На Корейском полуострове не затихает холодная война. Порой кажется: еще один неверный шаг, и она превратится в горячую. Пока обходится. Но противостояние двух государств, разъединяющих один народ, продолжается и интенсифицируется.
Один из его символов стал остров Ёнпхёндо. Это не случайно – в ноябре 2010 года северокорейская береговая артиллерия обстреляла расквартированный там гарнизон южнокорейской морской пехоты. Тогда погибли четыре человека – два морпеха и два мирных жителя. Это был первый после окончания Корейской войны 1950–1953 годов огневой удар КНДР по Республике Корея.
Южнокорейские морпехи как бы в отместку с тех пор несколько раз проводила у Ёнпхёндо боевые стрельбы. Хотя официальный повод для проведения учений – рутинное поддержание боеготовности, все понимают, что за плановым мероприятием стоят политические резоны.
На этот раз учения с применением боевых снарядов проходили и возле соседнего острова Пэннёндо. Стрельба из самоходных гаубиц К-9, шестиствольных 20-миллиметровых автоматических пушек «Вулкан» и минометов продолжалась в течение двух часов, участие в маневрах приняли и ударные вертолеты «Кобра». Представители КНДР в пограничном пункте Пханмунджон были извещены о предстоящих тренировках. Чтобы не провоцировать северокорейских солдат, бдительно наблюдавших за происходящим, стрельба велась строго в южном направлении.
Межкорейского военного столкновения не произошло. Зато резко обострился политический конфликт. Для северокорейской стороны военные учения стали подходящим поводом. Пхеньян ответил своим залпом – пропагандистским.
Еще до начала маневров представители армейского командования КНДР заявили, что военные учения Южной Кореи являются частью «заговора с целью вторжения». Они пригрозили «превратить в пепел цитадель южнокорейских предателей». Особого беспокойства эти сентенции не вызвали. Северокрейский режим регулярно обещает разлить море огня – это типичный метод получения продовольственно-топливной гумпомощи. Но с другой стороны, следует помнить Ёнпхёндо.
За угрозами ракетного удара по «средствам ведения психологической войны, оскорбляющей честь и достоинство КНДР» (о чем речь, не уточнялось, но можно предположить, что имелись в виду запуски аэростатов с листовками), Пхеньян выложил целый пакет претензий. Включая такое преступление, как отказ от официального соболезнования в связи со смертью Ким Чен Ира (поздравлений тоже не звучало). Далее – готов Сеул воплощать в жизнь межкорейские декларации от 15 июня 2000 года и 4 октября 2007 года. Первый документ был подписан при левом президенте Ким Дэ Чжуне. Второй – по инерции при его правом преемнике Но Му Хене. Это была концепция «политики солнечного тепла», порожденная наивностью убежденного демократа и пацифиста Ким Дэ Чжуна. Которую Ким Чен Ир цинично и отчасти успешно использовал. Постепенно реалист Но Му Хен и особенно нынешний президент Ли Мен Бак отошли от бесперспективно теплого курса в отношении режима КНДР.
Теперь Пхеньян интересуется, намерен ли Сеул отказаться от нацеленных против КНДР военных маневров и собирается ли «внести свой вклад в денуклеаризацию Корейского полуострова» – последнее звучит особенно ханжески в свете перманентного ядерного кризиса, раз за разом провоцированного именно властями КНДР. При этом северокорейские власти отвергли предложения Сеула о возобновлении межкорейских контактов по линии организаций Красного Креста.
В общем, противостояние продолжается. Политически Пхеньян и Сеул то и дело перехватывают инициативу друг у друга. Экономически юг, похоже, обогнал север навсегда – экономический потенциал Республики Корея примерно сорокакратно превосходит таковой КНДР. Южнокорейский ВВП на душу населения приближается к $30 тысячам, это уровень стран Евросоюза. Соответствующий показатель КНДР не достигает $2 тысяч, что типично для африканских стран. Характерный штрих: Южная Корея ассигнует на научные исследования 3% ВВП, что является мировым рекордом. Северная Корея тоже впереди планеты всей – по соответствующей доле военных расходов, превышающей 40%. Это притом что единственная война в истории КНДР была развязана самим пхеньянским режимом (правда, в данном предприятии Ким Ир Сена активно поучаствовали Сталин и Мао Цзэдун).
С военной точки зрения КНДР однозначно превосходит Республику Корея. Наряду с карательной системой это единственный параметр межкорейского соревнования, по которому лидирует север. Численность северокорейской армии заметно превышает миллион – первое место в мире при пересчете на 24-миллионные население страны. Южнокорейская армия почти вдвое меньше при вдвое большем населении. Другое дело, что военная техника КНДР по большей части советского или китайского производства полувековой давности либо создано на основе этих образцов. Поэтому упор и делается на создание ракетно-ядерного арсенала. А также на части спецназа, достигающие 150 тысяч человек, треть из которых – элитные подразделения, непосредственно замкнутые на высшее руководство.
К этому следует добавить, что военное командование в КНДР неразрывно сращено с партийным. Северокорейский генералитет являет собой особенно консервативную властную группировку, противящуюся любым переменам. При Ким Чен Ире его политическая роль даже несколько возросла по сравнению с временами Ким Ир Сена. Это было связано, опять-таки, с тем, что прекращение советской и сокращение китайской помощи сделало накаливание ситуации в регионе жизненной необходимостью для пхеньянского режима. И с политической, и с экономической стороны. Поэтому грозные речения оттуда мы еще не раз услышим в обозримом будущем. За поводом дело не станет. Но до реальной войны дойдет едва ли.