Одновременно пришли две внешнеэкономических новости. Одна хорошая, другая плохая. Но это – как посмотреть. Лучше классифицировать иначе: одна интересная, другая важная. Начнём с важной: цены на нефть упали до двухлетнего минимума. Зато глава промышленно-торгового министерства Денис Манутров подписал с иностранным партнёром соглашение об открытии рынков для российских инвестиций. Партнёр – Симбараше Мумбенгегви, министр иностранных дел Зимбабве.
Черта уходит ниже ста
Поскольку в природе и в экономике всё взаимосвязано, попробуем рассмотреть оба события в параллельном формате. Должен же быть какой-то глубинный символ в этом совпадении известий?
Полтора-два года назад в мире был популярен термин «красная черта». Провёл её лично Барак Обама. По довольно частному сирийскому вопросу: применение Башаром Асадом химического оружия будет, дескать, той самой «красной чертой», после которой мало не покажется. 21 августа 2013 года черту перешагнули, и положение Асада от этого только укрепилось. Равно как и Владимира Путина, выступившего тогда в тандеме с сирийским президентом.
В российской экономике «красную черту» провели либеральные экономисты, от бывшего министра финансов до настоящего. На нынешний год это была цифра 101. Сто один доллар за баррель. Будет ниже – станет тяжко. Затрещит бюджет, придётся раскупоривать резервные НЗ, сворачивать социалку, выставлять на бросовую продажу госимущество, короче, затягивать пояса, рискуя майданом.
101-долларовый рубеж принижен. За баррель Brent’а на лондонской бирже давали вчера $96-97 (раньше, чем допускал Минфин, запланировавший даже $94, но на будущий год). Каков эффект? Тот, что обещают предсказатели, или тот, что продемонстрирован в Сирии?
Это пока неясно. Аналитики в основном рассуждают о причинах падения нефтяных цен. Таковых называется три. Во-первых, снижение темпов подъёма китайского мироэкономического локомотива. Снижение небольшое – менее чем на полпроцента, но в абсолютных значениях заметное. Во-вторых, постепенное, но неуклонное – даже на фоне политической драки всех со всеми – восстановление нефтедобычи в Ливии. В-третьих, начало нефтеэкспорта из США. От всего этого прогнозируется уменьшение общей потребности в нефти примерно на 100 тысяч баррелей в сутки. При том, что на данный момент добыча и поставки продолжают расти. И чего в таком случае ждать от цен?
Вопрос не риторический. Авторитетный экономический оракул Марк Мобиус говорит о разбросе между $80 и $120 за баррель марки Brent. Инвесторы американского Bank of America тем временем совещаются с саудовской королевской семьёй – как бы сделать баррель за $85. В середине 1980-х Вашингтону удалось склонить Эр-Рияд к массированному выбросу «чёрного золота» на мировой рынок – что быстро отправило вразнос советскую экономику. Теперь целей три: РФ, Иран, исламисты «Ирака и Леванта».
Российский Минфин отреагировал первым. Просто и креативно: провёл другую «красную черту». Теперь можно меньше $100. Проблемы начинаются с $96. Коррекция не только психологически важная, но и своевременная. Ценовые показатели уже существенно ниже уровней 2011-2013-го, которые тоже были не самыми удачными для бюджета РФ. Тогдашние $350 млрд в год ныне под большим вопросом.
Вот тут и подоспело соглашение о российско-зимбабвийском экономическом сотрудничестве.
Наука побеждать на выборах
Само по себе оно выглядит логично. Выражение «северная Зимбабве» давно применяется для обозначения политического режима РФ. Формулировка не очень вежливая и, кстати, не очень правильная. Если на то пошло, режим больше похож не на зимбабвийский, а на ангольский. Уже потому, что Зимбабве не добывает нефть. Ангола, как и Россия, добывает.
Правда, в Луанде национальный лидер Жозе Эдуарду душ Сантуш идёт от победы к победе не 15, а 35 лет. И крымские манеры у ангольских властей в ходу уже давно. Луанда заходит значительно дальше Москвы, «ангольский мир» экспортируется куда энергичнее. Скажем, ещё в 1997 году вежливые люди душ Сантуша свергли в соседнем Конго президента-реформатора Паскаля Лиссубу и посадили на его место своего давнего, с коммунистических времён, сателлита Дени Сассу-Нгессо (как если бы Путин попросту вернул в Киев Януковича). С тех пор в Конго воцарилась ангольская модель авторитарно-коррупционного правления на нефтяной цистерне под лозунгами суверенитета правителей и, конечно, местной духовности.
Москва только-только взялась осваивать лексикон властителей Луанды. «У нас есть деньги и военные возможности. Никакой африканский или международный суд не привлечёт нас к ответу» – когда так высказываются российские официальные лица, это ещё новость. А для главного идеолога правящей в Анголе партии МПЛА Дину Матруша (функционально приблизительный аналог Вячеслава Володина или уже Александра Дугина) – самое типичное высказывание. А уж что ангольские правоохранительные органы делают со своими майданами, потом даже некому бывает рассказать. «Каждый, кто выйдет, своё получит», – лаконично сформулировал всё тот же Дину Матруш. «Здесь вам не Ливия», – вторит ему мэр столицы Бенедикт Бенту.
У Роберта Мугабе есть чему поучиться. Эффективность властной вертикали и степень политической стабильности поражают воображение
С Анголой регулярные и продуктивные отношения налажены со времён СССР. А вот значение Зимбабве как союзника, пожалуй, недооценивалось. Хотя и у 90-летнего президента Роберта Мугабе есть чему поучиться. Эффективность властной вертикали и степень политической стабильности поражают воображение. При инфляции более 320000000% (не опечатка), при необходимости вводить в обращение купюру достоинством 100 трлн зимбабвийских долларов, при бюджете на январь 2013 года в 217 долларов американских – партия Мугабе ЗАНУ-ПФ в прошлом году триумфально выиграла выборы.
Полиция и спецслужба CIO знают своё дело и эффективно ставят на место «национал-предателей» из оппозиционной демократической партии MDC. Духовные скрепы – «чёрный всегда прав» (по генетическому коду) – не ржавеют. На «уралвагонзаводы», правда, Мугабе опереться не может, в городах его не любят, поскольку умение читать этой любви не способствует. Но в Хараре, Булавайо, Мутаре, Биндуре живёт лишь каждый двадцать пятый зимбабвиец. Остальные – в деревнях, переполненных фанатами «президента Боба». Позволившего в 2000 году растащить по кирпичикам фермы, принадлежавшие белым. За это ему благодарны по сей день. И помогают в борьбе с внешними и внутренними врагами. Главный из которых, конечно, США. Замыслившие разжечь в Зимбабве антигосударственную революцию и уничтожить африканский мир.
А когда из-за временных трудностей народная благодарность падает, в правительство назначаются на экономический блок местные Силуановы и Улюкаевы из того же MDC. Например, лидер оппозиции Морган Цвангираи становится аж премьером. Принимаются экстренные меры – например, разрешается хождение купюр в 1 доллар США наряду с билетами в 100000000000000 долларов Зимбабве. Последние выходят из обращения, остаются только первые. Появляется возможность что-то покупать, возникают даже рабочие места. В общем, жить становится можно. После чего выясняется, что премьер – национальный предатель, из правительства он изгоняется, сама должность на всякий случай упраздняется, а Мугабе побеждает Цвангираи на выборах.
Алмазно твёрдый союз
Вот с таким государством и такой экономикой заключено соглашение Мантуров–Мумбенгегви. Формат – протокол о готовности к сотрудничеству (чувствуется некоторая осторожность с обеих сторон). Суть – открытие промышленных рынков Зимбабве для инвестиций из России.
Документ не чисто декларативный. Есть определённая конкретика. Нефти, как уже говорилось, в Зимбабве нет, но страна богата минералами и металлами. Причём очень привлекательными.
На первом месте Darwendale, одно из крупнейших в мире платиновых месторождений. На котором уже заложен символический камень в присутствии главы МИД РФ Сергея Лаврова. Разрабатывать и добывать платину будет консорциум в составе госкорпорации «Ростех» (Сергей Чемезов), Внешэкономбанка (Владимир Дмитриев) и группы компаний Vi Holding (Виталий Мащицкий). АЛРОСА через российско-зимбабвийское СП ДТЗ-ОЗГЕО подключается к алмазным разработкам. Представители «Объединённых машиностроительных заводов», КАМАЗа «Стройтрансгаза», «Силовых машин», «Технопромэкспорта», РЖД, того же «Уралвагонзавода» (бизнес-свита в делегации двух министров собрана внушительная) начали переговоры с ведомствами правительства Мугабе. Учреждены пять профильных групп. Конкретика выносится на межправительственную комиссию, которая соберётся в Москве.
Налицо очередной типичный успех лавровской дипломатии: безошибочно отбираются правительства, которые в сотрудничестве не откажут, потому что сами под санкциями
В общем, налицо очередной типичный успех лавровской дипломатии. Безошибочно отбираются правительства, которые в сотрудничестве не откажут. Хотя бы потому, что сами под санкциями. И очень характерно, что в официальных сообщениях звучат не только экономические мотивы. «С учётом высокого авторитета Зимбабве в африканских делах и председательства этой страны в Сообществе развития Юга Африки важное место будет отведено проблематике урегулирования конфликтов и кризисных ситуаций на Африканском континенте», – заявляет МИД РФ. Тут стоит вспомнить, что Мугабе (как и душ Сантуш, кстати) всегда не прочь повысить своей авторитет в африканских делах демонстрацией военной силы. У него тоже хватает «нашего» на Чёрном континенте. Зимбабвийские войска отметились в Мозамбике, Конго, Руанде. После Конго даже имелись проблемы из-за отказа в международном кредитовании Зимбабве. В общем, Хараре и Москва в состоянии понять друг друга. Тем более сейчас, когда дешевеет нефть.
Есть, правда, проблемы. Во всяком случае потенциальные. Скажем, в марте 2011-го Мугабе распорядился навести расовую справедливость в горнорудной промышленности. 51% акций приказано было передать зимбабвийцам. Это касалось всех иностранных компаний, работающих в стране. Российского консорциума тогда в Зимбабве не было.
Максим Азалиев, специально для «В кризис.ру»