Нынешняя российская власть периодически повторяет мантры о верховенстве закона и общественной стабильности. Практика показывает, что между словами и делами лежит солидная дистанция. Система естественного отбора превратилась в систему отбора принудительно-силового. Но традиционный криминал лишь слегка сменил окраску. Обществу от этого не легче. Санкт-Петербург – яркий тому пример.
Есть такой старый анекдот. После долгого отсутствия в Одессу приезжает давно завязавший вор. Выходит из поезда, в каждой руке – по чемодану. Ставит их на землю, озирается и говорит: «Одесса-мама, как ты изменилась!» Наклоняется, чтобы взять чемоданы, а тех уже нет. Горестно продолжает: «А люди всё те же…»
С чем у широкой общественности ассоциируются «лихие девяностые» и начало «тучных нулевых»? В десятке главных терминов обязательно прозвучат «организованная преступность», «рэкет», «беспредел», «заказуха». Потом наступила эпоха заявленной стабильности. Вертикаль власти была всажена железным шампуром. Многим это поначалу понравилось. Выстроенные по ранжиру чиновники и депутаты во главе с отставниками из КГБ и православными чекистами – пускай. «Лишь бы не было войны!» Северная столица с окрестностями не отставала от общероссийского тренда.
И вот, в очередной раз подводим итоги. Которые, как говорится, подводят нас.
Не претендуя на всеохватность, отметим только несколько знаковых происшествий. Не то что последних лет – месяцев.
11 октября в Сестрорецке неизвестный стрелял в водителя главы администрации Всеволожского района Александра Соболенко. Поскольку при покушении использовался травматический пистолет, речь, скорее всего, может идти о некоем предупреждении чиновнику, возглавляющему издавна неспокойный район Ленинградской области.
13 октября сотрудники Управления по борьбе с экономическими преступлениями задержали в аэропорту «Пулково» шайку узбеков, которая занималась распространением фальшивых пятитысячных купюр Банка России. Их действия фактически парализовали работу банкоматов крупнейших финансовых структур.
13 октября оперативники уголовного розыска при поддержке бойцов полицейского спецназа «Гранит» и ОМОНа произвели масштабные задержания подозреваемых в сентябрьской стрельбе возле кафе Poison на Думской улице. То происшествие получило поистине всероссийский резонанс. Видимо, силовикам кто-то очень конкретно объяснил, что случится, если они не найдут ночных стрелков.
14 октября петербургские предприниматели, уроженцы солнечной Грузии, избили водителя председателя совета директоров ЗАО «ИА «Росбалт» Наталии Черкесовой. Особый колорит ситуации в том, что она является супругой Виктора Черкесова – ветерана КГБ, генерала ФСБ, экс-полпреда президента и экс-главы Госнаркоконтроля.
Не отстают и соседи по российскому Северо-Западу. Так, 14 октября архангельский угрозыск пресёк очередной сходняк криминальных авторитетов. Общее количество задержанных составляет специфическое число – 21. Среди них оказался и «вор в законе» по прозвищу Ахмед Сутулый. У некоторых не обнаружили документов. Или наоборот – обнаружили, но — наркотики.
Ничего не напоминает? Если не обращать внимания на даты, очень похоже на ленту криминальных новостей какого-нибудь 94-го или 99-го. Если же копнуть чуть глубже, получим новые доказательства этому тезису. Яркий пример эпопея с покушением на фармацевтического магната Марка Балазовского. Там вообще классика жанра – автоматные очереди, выживание после четырнадцати попаданий, полицейское прессование…
Нравы 15-летней давности никуда не делись. Просто сменили ориентиры. И в этом нет ничего удивительного. Чётче всего этот процесс отражён в высказывании председателя Следственного комитета Российской Федерации Александра Бастрыкин (кстати, выходца с того же Северо-Запада): «Есть один путь победить мафию – создать свою мафию».
Но если нужны одни, значит – не нужны другие. Здесь в действие жёстко вступает принцип: «Если враг не сдаётся…»
Конечно, не стоит слишком уж романтизировать генерацию, поднявшуюся с конца 80-х годов прошлого века. Но многие тогда сумели вовремя остановиться и перейти в разряд пусть авторитетных, но всё же бизнесменов. Но люди решительные, волевые, тёртые не устраивали бюрократию, окрепшую к началу нулевых. Самый известный пример – Михаил Ходорковский. Кто-то успел вовремя сориентироваться и, как красноярец Анатолий Быков, сделать паузу (сейчас он снова идёт во власть). Кто-то, наоборот, намёки отклонял – и уже покинул нас, как екатеринбуржец Александр Хабаров.
В Санкт-Петербурге этот процесс фокусировался в «тамбовской теме» и «деле Барсукова». Предстоит очередной процесс. Создаётся впечатления, будто доказательная база обвинения подводится под заранее принятое политическое решение. Главную роль играет критерий опознавания в системе «свой-чужой». Тот, кто ограничивается наращиванием собственности, может строить дворцы, скопированные с царских. Кто же проявляет общественную активность – тот чужой, и для него гостеприимно раскрываются двери «Матросской тишины». Не на выход, конечно.
Главный принцип отбора: не заступать за флажки. Тем более, в наступающее горячее время.
Актуализируется проблема этнической преступности. Тут уж комментарии начисто излишни. Шум стоит вокруз «русских зачисток» и народных сходов. Но что-то не слышно о серьёзных задержаниях деятелей южного наркобизнеса. Даже однажды прозвучавшая история со стрельбой в одном из купчинских кафе, похоже, ушла в песок. Информация о попытках разобраться с петербургскими овощебазами на той же Софийской улице может вызывать лишь грустную улыбку. Не разойдутся ли стороны краями, восприняв происходящее как случайный отголосок последних московских событий?
Были времена, когда такие вопросы действительно решались. Причём за столом переговоров. Потому что за обеими сторонами была реальная сила. А сильный с сильным способен договориться. Сейчас же важнейшие элементы системы сдержек и противовесов, реальные структуры гражданского общества подвергаются преследованиям и упорно загоняется в тень. А на свет выходит новая мафия – с погонами или без. Денежно место пусто не бывает. И народ не то что безмолвствует, его особо и не спрашивают.
Созданная конструкция пока держится. Но вряд ли её запас прочности вовсе безграничен.