Скоро пойдёт третье десятилетие, как мы живём при культе органов госбезопасности. Однако об этом действительно интересном явлении нам мало что рассказывают. И всегда как-то глаза отводят. То НКВД восславят, то расстрелянных НКВД пожалеют. Словно сами себя стесняются. А уж об иностранных товарищах, будь то польские убийцы или чехословацкие нацпредатели, и вовсе гробовое молчание. Но, может быть, сегодня подходящий день для такого рассказа? 85 лет назад, 29 августа 1933 года, в Португалии была создана легендарная спецслужба, исполин Холодной войны. Международная полиция защиты государства – PIDE, она же ПИДЕ.

Пламенный контрреволюционер Салазар защищал духовность лузитанского мира

Поначалу она называлась Полиция надзора и защиты государства (PVDE, ПВДЕ). Особенностью этой структуры было гармоничное сочетание внутреннего сыска и внешней разведки. Для того и объединились в ПВДЕ Полиция социальной и политической защиты (PDPS, ПДПС) и Португальская международная полиция (PIP, ПИП). Слияние создало феномен мирового масштаба. Такое впечатление, что на западном краю Европы не обошлись без творческого заимствования евразийских достижений, именуемых ВЧК и ОГПУ.

Португалией правил тогда пламенный контрреволюционер Антониу ди Оливейра Салазар. Финансовый гений, великий государственник, твердокаменный защитник традиционных ценностей – семья и собственность, труд и церковь. Властные мудрецы во главе послушных пейзан. Духовнейший лузитанский мир – Португалия с колониями. Всю эту стабильность и законность надо было сурово защищать. От грядущей геополитической катастрофы – независимости африканцев, индийцев, тиморцев. От либерального растления, анархистского погрома, коммунистической заразы. Эту великую миссию – «работайте, братья» – Салазар поручил начальнику столичной полиции капитану Агоштинью Лоренсу. Он и стал первым шефом ПВДЕ–ПИДЕ.

Работы было невпроворот. Либералы агитировали, коммунисты будоражили, анархисты устраивали теракты. По соседству и вовсе царил сущий майдан – гражданская война в Испании. В июле 1937-го дошло до покушения на самого Салазара. Но капитан Лоренсу энергично взялся за дело. Премьер Салазар оценил его способности. Настолько, что ввёл в практику еженедельное общение главы правительства с начальником тайной полиции. Напрямую, без посредничества МВД и Министерства заморских (колониальных) дел, которым ПДВЕ формально подчинялась.

Португальская тайная полиция опиралась на народные массы

Оппозиция надеялась опереться на социальные низы. Но португальские чекисты перехитрили. Они сами сделали ставку на народную гущу. Конечно, руководили ПИДЕ представители высшего класса, «новое дворянство». Салазар вообще превыше всего ценил образованность, интеллект и научный подход. Но людей с высшим образованием в ПИДЕ было один на сотню. И все на руководящих постах. Полевой работой занимались парни попроще: крестьяне, торговцы, рабочие, а иногда маргиналы. Встречались порой и братки, но очень редко. Уголовники в португальской ГБ не приветствовались. Салазар их вообще не любил.

Больше всего было крестьян. Почти половина списочного состава спецслужбы. Рекрутировались они в основном с португальского Севера. Там особенно крепки традиционные ценности лузитанства и католицизма. И сейчас на каждом шагу храмы и кресты – причём не в показуху, в отличие от некоторых иных «духоскрепных» регионов. В СССР португальцев-северян не любили, поскольку они любили свою католическую религию, частную собственность и консервативную культуру.

Брали не только фермеров-кулаков. В городах португальская спецслужба имела надёжный тыл в лице лабазников, ремесленников и рабочих низшей квалификации. Представители народных масс охотно шли в организацию, обещавшую социальный лифт и корпоративную защиту. Это – что касается штатных инспекторов и агентов. Если же говорить о внештатных осведомителях (по-португальски они назывались «буфош»), то здесь на социальное положение не глядели вообще. Готов стучать на соседа – молодец, получи свои деньги. Впрочем, часто и платить не требовалось. Салазаровские гэбисты виртуозно играли на психоэмоциональных комплексах. Соседка в твой огород своё ведро вылила? Девчонка твоя с другим парнем ушла? Отомстить хочешь?

Но всё же главным бонусом было участие в священной войне против коммунизма. За лузитанский мир. Лоренсу особенно ценил тех, кто имел личные счёты к коммунистам, анархистам и либералам. В первую очередь, это носители ультраправых взглядов, националисты и фалангисты. Например, Фернанду Говейя, начинавший в Движении национал-синдикалистов.

В ПИДЕ не любили маргиналов и уголовников, но нет правил без исключений

Говейя был в ПИДЕ своеобразным исключением. Уже по одному тому, что происходил из неблагополучной семьи, был незаконнорождённым. Повторимся: салазаровское ГБ предпочитало людей законопослушных, основательных, адаптированных членов общества. А тут… Сомнительное происхождение, да ещё антиклерикальные взгляды: не любил Фернанду попов. Университетов Говейя не кончал, знания и навыки горного инженера обретал самостоятельно. Любил музыку, футбол, но также – порядок. Вот это, как говорится, уже теплее.

Пошёл служить в обычную полицию. Выгнали за жестокость. Пошёл в ПИДЕ. Не взяли – по той же причине. Десять лет Говейя либо мотался без работы, либо налаживал технику на магниевой шахте. Только в 1944-м Говейя получил удостоверение агента ПВДЕ. А на следующий год служба получила, наконец, название, под которым её знает мир: ПИДЕ.

Почти сразу Говейя сделался главным специалистом по искоренению Португальской компартии. Активистов ПКП он выслеживал целыми ячейками. Брал жёстко. Иногда убивал на месте. Коммунисты специально инструктировали друг друга, как его опознать, чтобы успеть уйти. Это, впрочем, не так было сложно: Говейя был консервативен в одежде, редко снимал одну и ту же шляпу над синим плащом.

Набирали в ПИДЕ не только идейных антикоммунистов, но антикоммунистов по рождению. Таким был, например, Казимиру Монтейру. Он-то точно не мог рассчитывать на снисхождение красных. Недаром Казимиру родился в Гоа. Отец Монтейру был сержантом колониальных войск в Португальской Индии. А более дальний предок в 1820 году подавлял либеральную революцию во славу Мигела I.

Но с Монтейру было сложно. По правде говоря, недолюбливали его и салазаровские офицеры. Потому что он терпеть не мог воинскую дисциплину. Бежал от неё при первой возможности. Загребли в колониальный гарнизон – Монтейру свалил в Испанию. Повоевал за Франко, записался в Голубую дивизию на Восточный фронт. Но не попал, потому что попал в полицию. Попросту за грабёж.

Франко таких помощников не ценил. Арестанта депортировали в Португалию. Тут Монтейру и попал в лапы ПИДЕ. Проверяли серьёзно, но выпустили. Он подался аж в Британию. В Лондоне Монтейру умудрился жениться, завести двоих детей, стать осведомителем Скотланд-Ярда и вступить в банду грабителей. Попался на подломе магазина, присел на полтора года тюрьмы. Жена подала на развод. После освобождения пришлось жениться вторично, заодно подправив себе кое-какие документы.

Начав биографию с чистого листа, Монтейру снова завёл сына, снова вступил в банду и снова ограбил ювелирный магазин. Застрелив сторожа, он собрал манатки и скрылся на родине – в Португальской Индии. На этот раз жена не бросила, да и сын тоже. Так и жили, душа в душу.

Рецидивист Монтейру сделал креативный ход: приткнулся в колониальную полицию. Подобно Говейе, он проявил себя как противник гуманизма. Его методы допросов казались начальству избыточно жестокими. А когда в 1958 году волею случая выяснилось, что этот сотрудник – тот самый легендарный уголовник Монтейру, у следователей волосы встали дыбом. Отчёт о его многочисленных преступлениях из Гоа направили лично Салазару. Диктатор в тиши своего кабинета долго изучал биографию человека, которого юристы без обиняков сравнивали с дьяволом.

Монтейру доставили в Лиссабон. Очень конкретно засветила ему тюрьма. Но в самый разгар суда в камере появились люди из ПИДЕ. Отморозку предложили работать на благо Португалии. Он согласился. Обвинения были сняты.

Ещё раз напомним: маргиналитет и тем более криминалитет в ПИДЕ не любили, бандитов на работу не брали. Но, как видим, случались исключения. Отметим, что основатель Лоренсу к тому времени в ПИДЕ уже не служил – он возглавлял Интерпол. Директор ПИДЕ являлся Антониу Невиш Граса. Но зачислить грабителя и убийцу в органы госбезопасности решил не он. Это сделал Барбьери Кардозу, которого со временем признают лучшим инспектором ПИДЕ за всю её историю.

Кардозу был португальцем с итальянскими корнями. Может быть поэтому его регулярно заворачивало на мафиозность. Специализировался он не на политическом сыске. У Кардозу было два конька: общая стратегия спецслужбы и чисто конкретные спецоперации. В разработке политической линии ему не было равных. В организации убийств и терактов тоже. На первом направлении Казимиру Монтейру не был ему нужен. А вот на втором очень пригодился.

Агоштинью Лоренсу директорствовал в ПИДЕ два десятилетия. Антониу Невиш Граса – только шесть лет. Запомнился он в основном дерзкими разведрейдами в советские порты. В 1960 году Невиш Граса уступил директорство армейцу Омеру ди Матушу. Но тот продержался во главе ПИДЕ всего два года. Ибо собирался ограничиться аналитической деятельностью, отказавшись от оперативной. Салазар не так видел задачи спецслужбы. И в 1962-м директором ПИДЕ был назначен экономист гражданской полиции Фернанду Силва Паиш. Которому суждено было стать последним главой легендарной тайной полиции лузитанского мира.

Силва Паиш, по образованию инженер-строитель, был рьяным консерватором, националистом и антикоммунистом, боевиком Португальского легиона. Бывало, он даже Гитлера хвалил, уж не говоря о Франко и, конечно, Салазаре. Когда началась испанская война, он в порядке интернациональной помощи сформировал боевой отряд и конкретно помог франкистам. В этом смысле Силва Паиш был похож на Кардозу. Тот тоже являл собой очень идейную личность, был убеждённым праворадикалом и корпоративистом. Различались они в другом: Кардозу, как мы успели заметить, по-вольному относился к законам и иногда по горячке срывался в ненависти к врагу. Силва Паиш был холоднее, вроде премьер-министра.

Либерального генерала убивали как личного врага

Для ПИДЕ наступали трудные времена. 1960-е. Возомнили о себе либералы. Активизировались коммунисты. Индийцы вернули себе Гоа. А главное, восстали африканцы. Средний португалец был возмущён: мы их открыли, мы о них так заботились, а они, неблагодарные!.. Независимость Анголы от Португалии для салазариста – такая же катастрофа, как независимость Украины от России для путиниста.

В 1961 году началась долгая колониальная война. Фактор опасности для режима возник и внутри страны. Олицетворял его генерал ВВС Умберту Делгаду. Этот безусловно выдающийся человек начинал восторженным поклонником Салазара. «Несмотря на Вашу холодность ко мне, моя преданность Вам остаётся прежней», – писал генерал премьеру. Во время войны Делгаду симпатизировал даже Гитлеру. Короче, надёжный был кадр. Но – испортила его Америка. Делгаду побывал с дипломатической миссией в США – и вернулся антифашистом, сторонником свободы и демократии. Всё-таки не зря духоскрепники так не любят эту страну. Салазар и Силва Паиш тоже раскаялись, что послали туда Делгаду.

Генерал выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах 1958-го. Салазару стукнуло в голову, что надо показать миру новое лицо. Выборы проводились на альтернативной основе. Президент в Португалии был фигурой «для мебели» – во всём, кроме одного. По конституции он имел право назначать и увольнять премьера. Делгаду сразу сказал: первое, что он сделает – отставит Салазара.

Только почти нескрываемая пересыпка бюллетеней позволила избраться правительственному кандидату Америку Томашу. Но и при этом за Делгаду насчитали 25 процентов. Больше, чем Грудинин, Жириновский и Собчак вместе взятые.

После выборов Делгаду выжали из страны. В эмиграции он возглавил Португальский фронт национального освобождения. Стал готовить из-за границы свержение диктатуры. Делгаду полагал, что на это способен только военный заговор. В народное восстание он не верил. Кстати, частично оказался прав. Революцию 1974 года подняли действительно военные. Народные массы лишь присоединились к ним. Но это ещё не скоро.

Салазар был строгим законником и бессудных убийств не любил. Но когда в 1963-м Силва Паиш положил премьеру на стол контуры «Операции «Осень», босс не возмутился, не выбросил бумаги за окно. Тем более, что о физической ликвидации в проекте не говорилось. Всего лишь об «аресте за антигосударственную деятельность». На чужой территории, правда. Типа, найти и обезвредить зловредного либерала.

Возможно, Силва Паиш действительно думал и об этом. Наверняка именно арест планировал инспектор-интеллектуал Алвару Перейра ди Карвалью. Хотя непонятно, что мог режим выиграть, похитив Делгаду за границей и доставив в тюрьму – кроме бури всемирных протестов. Но главным куратором «Осени» был другой инспектор – Барбьери Кардозу. Этот интересный человек врагов ненавидел не только политически, но и лично. В особенности бывших друзей (как говорит Путин, «предатель хуже врага»). Он-то сразу включил в группу исполнителей агента Казимиру Монтейру.

Но во главе спецгруппы Монтейру не поставишь. Слишком недисциплинированный. Да и званием не вышел. Выбор пал на Антониу Роза Казаку. Как и многие агенты ПИДЕ, он с детства видел мало хорошего. Кто был его отцом, доподлинно не известно. Нищенство шло за Антониу по пятам. Сначала Роза Казаку плотничал, потом стал торговым служащим. Выручила армия. Отслужив в артиллерийской бригаде, Роза Казаку попросил командира части помочь ему поступить в ПИДЕ. На вступительном собеседовании Казаку сказал, что знает два языка: португальский и бразильский (странно, что забыл ангольский). В общем, парень простой как песня. Значит, не подведёт.

В итоге охотничья команда на Делгаду состояла из четырёх человек. За главного – инспектор Антониу Роза Казаку. За первого помощника – инспектор Эрнешту Лопеш Рамуш. За тягловую силу – агент Казимиру Монтейру. За водилу – агент Агоштинью Тьенза. Существенно, что инспекторы отчитывались перед Перейра ди Карвалью, а агенты – перед Кардозу (такое распределение о многом говорит). Те уже рапортовали Силва Паишу, а он – лично Салазару.

Силва Паиш и в особенности Кардозу были, напомним, не безыдейными служаками, а убеждёнными ультраправыми антикоммунистами. ПИДЕ являлась важным центром антикоммунистического интернационала, который вскоре кристаллизовался в «информационное агентство» Aginter Press. Костяк этой системы составляли неофашисты типа Стефано Делле Кьяйе. Кардозу задействовал зарубежную оперативную сеть. Итальянские неофашисты Эрнесто Бизоньои Паскуале Паскулино втёрлись в доверие и перевербовали португальского эмигранта Мариу Алешандри ди Карвалью. Чтобы ему лучше спалось, забросили денег на счёт.

Делгаду жил тогда в Риме и ждал военного переворота в Португалии. Это и помогло найти ключ к его сердцу. Ему обрисовали так, будто военные уже готовы свергать Салазара, но нужен достойный руководитель. Алешандри ди Карвалью предложил генералу встретиться с «полковником-оппозиционером», который рвётся в бой, но ждёт приказа. Эту роль взял на себя Роза Казаку. Работали не торопясь, главное не спугнуть. Год перетирали, где будут встречаться. ПИДЕ нужна была Испания, дружественный режим с дружественной спецслужбой. Делгаду, понятное дело, предпочёл бы страну, Салазару как раз недружественную. Но генерала убедили – мол, полковника дальше Испании не выпустят, он сразу запалится. А в Испанию он часто в командировки ездит, так что даже ПИДЕ не догадается.

Охотники сменили внешность и документы. Роза Казаку превратился в гватемальца, а Монтейру и вовсе в джерсийца (ему не привыкать). Утром 13 февраля 1965-го Лопеш Рамуш (единственный из участников, кто по легенде остался португальцем) встретился с прибывшим в Испанию генералом. Через несколько часов Делгаду ждал «оппозиционный полковник». В городе Оливенса, близ испано-португальской границы.

И вот, три часа дня. К согласованному месту подъезжают Делгаду и его секретарша Аражарир Морейра ди Кампуш, бразильянка по национальности. Нежданчик. Женщины в план не входили, тем более бразильянки (хотя Роза Казаку, как мы помним, владел ещё и бразильским языком). Однако переигрывать поздно. И никаких «арестов», понятно, быть уже не могло даже теоретически.

Делгаду и Роза Казаку вышли из машин навстречу друг другу. Но вдруг рядом с «полковником» возник не похожий на военного человек огромного роста в развевающемся белом плаще. Это был Монтейру. Выхватив «вальтер», он несколько раз выстрелил в голову Делгаду. Смерть наступила сразу. Так погиб этот лётчик, не уступавший в смелости другому великому авиатору – Джону Маккейну.

Аражарир отчаянно закричала. «Заткните женщину», – приказал Роза Казаку. Считается, что её тоже убил Монтейру. Хотя, возможно, это сделал Тьенза. Закопали трупы на обочине – оказалось, что лопаты и известь Монтейру и Тьенза захватили с собой заранее, как необходимые атрибуты «ареста».

Через два с половиной месяца испанцы случайно нашли могилу. Как бы ни дружили Франко с Салазаром, скандал вышел ещё тот. Долгая и упорная работа над международным имиджем режима рассыпалась в хлам. К слову сказать, зачем всё это делалось, в принципе неясно. Делгаду был немолод, не очень здоров и растерял политическое влияние в Португалии. Единственным его ресурсом были международные симпатии. Очень похоже, что тут сработали особенности личности Кардозу…

Оперативная работа велась блестяще, но делалась зря

К концу 1960-х ПИДЕ достигла пика своего могущества. 3202 сотрудника на трёх континентах (1187 в Португалии, 2015 в колониях). Тысяч тридцать информаторов-«буфош». Все служат не за страх, а за совесть.

За сорок лет ПИДЕ арестовала около 15 тысяч человек. Для страны с населением 7–9 млн это, может быть, не так уж мало. Даже учитывая, что половину арестованных вскоре освобождали без суда, ещё четверть оправдывали, амнистировали или штрафовали,  лишь каждого пятого сажали на полтора года и каждого десятого на два-три. Долгосрочники являлись редкостью. Людей аполитичных практически не трогали, занимались только настоящими противниками режима. Да и тех больше старались брать на испуг, чем реально репрессировать. Смертной казни в Португалии не было, но около тридцати человек умерли в заключении.

Сравним, например, с коммунистической Сигурими в Албании. За тот же исторический срок албанские чекисты 6 тысяч человек расстреляли, более 30 тысяч посадили (тысяча заключённых умерли в тюрьмах), 50 тысяч депортировали. Это по самым минимальным оценкам. При том, что население Албании было раза в четыре меньше, чем Португалии.  Если цель ПИДЕ состояла в том, чтобы не допустить Сигурими – многое можно простить.

Жизнь сотрудника ПИДЕ была полна адреналина. Агенты, инспекторы и осведомители постоянно рисковали. Например, 26 ноября 1965-го подпольщики-маоисты Жуан Руи д’Эспиней и Франсишку Мартинш Родригеш убили информатора Мариу Матеуша. Был случай, агент Антониу Домингуш нос к носу столкнулся в тёмном переулке с тремя коммунистами, и те первыми успели опустить руки в карманы. Но сработал португальский характер – эти люди, как правило, не любят убивать. Домингушу дали уйти. Ленивой походкой, сохраняя достоинство чекиста. Такой вот своеобразный побег. Коммунисты сбегали чаще. Даже из бетонных гробов, замурованных в средневековых крепостях. Самый известный такой эпизод произошёл в 1960-м. Среди десяти коммунистических беглецов был и лидер ПКП Алвару Куньял. Фернанду Говейя очень жалел потом, что при задержании не застрелил Куньяла на месте. Именно так поступил агент Домингуш – по приказу Говейи – с известным художником-коммунистом Жозе Диашем Коэлью.

Ещё жёстче шла работа на колониальных фронтах. Под конец африканский департамент ПИДЕ возглавил сам Кардозу. Тот же Казимиру Монтейру в 1969 году организовал посылку с бомбой для Эдуарду Мондлане, лидера Фронта освобождения Мозамбика (ФРЕЛИМО). А в 1973-м руками товарищей по партии был совершено убийство Амилкара Кабрала, лидера движения за независимость Гвинеи-Бисау. Эту операцию возглавлял сам Силва Паиш, а на месте курировал инспектор Серафим Феррейра Силва. Агенты-гвинейцы Аристидеш Барбоза, Мамаду Туре и его жена-посудомойка очень технично спустили на идеалиста Кабрала стаю карьеристов и расхитителей военного имущества из числа его же подчинённых. Смертоносные выстрелы произвёл Иносенсио Кани, выпускник советской Военно-морской академии.

Такие успешные мероприятия можно бы ставить в пример блестящей оперативной работы. Если бы не досадная деталь: всё это было зря.

Жизнь упорно брала своё. В 1968 году Салазар упал со стула, травма развилась в инсульт. Президент Томаш и домоправительница Мария ди Жезуш изображали перед ослабевшим хозяином, будто он ещё премьер. Даже министры дисциплинированно собирались у постели вождя. А с врачами общался, конечно, Фернанду Силва Паиш. Он и сделал решающий вывод: ничего не поделаешь. Главой правительства стал Марселу Каэтану. Заигравший в либерализм – свобода лучше, чем несвобода и т.п. Самой мощной его реформой стала переименование ПИДЕ в Генеральный директорат безопасности (DGS, ДЖС). Медведев-то не рискнул притронуться к названию ФСБ. Так и понятно: на Каэтану тут же набросились ветераны. Мол, как он смеет касаться славного чекистского имени?!

Сопротивлялись Апрельской революции только сотрудники ПИДЕ

25 апреля 1974 года случилось то, чего не дождался Умберту Делгаду. Военная Революция гвоздик покончила с режимом. Никто не сопротивлялся, ибо все были счастливы выкинуть куда подальше духовно-державные скрепы. Точнее – почти никто, почти все… Кроме парней из ПИДЕ.

Две сотни салазаровских гэбистов забаррикадировались в своей штаб-квартире. Зловещий дом 22 по улице Антониу Мария Кардозу (это другой, фамилия в стране распространённая) окружили революционные морпехи. Сдавайтесь, мол, революция вас распускает. Но не на тех напали. Пидешники-1974 оказались совсем не похожи на кагэбэшников-1991. Сдаваться они отказались. Да и что удивляться, если в доме 22 был Фернанду Говейя.

Войска не торопились атаковать. Тем более, что на место пришёл капитан-моряк Гильерме Алпоин Калван, уважаемый всей страной. «Герой тысячи сражений» попытался разрешить дело миром. Но улицу запрудила революционная толпа: «Гаси! Мочи!» Здание ПИДЕ отвечало угрюмым и очень многозначительным молчанием.

Вечером начался штурм. Дом 22 не замедлил с ответным огнём. Четыре десятка раненых. Пятеро убитых. Четверо из них были революционной молодёжью: Фернанду Гестейра, Жозу Барнету, Фернанду Баррейру душ Рейш, Жозе Гильерме Арруда. Один – сотрудником ПИДЕ: Антониу Лаге (он попал под чью-то пулю, когда попытался бежать). Имена четверых высечены на мемориальной доске. Имени пятого там нет.

Это было единственное место, где в Революцию гвоздик пролилась кровь. Единственный случай сопротивления.

К утру 26 апреля штаб-квартира пала. Офицеры революции Луиш Кошта Коррейя и Кампуш ди Андрада вошли в кабинет Силва Паиша. Директор ПИДЕ–ДЖС, не вставая из-за стола, сказал, что поддерживает восстание. Коррейя и Андрада, как говорится, сели на колпак. Даже не нашлись, что сказать. Только спросили: «Почему же у вас на стене висят портреты Салазара, Каэтану и Томаша?» Силва Паиш молча поднялся, залез на стул и снял портреты былых вождей. К тому времени революционный Совет национального спасения уже издал торжественный декрет о роспуске ПИДЕ–ДЖС. Отныне и навсегда.

На радостях Силва Паиша поначалу отпустили домой. Он был уверен, что тронуть его не посмеют. Но просчитался. 27-го за ним пришли и отвели в тюрьму. В соседних камерах сидели Говейя, Перейра ди Карвалью, Домингуш, Тьенза. Роза Казаку и Лопеш Рамуш успели добежать до испанской границы, оттуда улетели в Бразилию. Монтейру прорвался в посольство ЮАР, был доставлен в аэропорт на дипломатическом транспорте и добрался до южноафриканского Ричардс-Бея. Там и умер. В бедности, одиночестве, но уверенный в своей правоте.

Португальский суд заочно приговорил Монтейру к 19 годам тюрьмы за убийство Делгаду. Так же заочно получил свои 8 лет Роза Казаку. Всего год и десять месяцев заочно назначили Лопешу Рамушу. Тьенза заработал ещё меньше – год и два месяца. Силва Паиш таким пустяком бы не отделался, но он умер в тюрьме до окончания суда. Так ответили участники «Операции «Осень» (оправдан был только Перейра ди Карвалью). Феррейра Силва в Гвинее не стал ждать привлечения по уголовке и застрелился сам.

Говейя отсидел два года и вышел без суда. Он прожил ещё полтора десятилетия. Написал книгу о том, как выполнял патриотический долг в борьбе с чудовищем коммунизма. Роза Казаку со временем вернулся на родину, охотно раздавал интервью о том, как не собирался убивать Делгаду. Лопеш Рамуш прижился в Бразилии, занимаясь бизнесом.

Домингуш был приговорён к трём годам и девяти месяцам – суд посчитал, что он не целился в Диаша Коэлью, а просто растерялся, споткнулся и случайно спустил курок. К тому же, было принято во внимание тяжёлое материальное положение в молодости. Вынудившее завербоваться в ПИДЕ.

Барбьери Кардозу 25 апреля не было в Португалии. Весть о революции застала его в Брюсселе, на совещании западноевропейских спецслужб. Естественно, сложа руки он сидеть не стал. Перебрался в Испанию, в начале 1975 года создал ультраправую боевую организацию Армия освобождения Португалии (ЭЛП). Для борьбы с коммунистами и прочими «негодяями, которые пытаются заставить нас перестать быть самими собой». Бойцы ЭЛП, среди которых хватало бывших сотрудников ПИДЕ, устроили больше пятисот терактов в Жаркое лето 1975-го. Кстати, оперативной частью у Кардозу заведовал король. Считай, буквально: капитан-десантник Франсишку Браганса ван Уден – правнук Мигела I.

Что интересно, ЭЛП фактически победила. Не одна, конечно, а в составе широкого антикоммунистического блока. Португалия устояла, отбив накат ПКП и КПСС. После чего Кардозу получил амнистию и спокойно вернулся на родину. Умер он в 1985 году. Его сын Нуну Барбьери, военный моряк и тоже боец «Жаркого лета», дослужился до капитана ВМФ.

Полиция государства проиграла, Армия освобождения победила

Русский и советский поэт Евгений Евтушенко много поездил по миру. Повсюду ощущал непередаваемое превосходство – типа, читайте-завидуйте гражданину Советского Союза! Даже Роберта Кеннеди брался учить жизни на правах представителя передового человечества. И только в двух странах как-то оседал – в Испании и в Португалии. «Мы с тобою, сестрёнка, слабы» – написал он после дня в Лиссабоне. Франко и Салазар – это не Кеннеди. Они умели обламывать любых «передовиков».

Умела это и ПИДЕ. Потому что реально верила в себя и в свои ценности. Что и было неопровержимо доказано в день 25 апреля. В отличие от «вооружённого отряда партии» в СССР.

И всё же ПИДЕ проиграла. Ибо мрачные ценности диктата и полицейщины в итоги проигрывают всегда. Зато победила ЭЛП. Продолжавшая традицию ту же, да иную («Во всех коммунистических государствах есть полиция, подобная ПИДЕ. Мы не хотим этого!» – писалось в португальских антикоммунистических листовках). Что и есть главный урок истории салазаровской госбезопасности.

После революции Португалия целое десятилетие жила без спецслужбы. Тень ПИДЕ отбивала всякое желание её создавать. Только в 1984 была учреждена Система информации Португальской Республики (SIPR, СИПР). Для защиты свободы и демократии.

Михаил Кедрин, специально для «В кризис.ру»