Видимо, наиболее конфликтным вопросом в современных отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки является размещение компонентов американской системы противоракетной обороны (ПРО) в Польше и Чехии. Возникнув еще в президентство Джорджа Буша-младшего, проект перешел по наследству к администрации Барака Обамы. Нынешний президент внес некоторые коррективы, но, несмотря на объявленную перезагрузку отношений с Россией, радикальных подвижек именно по этому направлению не произошло. Вопрос вновь громко зазвучал в конце октября, в том числе в связи с утечкой проекта документа, будто бы подготовленного к подписанию президентами двух стран на саммите G8 в Довилле. Стал он и одним из сюжетов пресс-конференции Дмитрия Медведева по итогам саммита АТЭС 12–13 ноября.
Известные рассуждения о соревновании брони и снаряда из жюльверновского романа «Из пушки на Луну» полностью подтверждаются историей развития ракетно-ядерного оружия. Как только появились неавиационные (то есть ракетные) средства доставки, сразу же был поставлен и вопрос о защите от него путем уничтожения на подлете ракет противника. «Равновесие страха» (выражение Альберта Эйнштейна) как одна из основ сохранения мира между двумя сверхдержавами в период холодной войны во многом держалось на представлении о гарантированном взаимном уничтожении. По сути дела, это было признанием невозможности победы в ядерной войне.
Однако ядерное оружие в качестве исключительно оружия сдерживания не устраивало ни военных, ни значительную часть политиков обоих лагерей. С определенного момента количественное наращивание мегатонн стало бессмысленным – того, что уже было накоплено, хватало для многократного уничтожения человечества. Центр тяжести стал сдвигаться, во-первых, на средства доставки, способные преодолевать существовавшие системы противоракетной и противовоздушной обороны, а во-вторых, на совершенствование этих самых средств.
Первое направление родило разделяющиеся боеголовки, крылатые ракеты, размещение ракет средней дальности в максимальной возможной близости от жизненных центров потенциального противника. Пиком здесь стала первая половина 1980-х годов, когда в ответ на советские СС-20 в Великобритании, ФРГ, Италии и Нидерландах появились американские «Першинги». Ясно, что преимущество оставалось за США – советские ракеты Бонну, Парижу или Лондону, но никак не Вашингтону. При этом, однако, следует отметить и тот факт, что инициатива тогдашнего очередного витка ракетно-ядерной гонки принадлежала брежневско-андроповскому СССР – СС-20 начали вводиться в строй и размещаться с конца 1970-х.
Второе направление родило средства борьбы с крылатыми ракетами – советские С-300 и американские «Пэтриоты». А также известный рейгановский проект Стратегической оборонной инициативы («Звездные войны»). С военно-технической точки зрения он во многом оказался блефом, но зато вполне успешно сбил перенапрягшуюся советскую экономику, внеся свой вклад в крах СССР и мирового коммунизма.
Системы ПРО, как и стратегические ядерные вооружения, уже в начале 1970-х стали предметом взаимоограничивающих соглашений между СССР и США. Но за пределами соглашений работа продолжалась.
В системах ПРО есть несколько принципиально важных моментов. Поскольку подлетное время (будь то стратегические межконтинентальные ракеты, ракеты средней дальности или крылатые ракеты) невелико, особое значение имеет как можно более раннее обнаружение запуска и определение траектории. Второе – место уничтожения (сбивания) вражеских ракет, предположительно или точно несущих ядерные заряды, которые даже при разрушении без взрыва радиоактивно заражают местность. Ущерб для собственной территории должен гарантированно сводиться к минимуму. Отсюда проблема размещения средств обнаружения – наземных РЛС, воздушных станций электронного слежения (типа американских АВКАСов и отечественных аналогов), космических аппаратов. И размещения противоракет как можно ближе к местам запуска.
Исходя из этого, можно понять, почему решения США о размещении компонентов ПРО в непосредственной близости от России – в Чехии (системы обнаружения) и Польше (противоракеты) так встревожили российское руководство. Как гласит популярная среди спецслужбистов и подпольщиков поговорка: «Даже если у вас паранойя, это не значит, что за вами нет слежки».
Естественно, США уверяли и уверяют, что ПРО в Польше и Чехии направлена не против России, а против возможных угроз из Азии. Имеются в виду прежде всего КНДР (у которой ядерное оружие точно есть, но непонятно, как обстоит дело со средствами доставки), и Иран (достаточно далеко продвинувшийся на этих путях).
Расползание ядерного оружия по миру в обход договора о нераспространении давно уже стало печальным фактом. Первоначальный ядерный клуб пяти держав – США, СССР/Россия, Великобритания, Франция, Китай, все постоянные члены Совета Безопасности ООН – перестал быть монополистом. Грозным оружием в 1998 году обзавелись друг против друга Индия и Пакистан. Еще раньше оно появилось у Израиля. Лишь израильская бомбардировка 1981 года предотвратила его появление у режима Саддама Хусейна. Как уже упоминалось, работы по созданию успешно проведены Северной Корее. Технические возможности для создания такого оружия и средств его доставки уже сейчас или в ближайшем будущем есть как минимум у полудесятка государств.
Часть «новых ядерных стран» или кандидатов на такой статус отличаются, мягко говоря, экзотичностью своих политических режимов и внешнеполитической стратегии. Другие – нестабильностью и возможностью прихода к власти самых неожиданных сил. Так что риски ядерных ударов с неожиданных направлений действительно возросли, и страны НАТО (не только США) причисляются к потенциальным мишеням. Так что вроде бы реальные основания для мер по предотвращению такой угрозы у США есть.
Но и опасения России столь же понятны. Хотя конкретная форма выражения озабоченности, вне всякого сомнения, используется и во внешнеполитической, и, может быть даже в большей степени, во внутриполитической игре, России действительно нужны определенные гарантии, что наша безопасность не будет поставлена под угрозу. Политико-юридические гарантии – важное, но не самое главное направление. История показывает, что сколь угодно торжественные договоры и обязательства нарушаются во имя правильно или ошибочно понятых стратегических интересов.
Для России необходим оперативный доступ к контрольным рычагам. Определенные шаги в этом направлении американской стороной делаются – на испытания компонентов ПРО на Тихоокеанском побережье США весной будущего года приглашена делегация Минобороны РФ. До сих пор не очень понятно, позволят ли ей воспользоваться собственной контрольной аппаратурой – здесь информация расходится. Американцы уверяют, что такая договоренность есть, российская сторона оценивает ситуацию противоположным образом.
Наконец, наиболее радикальным решением проблемы стало бы создание совместной (или общеевропейской) системы ПРО. Такие предложения озвучивались Владимиром Путиным еще во время его второго президентского срока. Недавно их повторил представитель России при штаб-квартире НАТО Дмитрий Рогозин. Никаких внятных ответов с американской стороны не было дано ни тогда, ни теперь.
Вместе с тем высокопоставленные представители внешнеполитического ведомства США упорно повторяют, что система будет создаваться независимо от отношения России к проблеме. Вряд ли такая упертая позиция способствует повышению уровня доверия и безопасности в мире.