Первые три воскресенья текущего сентября в разных регионах Германии проходили локальные выборы. Эти голосования имели местное значение, но отразили тенденции общенемецкой политики. В сильнейшем государстве Евросоюза складывается новая, дотоле неведомая расстановка политических сил. За год до выборов в бундестаг.
На упадке системных партий поднимаются национал-популисты
4 сентября избирался ландтаг восточногерманской земли Мекленбург – Передняя Померания. Через неделю прошли муниципальные выборы в Нижней Саксонии. Наконец, 18 сентября состоялось голосование в Берлине, совпавшее с избранием российской Госдумы. И каждый раз подтверждался политический тренд, наметившийся в 2014-2015 годах.
Речь идёт, во-первых, об электоральном упадке традиционных системных партий – Христианско-демократического союза (ХДС) и Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Если социал-демократы и сохранили первое место в Мекленбурге и Берлине, то потеряли соответственно 5,1% и 6,7%. Очевидны и потери ХДС: соответственно 4% и 3,7%. Сдали позиции и «Зелёные».
Кто же поднимается за счёт нового тренда? Правые национал-популисты. Их партия «Альтернатива для Германии» (АДГ) впервые прорвалась в городские советы Нижней Саксонии, ландтаги Мекленбурга и Берлина. В Мекленбурге результат АДГ вообще поражает: второе место, 20,8%. В столице лишь пятое место, но с весомыми 14,2%.
Экономические успехи не перевешивают бюргерского раздражения от «понаехавших»
Вот что всего любопытнее. Исходя из социально-экономических показателей, неудачи ХДС и СДПГ – партий правящей «Большой коалиции» – выглядят необъяснимо. Все последние годы Германия демонстрирует очень качественные показатели, особенно в сравнении с другими странами ЕС. Экономический рост ФРГ в 2015 году составил 1,5% ВВП. Профицит бюджета – 21 млрд евро, лучший мировой результат. Госдолг, конечно, не маленький (71% ВВП), но все последние годы он сокращается. Заметных социальных урезаний не происходит: общий объём общественных инвестиций составил в прошлом году 3,1 млрд евро. Безработица упала ниже 5%. Опять-таки лучший показатель за четверть века. Никогда ещё в германском хозяйстве единовременно не было занято 43 млн человек.
И при всём том рейтинг христианских демократов партии Ангелы Меркель упал до 32% (тридцатилетний минимум), а социал-демократы топчутся на отметке 23%. Почему же явно высокое качество управленческих услуг оборачивается резким падением спадом популярности? Может быть, дело в том, что нынешние христианские демократы не выдвигают таких сильных политических личностей, как Конрад Аденауэр, Франц Йозеф Штраус, и Альфред Дреггер а среди нынешних социал-демократов социалистов нет Густава Носке, Курта Шумахера и Гельмута Шмидта? Но ведь фрау Ангела, по общему признанию, даёт фору своим коллегам по «Большой семёрке». Лаконичное объяснение предлагает профессор политологии Свободного Берлинского университета Карстен Кошмейзер: «Ангела Меркель недооценила воздействия открытости Германии мигрантам».
Экономические успехи не перевешивают бюргерского раздражения от «понаехавших». Массовый въезд беженцев, преимущественно из Сирии, Ирака и Ливии, серьёзно изменил электоральное поле. Более миллиона гостей в 2015-м, свыше 250 тысяч уже в текущем году – нешуточные цифры для германских политических реалий. Половина немцев до последнего времени поддерживала миграционную политику Меркель. Но росла и доля недовольных, приобретшая критическую массу. Эти избиратели переходят от ХДС к АДГ.
Французский журналист Ромарик Годен подмечает: « «Альтернатива для Германии», кажется, обустроилась на политической доске и смогла охмурить больше консервативных избирателей, чем когда-либо раньше». Сегодня социологи дают новой партии до 15% поддержки во всегерманском масштабе. Оформившаяся лишь накануне федеральных выборов 2013 года (тогда АДГ не хватило всего 0,3%, чтобы преодолеть 5%-ный проходной барьер в бундестаг) партия сумела прорваться в ландтаги уже десяти немецких регионов. Особенно популярна АДГ в землях бывшей ГДР. О выборах в Мекленбурге – Передней Померании уже сказано. В Саксонии – Анхальте в прошлом году за «альтернативистов» проголосовали свыше 24%.
Выборы в Мекленбурге, кстати, продемонстрировали спад всех парламентских партий – от демохристиан до бывших коммунистов. Новые избиратели АДГ приходят из самых разных политических ниш. Но всё же в основном это тенденция правоцентристского электората.
Фрау Фрауке консервативна, энергична и харизматична
Пожалуй, впервые в послевоенной Германии появилась правая политическая сила, способная конкурировать с блоком Христианско-демократический союз/Христианско-социальный союз. А ведь такие проекты регулярно появлялись ещё в прежней Западной Германии. Но ни праворадикальная Национал-демократическая партия, ни правоконсервативное «Сообщество действий – Четвёртая партия» с этой задачей не справились. Политическая система ФРГ была более устойчива. Тревожные сигналы звучали. Но в начале 1990-х мало кто прислушивался к бывшему танкисту Ваффен-СС, подпольному динамитчику и неонацистскому лидеру Фридхельму Буссе: «Германия находится в осаде, всё большее количество иммигрантов ввергает людей в гнев».
Численность АДГ пока что не очень велика – порядка 20 тысяч человек. В народных партиях ХДС/ХСС и СДПГ состоят по полмиллиона. Однако никакие националистические фронты, национал-социалистические движения и свободные рабочие партии времён того же Буссе не достигали и десятой части нынешнего состава «Альтернативы». Аналитики подчёркивают, что ядро партийной членской базы АДГ – мужчины с высшим образованием и твёрдым доходом. Возглавляет же этих мужчин 41-летняя химичка-предпринимательница Фрауке Петри. Что характерно – родом из ГДР. Петри энергична, харизматична, выступает по самым разным проблемам. В её интерпретации консервативный немецкий «домострой» звучит свежо и прогрессивно. К примеру, она – противница женских квот в профессиях: настоящая фрау в мужских подачках не нуждается. Но чаще она выступает по вопросам сохранения немецкой идентичности, защиты национальной культуры от мусульманского, размывания, ужесточения иммиграционных норм.
В современной Германии есть куда более радикальные ультраправые группировки. Хотя, конечно, не те, что раньше. Было время в 1950–1960-х, когда за неонацистами и бывшими гестаповцами приходилось следить не иначе как бывшему гестаповцу Вилли Литценбергу. (В Третьем рейхе штурмбаннфюрер Литценберг занимался правоконсервативными «реакционерами» – был в IV отделе РСХА специальный департамент). Но и теперь есть Фрайкамрадшафтен – «Свободные товарищества» – идейно и ментально наследующие фрайкорам прежних веков и полутеррористическим организациям Буссе. «Германское национальное братство», «пивной патриотизм» и «товарищеские связи» образуют сегодня «Национальное сопротивление».
Молодых людей привлекает дух товарищества, радикальная пропаганда, агрессивная активность и боевая готовность. На публике «свободные силы» стараются выглядеть автономными объединениями, члены которых просто встречаются между собой. Но Федеральное служба защиты конституции признаёт, что эта сеть — базовая структура неонацистской сцены», – так характеризуют «свободных товарищей» германские эксперты. Однако их пока мало, от полутора до пяти тысяч. На легальную политику камрады Штеффена Хупки, Кристиана Ворха и Томаса Вульфа претендовать ещё не могут. В отличие от АДГ.
Экономический кризис в Германии отсутствует, но налицо морально-политический
В легальном же поле «Альтернтива» занимает сегодня самый правый фланг германской политики. Характерные черты её политической доктрины – национал-консерватизм, евроскептицизм (АДГ выступает за возврат к немецкой марке), критическое отношение к атлантизму (известны лестные оценки Владимира Путина, исходящие от фрау Петри), абсолютное неприятие иммиграции и открыто антимусульманские настроения ( «ислам не является частью Германии», сказано в партийной программе).
Модельной организацией для Петри является правонационалистическая Австрийская партия свободы. Вице-председатель и евродепутат от АДГ Беатрикс фон Шторх заседает в группе «Европа свобод и прямой демократии», а Маркус Прецель – в «Европе наций и свобод». Вместе со сподвижниками Марин Ле Пен.
Экономический кризис в Германии, строго говоря, отсутствует. Зато налицо кризис морально-политический кризис, который может оказаться не менее серьёзным, а то и разрушительным. Трудности миграционной политики влекут за собой уже очевидную деморализацию европейских элит. Ангела Меркель не раз демонстрировала способность справляться с ситуацией. Но даже если ей это удастся и теперь, расстановка политических сил в ФРГ меняется. «Альтернативе» наверняка будет принадлежать важное место в будущей германской политике.
Жорж Камарад, специально для «В кризис.ру»