Торгово-развлекательные центры и комплексы – изобретение не нашего времени. Первым заведением, где не только торговали, но и развлекали, был у нас Пассаж. Когда-то там даже обитал живой крокодил. Жил себе, никого не трогал, как вдруг неожиданно стал главным героем бурной полемики либералов с консерваторами. И, пожалуй, единственным реальным персонажем во всём творчестве Достоевского, до 200-летия которого осталось меньше пяти месяцев.
Романтичная коммерция
Про крокодила – чистая правда. А вот в основании Пассажа лежит легенда. Рассказывают, как однажды Варвара Асенкова, актриса Александринского театра, прогуливалась по Невскому. Её, любимицу публики, понятное дело, узнавали. Мужчины разглядывали с особым интересом, но Вареньку больше интересовали витрины модных магазинов. Вот она перешла Садовую, и напротив Гостиного двора, у дома Заволодских, ей почтительно поклонился молодой человек, а потом влюблённо глядел ей вслед. То был граф Яков Иванович Эссен-Стенбок-Фермор, потомок английских рыцарей и шведских королей. Так случилось, что это была его последняя встреча с любимой актрисой – вскоре она умерла от скоротечной чахотки. Безутешный граф часто приходил к дому Заволодских, где видел её в последний раз. Дом этот продавался, граф его купил и снёс. И в память о Вареньке превратил квартал между Невским проспектом и Итальянской улицей в роскошную торговую улицу под стеклянной крышей. В Европе такие галереи назывались пассажами, а Петербург ничего подобного ещё не видел.
Возможно, это всего лишь красивая легенда и граф был не безумно влюблённым романтиком, а талантливым коммерсантом, решившим поразить Петербург из чисто коммерческих соображений. Примерно таких: на Невском и так можно приобрести любую вещь без затруднений, тут полно лавок и иностранных магазинов, и если уж затевать новое торговое предприятие, то с размахом, причём невиданным. Как в лучших торговых домах Парижа и Лондона, но только ещё экзотичней. Николай I идею одобрил, и граф взял ссуду под проект, автором которого стал Рудольф Желязевич, популярный и влиятельный в то время архитектор.
Восторг здесь уместен
Пассаж открылся 22 мая 1848 года. Петербуржцы восхищённо кричали: «Браво!» И восторгаться было чем.
Довольно скромный фасад в стиле итальянского ренессанса на фоне соседних домов не выделялся. Но за зеркальными дверями перед глазами изумлённой публики неожиданно открывалась ослепительная перспектива галереи. Сквозь стеклянную крышу щедро лился солнечный свет. Блестели зеркала, над ними сияли бронзовые фигурные бра с шарами газового освещения. Магазины размещались в два этажа – по 56 на каждом. Третий этаж занимали 56 квартир для купцов. Был ещё прохладный подвальный туннель, где торговали овощами, фруктами, вином, а дневной свет в эту подземную галерею проникал сквозь стеклянные окошки в потолке, который одновременно являлся полом первого этажа. Вечером в Пассаже зажигались 800 газовых рожков.
«Пассаж петербургский не уступает ни знаменитому Passage de Nantes, ни франкфуртскому (который богаче парижских) пассажу по красоте. Обширностью же петербургский пассаж превосходит все остальные», – писала «Литературная газета». В тот день во всю длину торговой улицы устроили стол с угощениями, потом вынесли его на Невский… Вот так красиво начиналась здесь жизнь. И какая!
Более сотни магазинов Пассажа задавали тон моде всей страны. Модистки и белошвейки шили на заказ. Открылись парикмахерская, фотоателье. Популярными стали пассажные рестораны, кофейни, бильярдные, кондитерская. Французское слово passage – проход, перелёт птиц – на русский было переведено буквально: элегантная публика прохаживалась по галерее под трели соловьёв. Птиц привезли из Тулы и разместили в комнатах верхнего этажа.
Жаль только, что граф, который вложил столько таланта, фантазии и денег в замечательное предприятие, так и не смог поправить своё состояние. А тут ещё пришлось спешно отдавать ссуду… Пассаж перешёл к вдове его брата – графине Надежде Алексеевне Стенбок-Фермор. Внучка богатейшего купца и промышленника Саввы Яковлева, она, видимо, тоже была энергична и предприимчива, и при ней торговая галерея продолжала процветать.
Фантастика на грани реальности
Тогда в Петербурге было мало развлечений для среднего сословия. Концерты устраивались в аристократических салонах для избранной публики, из театров общедоступным мог считаться только Александринский, в Эрмитаж пускали по пригласительным билетам, даже зоопарка ещё не открыли. Пассажу просто суждено было стать первым торгово-развлекательным центром. Деревянная винтовая лестница вела в концертный зал. Можно было посетить «Кабинет восковых фигур» из Венского музея, а потом спуститься в туннель, где публику, жаждущую острых ощущений, поджидали монстры и уроды. Там же располагался и небольшой зверинец с экзотическими птицами, обезьянами и крокодилом. Крокодил этот стал особенно популярен с лёгкой руки Достоевского.
Федор Михайлович Достоевский был, можно сказать, завсегдатаем Пассажа, где наряду с бойкой торговлей протекала разнообразная культурная жизнь. В 1858 году здесь возник крупнейший в городе просветительский центр, который выпускал общедоступную литературу и устраивал публичные лекции. В Пассаже выступали Тургенев, Некрасов, Островский. Достоевский читал здесь «Неточку Незванову». А однажды зашёл в зверинец, увидел крокодила и так вдохновился, что написал фантастическую сказку «Крокодил. Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже». Казалось бы, сущая безделица, литературная шалость – про то, как крокодил чиновника либеральных взглядов проглотил, а тот ничего, прижился внутри земноводного и стал на досуге изобретать собственную теорию новых экономических отношений. Но скандал разгорелся нешуточный: в чиновнике, сочиняющем в утробе крокодила утопию, разглядели пародию на Чернышевского, написавшего в тюрьме роман «Что делать?». И хотя сам Достоевский это отрицал, весь либеральный Петербург не переставал возмущаться.
Так имя торговой галереи оказалось в центре общественно-политических страстей. И вошло в историю литературы. В историю театра, кстати, тоже. В конце 1890-х случился в «Пассаже» пожар, потребовался срочный ремонт. И в результате реконструкции здания концертный зал превратился в театральный со своим вестибюлем. В начале XX века здесь блистала Вера Федоровна Комиссаржевская, в честь которой потом и назвали отделившийся от торговой галереи театр.
Чем прославятся современные ТРЦ и ТРК, время покажет.
Светлана Яковлева, специально для «В кризис.ру»