Российская сторона предприняла жесткий ход в затянувшейся «конфликтной партии» по системе противоракетной обороны (ПРО). Во вчерашнем выступлении президент Дмитрий Медведев объявил, что РФ выйдет из договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) и вообще заморозит политику разоружения, если американская ПРО в Европе будет развертываться дальше. Подобных заявлений из Москвы не было с осени 1983-го, когда генсек Андропов отозвал советскую делегацию с женевских переговоров.
28 лет назад речь шла не о ПРО, а о взаимном наращивании стратегических и оперативных ядерных сил. Элементы передового базирования, советские СС-20 и американские «Першинги» выдвигались навстречу друг другу на европейских плацдармах. Женевские переговоры увязали в нафталине уровней и подуровней. Политики и генералы раскручивали маховик конфронтации. В остальном параметры схожи. Как и тогда, грозная декларация Москвы сопровождается рядом весомых конкретных шагов.
Андропов ускорял размещение ядерных ракет среднего радиуса действия за пределами СССР, в государствах Варшавского договора. Президент РФ отдал распоряжение усилить прикрытие стратегических ядерных объектов в рамках национальной воздушно-космической обороны. Ударные системы нового типа «Искандер», нацеленные именно на европейские элементы ПРО, будут размещаться в Калининградской области и Краснодарском крае. Не исключено, что также и в Белоруссии, если не вмешается фактор непредсказуемости отношений с Лукашенко.
Межконтинентальные баллистические ракеты наземного и морского базирования оснастятся новыми боевыми блоками, ориентированными на преодоление ПРО. Эксперты, близкие к военному ведомству РФ, говорят и о наращивании выпуска передвижных ракетных комплексов «Ярс», об ускорении испытаний морской «Булавы», о переориентации бомбардировщиков Ту-22М3 на поражение компонентов евроПРО… В нынешнем внутриполитическом контексте, от предвыборного до бюджетного, ситуация оказалась весьма своевременной.
Однако стратегически-конфликтное сходство между осенью 1983-го и осенью 2011-го бесконечно далеко от тождества. Надо заметить, 1983-й называли «самым мрачным и зловещим годом за полвека». Отсчитаем от него 50 лет в прошлое и получим 1933-й – тут всякие комментарии излишни. В наше время таких аналогий никому не придет в голову. Ситуация, несомненно, утяжелилась и обострилась. Но не до такой степени.
Дмитрий Медведев не забыл оговориться: Россия готова к дальнейшему диалогу с США и НАТО. Москва еще рассчитывает на консенсус по вопросу ПРО. И призывает выработать четкую международно-правовую базу, которая позволит не волноваться за соблюдение российских интересов.
Три десятилетия такую базу создавал договор 1972 года. К тому времени стратеги обоих лагерей в полной мере осознавали, что в аспекте ядерного противостояния оборона может предопределить успех сокрушительной атаки. Отбитый удар противника обеспечивал неотвратимость собственного. Грань между защитой и нападением стиралась. Отсюда, кстати, и предельная нервозность вокруг сегодняшней проблемы ПРО. Ограничение щита стало не менее значимым, чем ограничение меча.
Президент Никсон и генсек Брежнев сошлись на том, что США и СССР будут иметь по одному системному центру ПРО. В СССР была избрана столица (система «ПРО Москвы А-135»), в США – ракетная база Гранд-Форкс в Северной Дакоте. Важно отметить, что такими системами и тогда, и теперь обладают в мире только два государства. Равно как и межконтинентальными баллистическими ракетами соответствующих классов. Об использовании ПРО для отражения каких-то иных потенциальных атак никто тогда не говорил.
Инициатива отказа от договора ПРО принадлежит Вашингтону. Если точнее, Джорджу Бушу-младшему. Выход из «устаревшего договора» был одним из пунктов его предвыборной программы еще в 2000 году. «Республиканский ковбой» акцентировал ужесточение внешнеполитического курса на российском направлении. Ему требовалось радикально отличаться от предшествующей администрации Билла Клинтона с его снисходительностью к «другу Борису». Впрочем, как ни парадоксально, личное взаимопонимание Джорджа Буша с «другом Владимиром» было достигнуто практически сразу и значительно смягчало межгосударственные противоречия.
Договор был нарушен уже в феврале 2001 года, буквально через пару недель после въезда Буша в Белый дом. Элемент американской ПРО – радиолокационная станция «Глобус-2» – разместился в Норвегии (еще один элемент с 2004 года оборудован по американо-датскому договору в гренландском Туле). А в декабре 2001-го президент Буш уведомил «друга Владимира» об одностороннем выходе США из договора 1972 года. 12 июня 2002-го, через 30 лет и 17 дней после подписания, договор прекратил действие. С тех пор тема ПРО стала дежурной болевой точкой российско-американских отношений.
С середины 2000-х годов в практическую плоскость поставлен вопрос о развертывании ПРО США в Европе. Территорию под размещение основных элементов с готовностью предоставляют Польша и Чехия, изъявили согласие Венгрия и Румыния (это не говоря о Голландии и Испании). Характерно, что если американцы ссылаются на угрозы от государств-изгоев (прежде всего Ирана и Северной Кореи), то их восточноевропейские партнеры ведут себя гораздо откровеннее. Покойный Лех Качиньский в бытность президентом Польши прямо говорил, что веским аргументом для развертывания американской ПРО стала российско-грузинская война 2008 года. Что характерно, в России на вопрос смотрят примерно так же. Американская ПРО рассматривается как ничем не спровоцированная угроза РФ, кардинально меняющая военно-стратегический баланс. Аргументация насчет «изгоев» и «террористов» не принимается всерьез.
В 2007 году Владимир Путин предложил «другу Джорджу» заменить евроПРО совместным использованием Габалинской РЛС в Азербайджане. Со всех точек зрения эта система эффективнее предотвращает потенциальные опасности даже из КНДР, не говоря об Иране. Внятного ответа не последовало. Остатки допущений развеялись.
Но если для администрации Буша евроПРО являлась принципиальной составляющей внешней и военной политики, то для Барака Обамы это скорее инерция преемственности. Тем более в контексте «перезагрузки», осуществляемой Госдепартаментом под руководством жены Билла Клинтона. Но и отказаться от ПРОекта невозможно – вопрос не из таких, что могут отменяться в зависимости от партийной принадлежности президента. Некоторые направления политики приходится продолжать уже потому, что они начаты.
Дмитрий Медведев направил Бараку Обаме очень серьезный сигнал. Выход России из договора СНВ, третий этап которого подписан именно Обамой всего лишь в прошлом году, стал бы ощутимым внешнеполитическим сбоем. Президенту США надо найти компромисс. Тем более что Москва продолжает предлагать разные варианты – например, «юридические гарантии ненаправленности против России». Понятно, что таковые могут носить лишь декларативный характер, зато – демонстрация уважения позиции с американской стороны. Но даже это кажется в Вашингтоне чрезмерным. Америка никому не обещает подобных вещей…
Пока что налицо тупик. Который российское руководство попыталось проломить вчерашним выступлением президента.