовской бизнес-группы» Петербурга. Быков – порождение бюрократических структур, использовавших криминал в борьбе за собственность и власть. Именно они позволили ему подняться недосягаемо для других лидеров преступного мира. И они же его разорили и в конце концов «закрыли». После того, как бывший физрук попытался подчинить власть себе.
История доктора Франкенштейна постоянно повторяется. Очередным порождением «докторов в погонах» был Анатолий Быков. Не стоит забывать, что подобные феномены никогда не бывают лучше своих создателей.
Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»