В повести Роберта Шекли «Билет на планету Транай» обрисована инопланетная схема взаимоотношений власти и общества. Каждый чиновник при церемонии вступления в должность получал медальон, вроде удостоверения. Но с сюрпризом в виде встроенного заряда взрывчатки. Мощь взрыва регулировалась из специальной «Гражданской приемной» – каждый мог зайти и проголосовать против, нажав кнопку с именем должностного лица. Когда баланс отрицательных оценок достигал установленной величины, ожерелье взрывалось. Чиновники даже удивлялись, как редко подданные пользовались такими возможностями… Исключительно действенный метод обратной связи, ротации кадров и борьбы со злоупотреблениями. Впрочем, и чиновники имели право без объяснений открывать огонь – любой гражданин, ликвидированный представителем власти, считался потенциальным преступником. Так что контроль был взаимным.
В реальной жизни приходится искать более кружные пути.
Два дня подряд Дмитрий Медведев выдвигал и обсуждал проекты развития и реформы государственной службы. Сначала на Совете по противодействию коррупции в Горках, потом на рабочей группе по формированию системы «Открытое правительство» в Сколково. Таким образом глава государства выступал в роли действующего президента, одновременно готовясь к будущей роли премьера. Тут есть некоторая тонкость – юридически госслужба находятся в президентской компетенции. Премьер-министр имеет к этим вопросам отношение постольку-поскольку.
Напомним, что и Концепция реформирования государственной службы Российской Федерации от 15 августа 2001 года, и Программа реформирования государственной службы на 2003–2007 годы, и действующая Программа реформирования и развития государственной службы на 2009–2013 годы утверждались президентом. Оплата госслужащих, порядок прохождения конкурсов, аттестаций, экзаменов на классный чин, формирование кадрового резерва, деятельность комиссий по служебному поведению и разрешению конфликтов регулируются также указами главы государства. Поэтому ныне обсуждаемые соображения – если не будут реализованы до мая – представляют скорее академический интерес, как образец бурления административной мысли. Но на очередных антикоррупционных инициативах стоит остановиться подробнее.
Наконец-то сдвинулся давний вопрос с реализацией статьи 20 Конвенции ООН о противодействии коррупции – которая была исключена при ратификации. Статья предусматривает так называемую презумпцию незаконного обогащения. Суть ее проста: любые приобретения, сделанные государственным служащим и его семьей, которые не могут быть обоснованы законно полученными доходами, считаются основанием для увольнения с волчьим билетом. Необоснованно нажитое может быть обращено в доход государства.
Несколько лет властные структуры отбивались от предложений ратифицировать статью 20. Отказы мотивировались несоответствием российской правовой системе и противоречием принципу презумпции невиновности. Теперь выясняется, что дело было в элементарном нежелании. Захотели (почему – вопрос отдельный) – и появился соответствующий законопроект. О котором и рассказал Дмитрий Медведев.
Все достаточно логично и последовательно. Должностных лиц обязывают декларировать не только доходы, имущество и обязательства имущественного характера, но и крупные расходы. Если сумма одноразовой сделки, совершенной чиновником или членами его семьи, превышает трехлетний суммарный доход членов семьи по основному месту работы, могут быть дополнительно затребованы сведения об источниках средств. Собственно, серьезными нововведениями являются только последнее требование да термин «обогащение неизвестного происхождения» (кстати, очевидное противоречие с презумпцией невиновности). Важно обещание президента сделать публичной информацию о декларированных расходах. Но тут же выявляется весьма ограниченная действенность предложенных мер.
Декларироваться должны лишь расходы на приобретение государственно регистрируемого имущества – недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг. Но все это и по ныне действующему законодательству должно декларироваться. За кадром остаются антиквариат, драгоценности и прочие подобные компактные способы инвестирования. Которые могут стоить многократно дороже иного автомобиля, квартиры или домика в деревне. Скажем, приобретение часов стоимостью в десятки, а то и в сотни тысяч евро (регулярно мелькающих на руках высокопоставленных чиновников) никакому декларированию не подлежит. Отдельная проблема – собственность за рубежом. Даже если ее приобретение не задекларировано, установить это весьма проблематично.
Но главная проблема – анализ представленных деклараций. Ведь многое могло бы выявляться и при современном состоянии декларирования. Только вот сил на такой анализ у Федеральной налоговой службы, которой это поручено, элементарно нет. И неизвестно, чтобы разработкой, скажем компьютерных программ, которые могли бы такой анализ облегчить, кто-то занимался. А очередные вороха никем не изучаемых бумаг вряд ли создадут существенные барьеры для коррупции.
В сухом остатке возможность увольнения, если «обогащение неизвестного происхождения» все же выявлено и чиновнику не удалось правдоподобно его объяснить. Возможность очень выборочная. А значит, налицо очередной шаг в развитии специфической кадровой технологии госуправления – держать всех на коррупционных крючках с угрозой использования соответствующей информации, когда чиновник начинает неправильно себя вести.