Смена руководства партии «Правое дело», о которой так долго говорили на Старой площади, совершилась. От коллективного руководства партия перешла к единоличному. Внеочередной съезд в субботу принял изменения в устав, предоставляющий широчайшие полномочия лидеру, который избирается на 4 года и может занимать пост до трёх раз подряд. Втрое (с 33 членов до 11) уменьшен состав политсовета при сокращении его полномочий. Председателем с почти самодержавными полномочиями 107 голосами из 110 избран известный предприниматель Михаил Прохоров.
В отличие от лидера другой партии, который возглавляет её, не являясь членом, олигарх перед избранием тут же на съезде был принят в партию. Из ранее высказывавшихся Прохоровым пожеланий не было исполнено (возможно, временно) только одно: переименовать партию так, чтобы в названии присутствовала буква Ё, намекающая на связанный с именем новоявленного политика проект народного ё-мобиля.
По выражению известного острослова, члена политсовета (и прежнего, и нового) «Правого дела» Бориса Надеждина, «единоначалие – сбывшаяся вековая мечта» партии. Которая наконец обзавелась «царём, отцом, богом и воинским начальником». СМИ цитируют эти слова всерьёз, но, зная их автора, трудно не усмотреть в них тонкую иронию под прикрытием подобострастия.
Программное выступление нового лидера оставляет открытым вопрос, чем, собственно, «Правое дело» может привлечь избирателей, чтобы хотя бы пройти в Государственную Думу. Тем более, чтобы выполнить сформулированную председателем «программу-максимум» – набрать не менее 15% и стать «второй партией власти». Хотя само отмежевание даже от слова «оппозиция» весьма симптоматично. Это не только выражение лояльности к Кремлю и Белому дому, но и достаточно тонкий учёт существующих массовых настроений. Значительная часть участвующих в выборах российских граждан, даже недовольных властью, голоса всё же предпочитают отдавать тем, кто к власти причастен.
Достаточно здраво выглядит и критика прежнего партийного лозунга – «Капитализм для всех!». «Такого не бывает», – со знанием дела заявил Михаил Прохоров. И с ним трудно не согласиться — по крайней мере имея в виду периферийный и зависимый российский капитализм.
В качестве альтернативы предложен «социальный акцент», но не ясно, в чём именно он будет выражаться. Трудно прогнозировать, насколько избиратель поверит социальным обещаниям человека, отметившегося предложениями о введении 60-часовой рабочей недели. Можно сколько угодно объяснять, что Прохорова неправильно поняли, но репутация уже сложилась. Да и сама фигура олигарха, обещающего нечто народу, выглядит в России не слишком убедительно. Юные гламурные девы, видящие себя в Куршавеле, обычно на выборы не ходят, а если бы и ходили, вряд ли дали бы достаточное количество голосов.
Идеи же чисто политические – вроде возвращения в Государственную Думу одномандатников (в странном количестве «не менее 25»), расширения прав губернаторов (без восстановления их выборности), возврата к выборам мэров крупнейших городов, отмены федеральных округов и полпредств – не содержат «изюминки». Кто же об этом нынче не говорит? Но – как ни грустно это констатировать — массового избирателя не слишком волнуют такие вопросы, как порядок формирования парламента или корпуса носителей исполнительной власти. Многие из наших соотечественников ещё не осознали простого факта, выражавшегося лозунгом польской антикоммунистической оппозиции: «Нет хлеба без свободы!» – ненадёжны блага, даваемые даже добрым барином или царём. Несколько менее заезжена высказанная Прохоровым идея выборности региональных прокуроров, судей и начальников налоговых управлений, но и она вряд ли сильно заинтересует широкие слои электората.
Похоже, мы наблюдаем новую версию истории со «Справедливой Россией». Только если в прошлом избирательном цикле шла игра «налево», с неоправдавшимся расчётом оттянуть голоса от КПРФ, то сейчас игра — «направо». Неясно, у кого, кроме «Единой России», может отобрать избирателя «Правое дело». Возможно, в какой-то мере расчёт делается на националистически настроенных граждан. Во всяком случае, новая символика партии включает бело-жёлто-чёрные цвета «имперки», а не традиционный для демократических сил со времён ДС образца 1988 года национальный триколор.
В целом же происходящее с «Правым делом» вполне укладывается в логику «управляемого партстроительства». Вряд ли партия, растущая из гражданского общества, так легко приняла бы лидером «варяга». Кроме того, для реальных партийных систем не слишком характерны «партии-корпорации», строящиеся как бизнес-проекты, не по правилам добровольного объединения единомышленников, а по схемам авторитарного корпоративного управления. Хотя для посткоммунистических стран такие партии – вообще-то не редкость.
Другой вопрос, что в наших краях инвестиции в политику высокорискованы. Разумны скорее диверсифицированные вложения, которые практиковал, например, до своего ареста Михаил Ходорковский. Полностью же вкладываться, в том числе и финансово, в проект, который может оказаться и провальным, можно только идя навстречу предложениям, от которых нельзя отказаться. Иначе говоря, исходящим ныне от власти.