Крест Восстания

Польша сегодня отмечает одну из самых скорбных дат своей истории. Ровно 75 лет назад, 2 октября 1944 года, нацисты подавили Варшавское восстание. После капитуляции повстанцев выжившие варшавяне попали в концлагеря, красавица Варшава лежала в руинах. До сих пор не утихают острые дискуссии, «войны памяти», кто виноват в трагедии и что надо было делать. Хотя «мёртвым не балiць», их кровь по-прежнему вопиет к живым.

Варшава была под нацистской оккупацией почти всю войну, с осени 1939-го до зимы 1945-го. Даже столицей безымянного «генерал-губернаторства», созданного из польских земель, нацисты сделали Краков. На фоне тотальной войны гитлеровский «Оси» с Антигитлеровской коалицией, а также объективных противоречий между СССР и западными союзниками, партизанское Сопротивление в оккупированной Польше было разобщено на два лагеря. Армия Крайова (АК) и «Польское подпольное государство» ориентировались на «буржуазно-националистическое» эмигрантское правительство в Лондоне. Гвардия Людова (с 1944 года Армия Людова, АЛ) возглавлялась коммунистами и поддерживалась Москвой.

В переломные моменты на Восточном фронте в Варшаве дважды поднимались вооружённые выступления против оккупантов. И дважды терпели тяжёлые поражения. С 19 апреля по 16 мая 1943 года в Варшавском гетто полыхало первое в оккупированной Европе массовое городское восстание. С 1 августа по 2 октября 1944 года — Варшавское восстание.

До сегодняшнего скорбного юбилея совсем немного не дожил последний известный ветеран восстания в гетто — почётный гражданин Варшавы, член Еврейской боевой организации Симха Ротайзер-Ротем (позывной Казик). Участвовал он и в восстании 1944 года, как боец еврейского отряда Армии Людовой. После войны состоял в подпольной сионистской организации «Бриха» («Побег»), помогавшей евреям выезжать в подмандатную Палестину. С 1946 года сам жил в Иерусалиме. Умер 22 декабря 2018 года в возрасте 94 лет.

Восстание 1943 года в Варшаве произошло в период между Сталинградской и Курской битвами, когда на советско-германском фронте сохранялось шаткое стратегическое равновесие сил. Восстание 1944 года – в принципиально иной ситуации. Красная Армия перехватила стратегическую инициативу и наступала по всем направлениям. На западе англо-американские войска высадились в Нормандии, открыв второй фронт. Гитлеровский рейх оказался намертво зажат, и продолжение войны для Германии являлось совершенно бессмысленно. Однако нацисты ещё располагали огромной военно-карательной мощью. Такие режимы сопротивляются до тех пор, пока не сломлены физически.

Националистическое крыло польского Сопротивления переоценивало свои силы. В Варшавском восстании большую роль играл патриотический энтузиазм, нежели чёткость стратегии и тактики. На первом месте стояли политико-символические факторы. Ещё в 1943-м, когда после освобождения Киева осенью 1943 года советские войска подошли к довоенным границам Польши, АК ввела в действие «план «Буря» – занимать покидаемые немцами города прежде вступления туда коммунистов (как советских, так и польских). Эта тактика была известна и понятна нацистам. Потому события 1 августа в Варшаве не были для них неожиданностью. Через свою агентуру они даже знали точное время начала восстания.

С 23 июня Советская армия продвинулась к западу на 500 километров. 22 июля из Москвы в Хелм, а 1 августа в Люблин перебрался Польский комитет национального освобождения (ПКНО), контролируемой коммунистической ППР. К 5-8 августа планировалось выбить нацистов из Праги — предместья Варшавы на восточном, правом берегу Вислы.

После операции «Багратион» и освобождения Минска темп советского наступления замедлился. Сказались усталость войск, отрыв от баз снабжения. 6-я воздушная армия, помогавшая левому флангу 1-го Белорусского фронта, ещё не успела перебазировать самолёты на новые аэродромы ближе к линии фронта. Был затруднён подвоз ГСМ и боеприпасов.

2-я танковая армия шла на Варшавский укрепрайон без поддержки пехоты и авиации. С 31 июля по 5 августа в районе Воломина 2-ю ТА контратаковали силы группы армий «Центр» (600 танков), в том числе танковые дивизии СС «Герман Геринг», «Викинг» и «Мёртвая голова». Вместо почти 700 танков и 150 самоходок в «армии» осталось всего 27 единиц техники.

Тактическое поражение 2-й танковой армии во встречном бою под Воломином привело к приостановке наступления на Варшаву. До варшавской Праги советские войска дошли лишь 14 сентября. За эти полтора месяца 1-й Белорусский фронт потерял 167 тысяч человек (около 20% – в боях за Прагу), 1-й Украинский фронт – 123 тысячи.

Варшавское восстание началось в первый день последнего летнего месяца 1944 года. Первые же бои показали силовое превосходство немцев, которому противопоставлялось отчаянное мужество повстанцев. Относительных оперативных успехов удалось добиться в Старом городе, Жолибоже и Мокотуве. На несколько недель в этих изолированных районах утвердилась повстанческая власть. Гражданская администрация Марцелия Поровского налаживала систему жизнеобеспечения – от производства оружия и продовольственного снабжения до культуры и пропаганды. Важную роль играла католическая общественность, как церковная, так и мирская. Боевые подразделения восставших под командованием генерала АК Тадеуша Коморовского (военный псевдоним – Бур) обрели определённые тылы и титаническими усилиями пытались расширить свою зону контроля.

Но повстанцы были обречены в неравных боях с люфтваффе, панцерваффе, тяжёлой артиллерией, «уголовным батальоном Дирливангера» и 29-й дивизией Ваффен-СС под командованием бригадефюрера Бронислава Каминского, сформированной на основе «Русской национально-освободительной армии» (РОНА). Наладить бесперебойный воздушный коридор не смогли ни сталинские соколы, ни ВВС США, Британии и Южно-Африканского Союза. Сброшенные с четырёхкилометровой высоты регулярно доставались врагу. Немецкие части методично рассекали повстанческие очаги и производили тотальную зачистку варшавских кварталов.

Восставшие проявляли исключительный героизм. Но тяжёлое вооружение нацистов, танки, артиллерия и авиация, не оставляли шансов. Генерал Кельнер предлагал окружённым повстанческим отрядам сдаваться, уступая превосходящей силе «из соображений гуманности». Сдавшихся с оружием Кельнер обещал рассматривать в качестве военнопленных, без оружия – как мирных жителей. На это следовали ответы: «Вы, господин генерал, хорошо знаете, каково международное положение, и выводы из него совершенно ясны. Что до немецкой «гуманности», то мы, поляки, знаем её издавна, и особенно хорошо познакомились за несколько последних лет. Со своей стороны обещаем, что каждый немецкий солдат, перешедший к нам с оружием или без оружия, будет рассматриваться в качестве военнопленного».

По разным данным, погибли 120-200 тысяч варшавян, из них 40 тысяч — в ходе «Вольской резни» (в варшавском районе Воля). Если в 1939 году было уничтожено 10% зданий Варшавы, то в 1944-м — ещё 85%. Столица Польши безвозвратно потеряла прежний облик, хотя часть исторических кварталов была позднее восстановлена. В этом плане следует понимать: отношение варшавян – и вообще поляков – к повстанцам было далеко не таким единодушным, как теперь, когда вся Польша чествует их героями.

Многие жители Варшавы всеми силами помогали восстанию. Но многие другие осуждали своих освободителей, протестовали, пытались разбирать баррикады. Катастрофическое неравенство сил было очевидно с самого начала. И результаты – жестокое подавление, разрушение города, гибель тысяч людей и шквал оккупационных репрессий – оказались вполне предсказуемы. Можно даже сказать, что политическим итогом Варшавского восстания стало укрепление коммунистических позиций. Тогда как национал-патриотическое крыло понесло тяжелейшие потери.

16-23 сентября созданная в СССР 1-я армия Войска Польского безуспешно пыталась удержать плацдармы на левом, западном берегу Вислы. 28 сентября руководитель Варшавского восстания, командующий Армии Крайовой генерал Тадеуш Комаровский («Бур») начал переговоры о капитуляции. Несмотря на это, 30 сентября «лондонский» президент Владислав Рачкевич неожиданно назначил Бур-Комаровского верховным главкомом Польских Вооружённых Сил в стране и за границей.

Соглашение о капитуляции подписали 2 октября 1944 года Бур-Коморовский и обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевский (сын помещика-кашуба, то есть «почти поляк», родом из польского Лемборка). По его условиям, статус военнопленных распространялся только на бойцов АК, но не просоветской АЛ. Оружие повстанцев передавалось немцам. Вопреки соглашению, нацисты отправили в концлагеря около 70 тысяч варшавян, а ещё 90 тысяч — на принудительные работы в Германии.

В своём поражении лидеры АК обвиняли руководство СССР и лично Сталина. В ответ советская сторона называла Варшавское восстание «кровавой авантюрой», организованной лондонским эмигрантским правительством. «Это ужасающая трагедия, и сейчас всю вину за неё пытаются переложить на нас. Мне больно думать о тысячах и тысячах людей, погибших в нашей борьбе за освобождение Польши. Неужели же вы считаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы были в состоянии это сделать?» – заявил в интервью британской прессе коренной варшавянин, советский маршал Константин Рокоссовский, родная сестра которого во время восстания жила в Варшаве. «Брать Варшаву в лоб – значит разрушить город артиллерией и понести при этом ненужные жертвы… Хотели взять обходным маневром, но к такой операции нам нужна была серьёзная подготовка… Вот почему Красная армия временно задержалась у стен Варшавы», – сказал сам Сталин генералу Войска Польского Мариану Спыхальскому (будущий министр обороны и председатель Госсовета коммунистической ПНР).

Военно-оперативная хроника движения советских войск известна и приведена выше. Соединиться с восставшими советские войска не могли. Однозначной военно-политической оценки дать, наверное, невозможно. Однако не стоит отметать и соображения тех историков, которые полагают, что Москва в какой-то мере позволила немцам расправиться с чужим для коммунистов восстанием. Политический расчёт легко просматривается, к тому же он оправдался. «В мозгу моём, который вдруг cдавило как обручем – но так его, дави! – Варшавское восстание кровило, захлёбываясь в собственной крови… В марш-бросок, в атаку ли, рвались как один, и танкисты плакали на броню машин… Почему же медлили наши корпуса, почему обедали целых два часа? Говорят, что танками, мокрыми от слёз, англичанам с янками мы утёрли нос», – так отразил этот взгляд Владимир Высоцкий в песне «Дорожный дневник».

Так или иначе, эмигрантскому правительству и командованию Армии Крайовой явно не хватало политического реализма. Лозунги Армии Крайовой о борьбе против двух «исторических врагов» Польши – Германии и России – означали войну сразу с Гитлером и со Сталиным, причём без оглядки на Черчилля и Рузвельта. А также против третьей силы в «восточных кресах» – украинских бандеровцев и литовских «лесных братьев». И даже против Чехословакии, у которой наследники Юзефа Пилсудского в 1938 году отняли Тешинскую Силезию.

В итоге всех переиграл большевик Сталин. Варшава была освобождена войсками 1-го Белорусского фронта в ходе Висло-Одерской наступательной операции 17 января 1945 года. Честь первой войти в родную столицу предоставили 1-й армии Войска Польского. Вильнюс остался литовским, Львов — украинским, Тешин — чешским. Взамен просоветская ПНР обрела выход к морю и новые территории до Одера. Нерушимость новых границ признали и ГДР, и ФРГ, и объединённая Германия.

Показательно, что незадолго до смерти Войцех Ярузельский – оправдываясь за коммунистическое правление в целом и военные репрессии против «Солидарности» в частности – напоминал о «пятистах километрах морского побережья», полученных после Второй мировой войны благодаря советской поддержке. А заодно советовал почитать архивы бывшей ГДР и убедиться, что в 1981-м польские коммунисты спасали страну от очередного немецкого вторжения… (Недаром во Всемирной антикоммунистической лиге ходил анекдот: «Что такое социалистическая дружба? – А это как у СССР с Китаем и у Китая с Вьетнамом». Между ПНР и ГДР, как видим, зрело нечто подобное.)

Первое десятилетие коммунистического режима Варшавское восстание было официально табуированной темой. Положение изменила «гомулковская оттепель», позволившая частично восстановить историческую память. Варшавский повстанческий крест был высокой государственной наградой ПНР. С каждым годом Варшавское восстание всё сильнее укореняется в идентичности и коллективной национальной памяти современной Польши – Третьей Речи Посполитой. Патриотизм и доблесть повстанцев не подлежат сомнению. После гибели Леха Качиньского в авиакатастрофе над Катынью, в 2010-2015 годах президентом республики даже был Бронислав Комаровский, родственник «генерала Бура».

Правоконсервативная евроскептическая партия «Право и справедливость» Ярослава Качиньского и проевропейская праволиберальная «Гражданская платформа» Коморовского — оппоненты и конкуренты на одном поле по части радикального антикоммунизма и антисоветизма. Но в оценках трагических событий далёкого 1944 года существенной разницы между ними нет. В этом их поддерживают и ветераны коммунистической армии и спецслужб (вообще-то в современном политическом раскладе ориентированные на либералов).

Победа не даётся даром. Для Польши её цена безмерна — 6 миллионов польских граждан, 600 тысяч советских воинов. Память об этих жертвах не позволяет конструировать альтернативную историю, идеологически «разрезать» бело-червоный польский стяг, делить павших героев на своих и чужих, плохих и хороших.

Ион Брынзару, специально для «В кризис.ру»