Новости с Корейского полуострова уже который день стоят во внеконкурентном топе. Обстановка действительно тревожна. Север изо дня в день повышает градус противостояния. Юг вынужден не отставать. С чего началось, мало кто уже помнит. Причины не важны, важно — кто ударит первым? Если ударит. И насколько плачевны окажутся последствия конфликта, если он всё же произойдёт. Ведь эти последствия скажутся не только на непосредственных участниках.
Пролетая из гнезда чучхе
Вопрос текущих дней – запустят ли северокорейцы свою ракету «Мусудан». На момент публикации продолжают муссироваться слухи, что она расположилась на восточном побережье КНДР. Более всего обеспокоились японцы – на позиции выдвинуты два эсминца с автоматизированными системами слежения и наведения Aegis и зенитными ракетами SM-3. На территории страны развёрнуты знаменитые противоракетные комплексы Patriot новейшей модификации PAC-3. И это при том, что творение северокорейских ракетчиков пока демонстрировалось лишь на парадах.
Однако цифра 3000 километров – предполагаемый радиус действия «Мусудан» — завораживает. В досягаемости оказывается тихоокеанский остров Гуам с крупными американскими военными базами. Что уж говорить о Японии. Неудивительно, что в Иокагаме уже случился ложный вброс информации о якобы состоявшемся пуске. Как говорится, все на нервах.
Южные корейцы, привыкшие к постоянным эскападам из-за 38-й параллели, ведут себя иначе. Они периодически то повышают, то снижают уровень террористической угрозы, одновременно читая в газетах об отмене мобилизации в КНДР. И это несмотря на заявления Пхеньяна о состоянии войны. И при том, что — даже если не взлетит «Мусудан» — северокорейская армия действительно способна «превратить Сеул в море огня». Не только баллистическими ракетами «Скад» (дальность стрельбы — 300-500 километров) и «Нодон» (1300-1500 километров). Для нанесения неприемлемого ущерба достаточно массированного артобстрела из нескольких тысяч дальнобойных стволов, выдвинутых к границе.
Подданным Ким Чен Ына, вполне по Марксу, нечего терять, кроме своих цепей. О южных корейцах этого не скажешь. ВВП Юга превышает показатель КНДР более чем в 35 раз. Велик разрыв и в базовом экономическом потенциале.
По производству стали КНДР уступает Республике Корея в 46,1 раза, по установленным электроэнергетическим мощностям — в 10 раз, по объёмам производства электроэнергии — в 20 раз. Север импортирует в 226 раз меньше нефти, чем Юг – это позволяет сделать косвенные выводы не только о потребностях в топливе и уровне жизни населения, но и о масштабах производственных процессов. Расходы государственного бюджета Южной Кореи примерно в 8-10 раз превышают оценочный объём всего годового ВВП КНДР. Южнокорейские золотовалютные резервы выше северокорейского ВВП в 7,5-11 раз.
Южная Корея значительно превосходит Северную по плотности аэродромной, автодорожной и железнодорожной сетей — соответственно в 1,75, 4,87 и 1,2 раза. На порядки выше пропускные способности южнокорейских портов. Торговый флот РК – один из крупнейших в мире (аналогичные показатели КНДР на этом фоне пренебрежимо малы). Наконец, стоит сопоставить объёмы двусторонней торговли Севера и Юга с главным спонсором КНДР – Китаем. По данным за 2011 год, торговый оборот между КНР и РК достигал $245 млрд долларов, тогда как между КНР и КНДР составлял $5 млрд.
Приёмы против лома
Но если перейти к сравнению чисто военных потенциалов, картина резко меняется. Здесь Северная Корея однозначно впереди. Вот лишь несколько позиций. Численность вооружённых сил КНДР — 1,2 млн человек. Они имеют на вооружении 6,5 тысячи танков, БМП и БТР, 21 тысячу артиллерийских орудий, 72 подводные лодки, более 600 боевых самолётов. Южнокорейская армия противопоставляет сверхмилитаризованному соседу 650 тысяч военнослужащих, 5,5 тысячи единиц бронетехники, 11 тысяч орудий, 23 подлодки, около 500 самолётов. Однако к южнокорейским силам следует приплюсовать войска США, расквартированные на Корейском полуострове. Их численность сравнительно невелика – порядка 35 тысяч. Но тут уж дело не в количестве. Американский «зонтик» уже шесть десятилетий обеспечивает безопасность Южной Кореи.
Однако говорить о военном превосходстве КНДР над РК было бы опрометчиво. Особый вопрос — качество вооружений. До начала 1990-х годов оно было сопоставимо. Далее Сеул ушёл в отрыв.
Сейчас Южная Корея размещает заказы (в США, Израиле, кстати, и в России) лишь на разработку отдельных систем и подсистем под собственные требования. Конструирование и выпуск военной техники южнокорейцы осуществляют сами. Заметив своё отставание в подводной компоненте ВМС, Сеул и здесь принял активные меры. Уже в 2015 году ожидается создание отдельного командования подводных сил. Также продолжается стремительное наращивание численности южнокорейского подводного флота. С 2018 года на субмарины начнут устанавливать дальнобойное высокоточное оружие. Например, ракеты с дальностью стрельбы до 500 километров, что в условиях Корейского полуострова делает их стратегическим оружием. И это – лишь штрихи к общему портрету.
В то же КНДР «зависла» на технике чуть ли не 50-летней давности. К примеру, на вооружении её ВВС до сих пор числятся Миг-15 и МиГ-17 (на которых уже никто нигде не летает). Конечно, в пиковой ситуации северокорейские военачальники могут попытаться прибегнуть к использованной в войне 1950-1953 годов тактике «людских волн». Но глубоко эшелонированная и технически совершенная линия обороны по 38-й параллели блокирует её эффективность. Более того, в последние годы найден контраргумент против основного сухопутного козыря противника – северокорейской артиллерии. Появились первые технологические решения по перехвату в воздухе малогабаритных артиллерийских боеприпасов. Другое дело, что их эффективность желательно не испытывать.
Остаётся один «неразменный рубль» – ядерный потенциал КНДР. По некоторым оценкам, он составляет порядка 20 боеголовок. Со средствами доставки у Пхеньяна обычные технические проблемы. Потому они вполне могут воспользоваться альтернативными, вплоть до переброски ядерных фугасов силами диверсионных групп (правда, и уничтожать эти группы можно вполне отработанными способами). Что касается более традиционных средств доставки – морских и воздушных — то тут возможности Южной Кореи растут день ото дня. Помимо крылатых ракет морского и наземного базирования, способных в первом опережающем ударе поразить аэродромы и ракетные базы, идёт постоянное совершенствование военной авиации.
Дальнобойное высокоточное оружие, действующее по принципу «выстрелил-забыл» может быстро и эффективно вывести из строя взлётно-посадочные полосы авиабаз, рулежные дорожки из подземных укрытий, разрушить выездные ворота. Ракетные базы, несмотря на развитую фортификацию, уязвимы перед дистанционным минированием кассетными боеприпасами и разрушением выездов на поверхность прямым попаданием в них. Всё это может быть сделано уже в первые часы войны на всей территории КНДР.
«Вы спокойны… Вы абсолютно спокойны…»
Конечной целью военной программы Сеула является нейтрализация ударного потенциала ВВС и ракетных войск КНДР к 2020 году. Но есть оговорка – крайне важная для Сеула и отсутствующая для Пхеньяна: без неприемлемых людских потерь. И вот здесь-то и таится главная угроза.
Взрыв даже одного ядерного заряда на Корейском полуострове приведёт к катастрофическим последствиям. Если, паче чаяния, война с применением ядерного оружия начнется летом, то преобладающие ветра быстро доставят радиоактивное облако в северо-восточный Китай и российское Приморье. В случае с «Фукусимой-1» пронесло. Очередного везения никто не гарантирует. При этом не стоит забывать, что суммарная мощность атомных электростанций в Южной Корее составляет 18,5 ГВт от 21 реактора. Это 29,5% электрических генерирующих мощностей Южной Кореи, но 45% от общего потребления электроэнергии. Такие объекты опасны и в мирное время, что уж говорить о военном. Так что в принципе катастрофа может наступить и в ходе обычной войны.
Чем же закончится нынешнее обострение? Пока основные усилия прилагаются на дипломатическом фронте. Вплоть до секретных переговоров, которые шли ещё в середине марта в Нью-Йорке между американским представителем на шестисторонних переговорах по ядерной проблеме Пхеньяна Клиффордом Хартом и зампостпредом КНДР при ООН Хан Сон Релем. К процессу желательного мирного урегулирования пытаются активно привлечь Китай и Россию. Подразумевается, что они могут повлиять на северокорейское руководство. Одни – по традиционным связям, другие – по старой памяти. Но все так или иначе понимают – тот, кто развяжет войну, станет не просто изгоем. Он будет подлежать аннигиляции. Без права обжалования.
Это главный довод в пользу того, что эскалация напряженности скоро сойдёт на нет. Признаки тому появляются — например, поступили сведения об отмене мобилизации северокорейских резервистов. Дело закончится очередными «отступными» пхеньянскому режиму от международного сообщества. Продолжатся танцы вокруг Ким Чен Ына, вроде нынешних призывов успокоиться, исходящих из всех мировых столиц. Так будет до очередного юбилея очередного вождя и очередного акта истерического шантажа. Ведь корень проблемы не в каких-то ситуативных разногласиях между Севером и Югом. Корень – во внутренней структурной сути режима КНДР. Пока он существует, спокойно в Корее не будет. Равно как и в мире. Включая российский Дальний Восток.