Почти незамеченным прошло неделю назад немаловажное судебное решение. Ленинградский областной суд отменил приговор, вынесенный предпринимателю Александру Ефимову. Дело об «особо крупном мошенничестве» направлено на новое рассмотрение. В том же Всеволожском суде, где Ефимова признали виновным. Но уже не судье Ирине Валевич, которая приговорила Ефимова к трём годам условно. Обвинительный вердикт, который защита оценивала на грани абсурда, едва ли может повториться.
Это своеобразный урок оперативным и следственным органам. Совсем уж халтурно составленное обвинение прокатывает всё же не всегда. Как ни странно, даже в наше время. Полнейшее пренебрежение процедурой – не говоря о содержательной стороне – может игнорироваться в суде первой инстанции. Это зависит от судьи, который/которая, скажем политкорректно, оказывается «в плену версии следствия». Но если такой приговор оспорен, что практически неизбежно – суд следующий ступени скорей всего заметит нагромождение несообразностей. С соответствующими последствиями для приговора. А также для выносившего судьи.
Именно так произошло в деле Ефимова. Может быть, как раз поэтому решение Леноблсуда 9 июня не вызвало особого фурора. Оно почти неизвестно за пределами круга заинтересованных лиц. Хотя обвинительные приговоры Ефимову пиарились от души.
Вердикт обжаловался с двух сторон: и защитой, и обвинением. Прокуратуре отказано. Жалобы защиты удовлетворены частично. Ефимов пока не оправдан, но приговор отменён, дело будет рассмотрено заново.
Прокуратура считала условный приговор слишком мягким и настаивала на реальном сроке. Доказательства в деле практически отсутствуют как класс, а сами события скрылись за рубежом срока давности. Нынешняя российская юстиция в таких случаях карает гуманно. Недаром появилась поговорка: «Если вообще ни в чём не виноват – тогда год условно». Но это не случай Александра Ефимова. Главная его вина в том, что когда-то он звался Фима Банщик. Впрочем, по порядку.
Дело может показаться скучным. Хотя известный риэлтор Александр Ефимов числился авторитетным бизнесменом в «бурные девяностые» (романтичное выражение Д.А.Медведева времён его президентства). Обозреватели уже высказывали сдержанное предположение: нынешние неприятности Ефимова вызваны стародавними связями с Владимиром Барсуковым (Кумариным), вокруг которого целенаправленно создаётся зона выжженной земли. Но здесь и близко нет гангстерской саги с разборками, наездами, стрельбой и погоней. Нет даже пресловутого рейдерства.
Ефимов обвиняется по части 4 статьи 159 УК РФ: «Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение». Типичная тяжба о нарушенных имущественных правах. Если кто на кого и наехал, то только в плане землемерного наложения.
Однако обернуться и это может неслабо. По статье предусмотрено наказание до десяти лет заключения или штраф до миллиона рублей. Причём в местах лишения свободы 159-я не слишком уважаема. Пренебрежительное «барыга», не более того. Александр Ефимов с его серьёзной репутацией в петербургских бизнес-кругах такого не заслуживает.
Конкретно речь идёт о «махинациях с земельными участками». Ещё конкретнее – в деревне Лиголамби Колтушского сельского поселения Всеволожского района Ленобласти. Ныне это фактически коттеджный посёлок с довольно-таки элитным контингентом.
По версии следствия, в 2007 году Александр Ефимов замыслил «отжать» чужие коттеджные участки. Договорился с ныне покойным сотрудником частной охраны Олегом Поповым. И со своей женой Лилией Ефимовой (она же Лилия Ленько). Она, как признано следователями, находилась в добросовестном заблуждении. Нашлись ещё две женщины – Зинаида Иванова и Людмила Зайцева. Ефимов организовал подделку постановления волостной администрации. Иванова и Зайцева по документам стали владелицами участков. Для перепродажи Лилии Ефимовой.
Купля-продажа получилась странной: денег никто не платил, участками никто не пользовался. Непонятно что тянулось несколько лет. Пока владелец совсем другого участка Игорь Мерзляков не заявил в полицию о нарушении границ. В основу обвинения легли показания Михаила Жукова – осуждённого за убийство Олега Попова, на процессе которого свидетельствовал Александр Ефимов…
Эпизод Лиголамби переплетён с аналогичным эпизодом в посёлке Коштуши. По поводу которого Ефимова в 2018 году брали спецоперацией в Беларуси и доставляли на родину с мешком на голове. Следствие вёл не только СК, но и профильное управление УФСБ. По некоторым оценкам, свою роль сыграл и конфликт Александра Ефимова с другим влиятельным бизнесменом Ашотом Восканяном. В общем, Ефимова более двух лет продержали в «Крестах», снова арестовали после изменения меры пресечения, поместили в изолятор госбезопасности. С большим скрипом перевели под домашний арест. При полной уверенности в обвинительном приговоре.
Уверенность оправдалась. 25 июня 2020-го судья Валевич отмерила три условно. Процесс достоин юридических хрестоматий. Настолько тотальный игнор фактологии и процедуры, спокойная бездоказательность всех тезисов обвинения, абсолютная запланированность и механистичность судейства – «как пожелаем, так и сделаем» – пока ещё не очень часты.
Но прокуратура, как сказано, осталась недовольна вердиктом. Апелляционное постановление подписал первый заместитель городского прокурора Всеволожска советник юстиции Виталий Сабуров. «Именно Ефимов А.Е. привлёк к совершению преступления… дал указания подконтрольным людям… довёл до завершения преступный замысел… Указанные сведения указывают на особо активную роль Ефимова А.Е. в совершённом преступлении и тем самым на обстоятельства, отягчающие наказание…»
В тексте интересно многое. И «отягчение наказания» – отягчается обычно вина. И «особо активная роль» – Ефимов в рассматриваемый период был единственным фигурантом, по сравнению с кем проявлялась особость его активности? Наконец, советник юстиции ставит Александру Ефимову в вину отказ Лилии Ефимовой от части участка, наложившейся на участок Мерзлякова. Не присвоение, а отказ. В этом усматриваются «действия, направленные на сокрытие преступления». Вспоминается сарказм Эмиля Золя: «При обыске ничего не найдено? Какой ловкий преступник! Он стесняется? Ага, это преступник! Он не стесняется? Ещё бы, ведь это преступник!»
5 мая в Леноблсуде уже начиналось заседание по апелляции. Приставы с оружием и наручниками демонстративно расположились в конфигурации конвоя. По случайности заседание отложили на месяц. Итог казался предрешённым. Даже если не шесть лет общего режима, затребованные прокуратурой, то явное «отягощение наказания».
Но получилось иначе. Судья Ленинградского областного суда Ольга Евстратьева обратила внимание на запредельную халтурность приговора. В его содержание даже не пришлось углубляться. Отсутствие полной аудиозаписи судебных заседаний. Невызов в суд свидетелей защиты. Этого уже достаточно. Базовые юридические основы нарушались с гротескной откровенностью. Рассматривать по существу попросту рано – сначала нужно провести суд должным образом. Естественно, аналогичной позиции придерживалась и защита. Адвокат Сергей Афанасьев резонно рекомендовал «меньше слушать оперативников» – больше сверяться с законом. Он же посоветовал прокурору изучить основы российского законодательства, особенно процессуального. Судья Евстратьева, по-видимому, согласилась с этими соображениями.
Через неделю с небольшим, 25 июня, будет рассматриваться апелляция по другому, колтушскому, эпизоду дела Ефимова. Там в марте был вынесен сходный приговор: четыре года условно. Можно предположить и сходный итог. В этом случае вердикты Валевич в принципе попадают под серьёзнейшие сомнения. Получается, правосудие в России ещё не сошло на нет? По крайней мере, там, где никакими ухищрениями не придумаешь политического контекста. Судите сами.
Владислав Турков, специально для «В кризис.ру»