С удивительной женщиной прощается в эти дни Польша. Русская дворянка-аристократка, польская партизанка и подпольщица, медсестра и политзаключённая, археолог и реставратор – Лидия Львова-Эберле. Воевала против нацистов и коммунистов, получала пожизненный приговор, увидела свободу и 5 января 2021-го ушла из жизни в 100 лет. Весь свой долгий век была польской патриоткой и помнила родство с Россией. «Красиво я прожила», – сказала Лидия перед кончиной.
Её отец сельскохозяйственный инженер Лев Львов и мать Варвара Тюханова принадлежали к дворянству Российской империи. Среди предков – генерал-композитор Алексей Львов, написавший музыку «Боже, царя храни!» Среди родственников – князь Георгий Львов, первый премьер Временного правительства. Но к 14 ноября 1920-го, когда в приволжском Плёсе родилась Лидия, той России уже не стало. А в большевистском государстве Львовы жить не хотели.
«Железный занавес» в начале НЭПа не был непроницаемым, и на следующий год семья перебралась в Польшу. Обосновались в небольшом Новогрудоке (ныне это Беларусь), отбитом у коммунистов в недавней польско-советской войне. Отец работал учителем в русской гимназии, потом стал агрономом при местной администрации. По требованию начальства принял католичество и с семьёй переехал в Кобыльник на озере Нарочь. Занял там ту же должность.
Лидия в семнадцать лет окончила гимназию. Поступила в Вильнюсе на юрфак Университета Стефана Батория. Доучиться не вышло – началась война.
Край, где жили Львовы при сталинско-гитлеровском разделе Польши попал в советскую зону. Лидия Львова стала советской сельской учительницей. Девушка не рвалась воевать. Но выхода ей не оставили. В августе 1943-го она взяла имя Ева и вступила в партизанский отряд антикоммунистической Армии Крайовой. Что толкнуло к такому выбору? Не только семейное предание о России, разрушенной коммунистами. «Из истории я узнала, как цари относились к Польше. И всё больше ощущала себя полькой», – вспоминала Лидия.
Отряд подпоручика АК Антония Бужиньского воевал против немецких оккупантов. Лидия Львова участвовала в боях с нацистами, несколько раз была ранена. С советскими партизанами поначалу дружили. Пока те не получили приказ «разоружать буржуазных националистов». И выполняли, расстреливая недавних товарищей по оружию. Так погиб и подпоручик Бужиньский. Но многим удалось уйти лесами. Так Лидия Львова стала бойцом 5-й Виленской бригады АК. Командовал бригадой майор Зыгмунт Шендзеляж. Вошедший в историю позывным Лупашка.
Русская партизанка влюбилась в польского офицера. Чувство оказалась взаимным. Романтичная история Евы и Лупашки по-особому осветила путь бригады АК. Интеллигентно доброжелательная девушка и суровый бригадир, отдававший подчас весьма жёсткие приказы… «Мой Лупашка» – всю жизнь называла его Лидия. Для такого случая ставшая из Евы – Лялей.
Армию Крайову назвали «Проклятыми солдатами» (с ударением на первом слоге: «Проклятые» – «Отверженные») или «Стойкими солдатами». Лидия снова воевала – то бойцом, то медсестрой. «Как же вы, юная девушка, выдерживали солдатскую жизнь?» – спрашивали её через много лет. «Нормально, – отвечала она. – Не болела». Теперь врагами были не разгромленные нацисты, а торжествующие коммунисты. «Мы не банда, как нас называют предатели, – говорилось в листовках Шендзеляжа. – Мы люди польских городов и деревень. Мы хотим, чтобы Польшей правили поляки, избранные народом. Поэтому мы объявили войну не на жизнь, а на смерть тем, кто за деньги, награды и должности, получаемые от Советов, убивают лучших поляков, требующих свободы и справедливости».
Кольцо сжималось. Партизаны превращались в подпольщиков. Лупашка и Ева инкогнито мотались из края в край, пытались осесть в Закопане. «Я была домохозяйкой. Гулять ходили, газеты читали», – описывала она с обычным юмором свою семейную жизнь. 30 июня 1948 года госбезопасность выследила их в селе Оселец.
Приговор шестерым аковцам – четверым мужчинам, двум женщинам – выносил полковник Видай. Военный судья коммунистического режима сам начинал в АК. Но успел переметнуться. Бывших товарищей, сохранивших верность, ненавидел особенно люто. Подчас он выносил такие приговоры, что оторопь брала даже сталинского наместника Берута. Понятно, что Зыгмунта Шендзеляжа этот судья отправил на расстрел, Лидию Львову – на пожизненное. Держали её в женской тюрьме особого режима, подолгу одиночная камера. «Вы готовы были умереть в тюрьме? – Не думала об этом. Я вообще от природы не склонна волноваться».
В 1956 году в Польше настали перемены. Десталинизация Гомулки освободила многих политзаключённых. Вышла на волю и Лидия Львова. Жизнь в стране стала иной. Был, кстати, с позором уволен кровавый судья Видай – заделался адвокатом.
Лидия решила закончить образование. По специальности, интересовавшей её с юности, да всё руки не доходили. В 1962-м она окончила Институт археологии, получила учёную степень. Работала научным сотрудником Варшавского исторического музея. Реставрировала в польской столице Королевский замок. Вышла замуж за историка Яна Эберле, приняла двойную фамилию. В семье родилась дочь Юстина.
С 1984 года Лидия Львова-Эберле вышла на пенсию. Не то, чтобы она была активисткой «Солидарности». Но очень активно работала в ветеранском движении АК, восстанавливала историю жизни и смерти Зыгмунта Шендзеляжа. После того, как ПНР снова стала Польшей, Лидия Львова-Эберле была награждена несколькими орденами. Среди них особый – Крест Храбрых.
Немного она удивлялась, почему уходят от настоящего наказания разные коммунистические преступники. Тот же экс-судья Видай дожил до 95 лет, получая двойную пенсию, да ещё прирабатывая адвокатством. Потом, правда, не знали, где его хоронить – всюду протестовали родственники упокоенных на данном кладбище польских патриотов. Пришлось вообще переносить могилу из Варшавы. Осуждённую им женщину вспоминают иначе: «Наречённая Лупашки».
С заявлением скорби и соболезнования выступил президент Польши Анджей Дуда. «Ева и Ляля для товарищей по оружию, любовь всей жизни для майора Лупашки, русская аристократка по рождению, польская патриотка по сердцу и убеждениям, подлинная женщина-символ, для поляков герой общины сопротивления» – говорят соотечественники второй родины про Лидию Львову-Эберле.