Американские и британские сериалы повсеместны и, бесспорно, потрясающие. Российские сериалы существуют. Что тут сказать. Некоторые даже не злят. А есть совершенно особый жанр – он холоден как лед, суров, снежен, мрачен. От него веет морозным штормовым ветром, там убийства – наибесчеловечнейше кровавые, лица – по-человечески неидеальные, язык – шведский, датский, норвежский – это жанр скандинавских детективов.
Интересно вот что: насколько Швеция благополучная, счастливая страна (а она на вершине списка самых лучших для жизни стран), настолько жестоки и мрачны шведские сериалы. Швеция – эта та самая страна, в которой родители могут безбоязненно посылать своих детей идти ночью в магазин, где никто не караулит за углом, и финский нож не прилетит в живот. Но именно в шведских детективах убийства такие извращенные, такие продуманные, жестокие и масштабные, что человеку непосвященному становится страшно за шведов – как они вообще выживают. А в Швеции по ночам возле домов беспечно резвятся зайцы, ползают ёжики, горит свет в огромных незашторенных окнах – смотри, кто хочет, — и царит атмосфера безопасности, настоящей спокойной, стабильной безопасности. Но в шведских детективах каждая тень несет в себе скрытую угрозу, каждый второй может оказаться предателем, убийцей или, по крайней мере, человеком, очень страдающим от серьезных психических заболеваний.
Может, именно такая особенность и двойственность шведской сериальной культуры и делает шведские детективы (и вообще – скандинавские) совершенно отдельным феноменом, ярко выделяющимся среди всех остальных сериалов. Скандинавские детективы можно отличить за версту – они развёртываются небыстрым, но неотвратимым темпом на фоне суровых, аскетично выглядящих полей, пустошей, дышащих морозом лесов, и даже, если на экране лето, – всё равно чувствуется – это север.
Жемчужиной такого пласта сериалов можно по праву считать сериал «Мост» (создатель Ханс Розенфельдт). Название метафорично по нескольким причинам. Во-первых, загадка первого сезона – убийство на Эресуннском мосту между Данией и Швецией. (И сразу чудовищно кровавое! Тело расчленили, часть осталась в Швеции, часть лежит в Дании.) Двум детективам – из шведке из Мальмё и датчанину из Копенгагена – приходится объединить усилия. Во-вторых, этот сериал проложил, можно сказать, мост между миром скандинавских сериалов и нашим миром. Были прекрасные сериалы и до, и после него – но при фразе «скандинавский сериал», мысль возникает прежде всего о «Мосте».
Наконец, это еще и психологический мост . Главная героиня Сага Нурен (София Хелин), полиция Мальмё – детектив с ярко выраженным синдромом Аспергера, пытается выстроить отношения с окружающими. В основном с датскими коллегами: в первом сезоне это Мартин Руде (Ким Бодниа), дальше – Хенрик Сабрё (Туре Линдхардт). Сага «отличный полицейский» (по объективной самооценке). Но раскрывать убийство она умеет намного лучше, чем общаться.
Шведские детективы почти неотделимы от их социальной подоплеки. Это можно увидеть и в книгах Пера Валё и Май Шеваль, где авторы энергично критикуют устои общества с левых идеологических позиций. (Впрочем, для нас эти обличения звучат экзотически странно: «Он думал о трёх необычно дерзких ограблениях в метро прошлой ночью. И двух изнасилованиях. И шестнадцати драках. Что вы хотите — это Стокгольм. Хоть ни одного убийства за ночь, и то слава богу» – вот это для Швеции вершина хаоса и неблагополучия?) Иногда Валё и Шеваль критикуют положение дел в стране так тонко и незаметно, что сразу несколько читателей бросаются изучать социальную ситуацию в Швеции.
Годы идут, но проблемы поднимаются те же – не все равны перед законом. Эта фраза, кажется, уже потеряла смысл в России, однако для успешной, процветающей Швеции – это вопрос, который никогда нельзя замалчивать. Который, на наш взгляд, там вполне решён, в чём и прелесть шведской системы. Всё всегда на виду: их дома почти уже наполовину стеклянные, и всё видно – и их политическая система такая же. Всё на просмотре, всё обсуждается.
Каждый сезон «Моста» посвящён новому убийству. И новой социальной проблеме, которая за этим убийством кроется. Описывать суть не имеет смысла, ибо каждый сюжетный поворот настолько неожиданный и шикарный, что потом ещё в месяц никак не прийти в себя. Остается только крутиться на месте, как BadComedian в одном из обзоров, и повторять «вот это поворот». При этом, ни один сюжетный поворот нельзя отнести к каким-то коронным или традиционным для сериалов. Это не американский боевик, чтобы видная в кадре бомба обязательно взорвалась. Здесь может и не взорваться, и это потрясёт зрителя намного больше, чем взрыв.
А шведская атмосфера вступает в свои права с самых первых кадров. Громадный мост в полутьме, песня Hollow Talk (Choir of Young Believers – датская группа), усиливающийся напряжённый мотив и торжественная развязка. Скандинавские пейзажи, лица, поступки, идеи – весь этот сериал как большой глоток скандинавского морозного, наисвежайшего воздуха. Здесь сильно штормит (боимся, как бы не потонуть), дышится тяжко – и чтобы выдохнуть, я пересматриваю «Мост». Сериал тяжёлый в смысле жестокости убийств, но такой прекрасно шведский, что жить становится легче.
Екатерина Лифшиц, специально «В кризис.ру»
