17-летнему жителю Москвы, уехавшему на днях в Сирию, грозят крупные неприятности. Молодого человека, завербованного в запрещённый на территории РФ ИГИЛ, со вторника разыскивают следственные органы. Это лишь четвёртое по счету громкое дело с молодыми террористами из России. Всего же, как признают в МВД, в рядах террористической организации состоят порядка 2,5 тысяч россиян.
Не так давно началось уголовное расследование в отношении Варвары Карауловой, 19-летней студентки философского факультета МГУ. Девушка познакомилась в Сети с неким Клаусом, который оказался тонким психологом и быстро вскружил ей голову. Клаус, он же Айрат, родом из Татарстана, воспользовался стандартной тактикой вербовщика. Он быстро влюбил в себя молодую особу, между ними возник роман по переписке. Предложение Варваре выйти за него замуж Клаус скорректировал «с учётом обстоятельств»: он уезжал в Сирию, и за недостатком времени на встречу молодые люди должны были сыграть свадьбу в этой своеобразной «командировке». Разумеется, как истинный мусульманин, он мог взять в жены только правоверную. Караулова размышляла недолго, согласившись последовать за своим возлюбленным прямиком в ИГ. Так амурные дела привели ее в следственный изолятор.
Варвара (во время следствия превратившаяся в Александру Иванову) пыталась пробраться в Сирию через Турцию. В июне она и один из подельников Айрата, Муслим Ахмаев, бывший спецназовец из Чечни, боровшийся с моджахедами, были задержаны на сирийско-турецкой границе. Усилия адвоката Ахмаева представить дело так, будто его подзащитный добирался в Египет по приглашению друга-студента, ни к чему не привели. Самому Ахмаеву светит от восьми до пятнадцати лет колонии по статье 208 УК РФ («Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём»). Варваре предъявили обвинение в рамках статьи 205, которая сама по себе тяжелее, чем та, по которой проходит вербовщик. Этот парадокс пока отмечает только её защитник.
Данный нашумевший случай не единственный в своем роде. Девушки очень часто становятся жертвами вербовщиков, играющих на их комплексах. Исламовед Роман Силантьев в связи с этим отмечал, что неустроенность в личной жизни делает российских девушек очень восприимчивыми к такого рода связям. Вербовщики, считает аналитик, могут использовать, например, какой-нибудь изъян во внешности для того, чтобы внушить жертве, что в обычной жизни у неё просто нет шансов найти вторую половину. А вот «в лоне ислама» ее ждут толпы претендентов на руку и сердце. Шариат узаконивает брак куда надежнее, чем гражданские институты, делая развод непростым.
При этом умалчивается о гибкости исламского права, которое трактует брак как сделку сторон помимо самой женщины, однозначно склоняясь во всех спорных случаях в пользу мужчины. Развод по шариату на самом деле – очень простая вещь, если он инициирован мужем. Кроме того, многочисленные «примечания» к Корану сделали, например, у шиитов популярной такую форму брака как мут`а – «брак на час». Мут`а может заключаться неограниченно часто, причём женщине после каждого расторжения такого «брака» необходимо выдерживать определенное время до вступления в новый.
Сунниты справедливо рассматривают подобную практику как попытку узаконить через установления Пророка банальную проституцию. Разумеется, они отвергают любую форму мут`а, ссылаясь на установления одного из священных халифов Омара, воспретившего временный брак. Иное дело – «практики» ИГИЛ. Их толкование ислама настолько синкретично и фрагментарно, что даже непримиримые фундаменталисты «Аль-Каиды», не говоря уже о воюющих в Чечне «амирах», лишь разводят руками. Буквально во всём, в каждом своем заявлении и действии, эти «воины Пророка» переступают через все установления и толкования, чрезвычайно пластично приноравливая ислам к сиюминутным нуждам. От такого широкого подхода впадают в шок не только сунниты, но и шииты. Один из авторитетных российских толкователей Корана даже назвал последователей ИГИЛ «студентами, изучавшими Коран по книгам для чайников».
Со стороны «мирской науки» феномен психологической подверженности к вербовке в ИГИЛ пока мало изучен. Академическое искусство врачевания душ не выработало противоядия из-за глубокой своей бюрократизированности. Все попытки применить к действиям вербовщиков старые познания из сектоведения проваливаются. На поверхности лишь довольно жалкие пояснения о «внешних данных» девушек. Которым учёные точно так же отказывают в роли активного субъекта, как и «исламоведы» ИГИЛ.
Такая теория оставляет за скобками, например, случай завербованной Мариам Исмаиловой. Студентка РАНХиГС при президенте РФ сбежала в ИГИЛ в июне этого года. Так же, как и Караулова, отыскалась в Турции. Красивая девушка Мариам, как и Варвара Караулова – круглая отличница. Отлично осознающая себя «деятельным субъектом». Теория «игры в дурочку» не работает, как и «комплекс дурнушки».
На самом деле, как уже не раз отмечалось (хотя по непонятной причине не систематизировалось), ИГИЛ выбирает лучших. Именно люди с выдающимися умственными и, как бы странно это ни звучало, моральными качествами более всего подвержены тяге к таким опасным приключениям. ИГИЛ использует юную нехватку впечатлений, или, выражаясь словами философа Жоржа Батая, «желание заглянуть за грань». Абсолютная беспомощность современных психологов перед лицом этого феномена сделало, наконец, актуальным изучение постструктуралистских предвидений, ранее прозябавших на задворках прагматического мейнстрима. Правда, для того, чтобы труды о «номадологии» и «искусстве невозможного» были приняты на вооружение практиков, нужна широко понимаемая государственная воля. В России же, где полицейский запрет зачастую – единственная психотерапия, изучение интеллектуального молодёжного бунта рискует не состояться. В результате будут сыпаться неожиданности.
Михаил Аксаев, специально для «В кризис.ру»
