Уже давно стало традицией, подводя итоги уходящего года, составлять топ главных его событий. Для России это двадцатка, хотя в 2014 году произошло лишь одно значимое событие, определившее ход нашей истории, по крайней мере, на пятилетку. Для Санкт-Петербурга — десятка, хотя в нынешнем году таковых событий не было вообще. Для резонансного «дела Барсукова» мы выделяем скромную топ-пятёрку.
«Дело» – на самом деле – не одно, а несколько. Причём точное количество затруднятся, наверное, назвать даже в Следственном комитете. Некоторые из них то надолго исчезают из поля зрения общественности и даже самих правоохранительных органов, то внезапно появляются. Периодическое воскрешение дел — об убийствах двадцатилетней давности или об организации преступного сообщества — обычно связано с так называемым главным. С обвинением в покушении на Сергея Васильева, совладельца Петербургского нефтяного терминала. От того, как оно развивается, зависят и все остальные. Оно-то как раз и стало источником всех топов года.
Почти полгода суд по делу Васильева шёл ни шатко, ни валко. По запланированному сценарию, свидетели обвинения в один голос и почти одними словами повествовали о том, как пенсионер Владимир Барсуков самолично, не делая из этого тайны, руководил подготовкой стрельбы по автокортежу. Разве что сам киллерам не звонил. Свидетель-многостаночник Бадри Шенгелия сообщил, что лично слышал от Барсукова приказ об окончательном решении васильевского вопроса. Рейдер Валерий Асташко поведал о животрепещущих подробностях попытки захвата ПНТ и о том, как Вячеслав Дроков, ближайший друг и помощник «ночного губернатора», передавал какой-то пакет Александру Меркулову, считающемуся организатором покушения. О том, что было в пакете, не сказал никто.
Под занавес слово дали непосредственному исполнителю, Андрею Михалёву. Он подтвердил, что ему сказали: «заказ от Усатого». Кто таков был усатый, киллер не уточнял, но со значением посмотрел в сторону Барсукова. Туда же разом повернули головы все присутствующие. Усы у подсудимого были (и есть до сих пор). Какие ещё могли требоваться доказательства?
Казалось, исход дела предрешён. Но по закону, к прискорбию суда и обвинения, пришлось дать слово защите. Вот тут-то и произошло событие, открывающее наш «топ-пять». Вместо того, чтобы (как оно ожидалось) начать долгий юридический спор по процедурным вопросам, обычно ни к чему не приводящий, адвокаты выложили диск и объёмистую папку распечаток содержимого этого диска. А вслух прочитали несколько записей телефонных диалогов.
Оказалось, что все обвинительные показания оплачивал сам потерпевший магнат. Его финансовым агентом выступал осуждённый за вымогательство Вячеслав Энеев (за свои показания по «рейдерским» делам Барсукова получивший небольшой условный срок). Собеседниками Энеева были те самые свидетели, которые дали самые точные и надёжные показания. В разговоре с Энеевым киллер Олег Михалёв обсуждал сумму «пятьсот тысяч» (долларов), которую следует перевести его сестре, художник Бадри добивался гарантий, что олигарх «не кинет, отдаст, что обещал, а то задолбался влачить жалкое существование». Сам Энеев рассказывал Бадри о том, как отдыхает в обществе Васильева или общается с прокурором Ириной Шляевой — той самой, что выступала в суде главным обвинителем. А ещё Энеев периодически звонил с отчётом… нет, не «олигарху», а полковнику Олегу Пипченкову. Давно отстранённому от дела Барсукова, но продолжающему живо интересоваться им и даже неформально руководить (попутно решая и свои личные бытовые проблемы). Это, пожалуй, интереснее всего.
«Нельзя этого говорить!» — беспрерывно покрикивала на адвокатов судья Ирина Туманова. Но присяжные не оказались статистами. Как ни пытались обвинение и судья внушить им, что ничего не было сказано, слово было услышано. В том числе и последнее слово обвиняемого. Судья прерывала его речь больше семи десятков раз, однако даже это не помешало присяжным понять всю абсурдность обвинений. И грянул вердикт: не виновен! Это топ-два.
Третье знаковое событие 2014 года по видимости не связано с делом Васильева. Но только на первый взгляд. Вскоре после того, как в Москве присяжные оправдали Барсукова, в Петербурге в очередной раз решил покаяться обвиняемый в убийстве Галины Старовойтовой — бывший депутат Госдумы от ЛДПР Михаил Глущенко. Суть его показаний сводилась к тому, что главным заказчиком убийства был Владимир Барсуков. Якобы именно ему, занятому в те суровые годы укреплением экономических позиций ПТК на городском топливном рынке, больше всех мешала политик Старовойтова. Планировавшая вместе с игорным королём Михаилом Мирилашвили взять под контроль не то Законодательное собрание, не то Ленинградскую область.
Такой кульбит глущенковской фантазии оказался очень своевременным. Покуда прокурор и судья готовили свои жалобы на присяжных в Верховный суд, покуда Суд думал, как поступить — то ли согласиться с волей народа, то ли пойти навстречу карательным органам — Барсуков считался невиновным. Можно ли было допустить такое хотя бы на краткий срок? И тут такая удача: «раскрытие» одного из самых резонансных убийств!
Впрочем, следователь, ведущий дело Старовойтовой, в правдивости Глущенко, видимо, сильно усомнился. Во всяком случае, первой его реакцией было отправить чистосердечно раскаявшегося на психиатрическую экспертизу. А после — на детектор лжи. Самому в этот абсурд поверить сложно, так пусть полиграф разбирается. Ответ пока неизвестен, но результаты исследования трактуют люди, а не машина, так что всё зависит от их личной заинтересованности в истине. (Очень своевременно подоспела новость о сбитом «Боинге» – там, как известно, тоже полиграф определял вину лётчика Волошина. Техника на грани «комсомольской правды».)
Четвёртым финалистом «топа» стал Верховный суд. Принявший беспрецедентное решение об отмене оправдательного вердикта присяжных. Дело будет рассматриваться заново.
Вероятно, власть и обвинение рассчитывали впредь жёстко контролировать ход будущего процесса. И вновь просчитались. Сразу же вслед за этим решением произошло событие, замыкающее наш топ-2014 в «деле Барсукова»: Вячеслав Дроков, один из главных обвиняемых по «рейдерским» делам и по делу о покушении на Васильева, признался, что оговорил Барсукова. По словам Дрокова, его признания, а также показания Альберта Старостина, Андрея Рыбкина, Александра Баскакова, Вячеслава Энеева и Михаила Глущенко сфабрикованы и продиктованы руководителями оперативно-следственной бригады – Геннадием Захаровым и тем же Олегом Пипченковым. В петербургском Следственном комитете на набережной Мойки. Там же распределены роли и назначены награды — кому сокращение срока, кому условное наказание, кому поселение вместо тюремного застенка. Именно там, кстати, впервые озвучена версия о связи Старовойтовой с Мирилашвили и их смертельном конфликте с Барсуковым. Правда, тогда причиной раздора был всего лишь спор за Гостиный двор.
Скоро — новый год и новый суд. Результаты того и другого предсказать невозможно. Но ясно одно. В тяжёлые российские Девяностые страну удержали над бездной люди, способные создавать новые системы. Благодаря их усилиям, твёрдости, жёсткости, целеустремлённости, случился подъём с колен, который скромно записывают себе в заслугу явившиеся на готовое чиновники.
Грядут годы не менее, а может быть, более сложные. Падение курса рубля, снижение нефтяных цен — лишь первые предвестья обвала. Снова нужны те, кто без рефлексии и истерик займётся отстройкой обвалившейся экономики. Может быть, хотя бы на самом краю пропасти, стоит остановиться, одуматься, помыслить о будущем. Страны и своём. Кем войти в историю — жадными коррупционерами или честными патриотами — решается, в том числе, и на суде по «делу Барсукова».
Ульяна Коваленко, специально для «В кризис.ру»