На прошлой неделе, выступая на круглом столе «Свобода слова в России сегодня: как жить, как работать, как остаться верным профессии», проходившем во Пскове, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов сказал, что «если мы в этом году не создадим реальную альтернативу тому, что происходит, то в 2016 году голосовать будет не за что». То ли вняв его словам, то ли решив, что действительно настало время говорить открыто, уже на этой неделе одно из петербургских изданий опубликовало неординарный аналитический материал. Посвящённый одной из системных партий, будущей участнице выборной гонки — ЛДПР.
Конечно, одиозной партии и её лидеру посвящено немало публикаций. Однако едва ли не впервые её напрямую связали с одним из самых громких убийств постсоветской эпохи — расстрелу депутата Государственной Думы Галины Старовойтовой 20 ноября 1998 года.
Расследование дело тянется уже больше шестнадцати лет. За это время были вычислены, найдены и осуждены непосредственные исполнители. А в 2009 году был задержан Михаил Глущенко, подозреваемый в организации этого убийства.
Михаил Глущенко, известный также как Миша Хохол, тоже был депутатом Госдумы. Одновременно со Старовойтовой. Но занимал противоположную позицию. Вернее, не занимал никакой, а чётко выполнял указания единоличного руководителя партии и парламентской фракции, в которой состоял. Поскольку именно от ЛДПР Владимира Жириновского прошёл он в парламент на выборах 1995 года.
Как затесался в ряды либеральных демократов бывший советский уголовник, доподлинно не известно. Известно другое — в 1993 года Глущенко, три года проведший в Межреспубликанской психиатрической больнице МВД, стал помощником Жириновского. А через два года стал депутатом. Даже был автором некоторых законопроектов, хотя, по словам самого Жириновского, «политической деятельностью не занимался, в Думе бывал редко».
Может быть, и не занимался. Скорей всего, бывал редко. Но ведь за какие-то заслуги стал сначала помощником, а потом и депутатом. Не каждый член партии удостаивается такой награды. И даже если, как сказал Жириновский, он не в состоянии уследить за каждым, то уж за членами фракции вполне способен. Тем более в те годы. Тогда в Думе не царило нынешнее благолепие.
Государственная Дума РФ второго созыва стала ареной настоящей непримиримой борьбы. Между последовательными либералами, ярким лидером которых, несомненно, была Галина Старовойтова, и агрессивными имперцами-шовинистами, во главе которых позиционировался Жириновский. Жестокое противостояние не раз выливалось в публичное пространство. Оно особенно обострилось в преддверии очередного избирательного цикла. Стартовавшего осенью 1998-го выборами в Заксобрание Петербурга.
Дело не в том, что Старовойтова доказала попытку фальсификации в присвоении Жириновскому научной степени доктора наук (после её смерти о фальсификации сразу позабыли). Хотя тогда это было довольно сильным ударом по самолюбию лидера ЛДПР. Куда важней могли стать её политические разоблачения. Например, до сих пор остаётся неясной роль фракции ЛДПР в думских голосованиях по премьерским кандидатурам Виктора Черномырдина и Евгения Примакова. Вряд ли Жириновскому пришлось бы по вкусу, если бы избиратели узнали, как ведёт он свои политические дела. По каким мотивам голосуют такие парламентарии, как Михаил Глущенко.
В ноябре 2013 года Глущенко было официально предъявлено обвинение в соучастии в организации убийства Галины Старовойтовой. Спустя несколько месяцев он дал признательные показания. И поторопился назвать «соучастника-заказчика» — предпринимателя Владимира Барсукова. Ранее его имя в связи с убийством никогда не упоминалось. Чтобы рассеять сомнения и памятуя о том, что Глущенко несколько лет провёл в психлечебнице, да и после ареста вёл себя не вполне адекватно — рассказывал, что в камере у него побывал св. Николай, просился на Афон замаливать грехи, валялся на полу во время суда за вымогательство, — следователь Александр Никитин отправил его на психическую экспертизу. После этого прошла проверка на детекторе лжи. Результаты проверки пока не оглашаются, но это не так уж и важно. Поскольку записи полиграфа трактуют люди, ответ может быть каким угодно. Или — каким выгодно.
Верховный суд отклонил вердикт присяжных по делу о покушении на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева. Оправдание Владимира Барсукова многим неугодно и невыгодно. Предстоит повторный процесс. Едва ли у прокуратуры найдутся новые доказательства. Но обвинение в убийстве депутата Госдумы можно сделать решающим фактором при вынесении окончательного вердикта…
Угодно это и ЛДПР. Сейчас, когда впереди выборы, Жириновскому&Ко было бы совсем некстати звучать в связи с убийством харизматичного идеолога настоящей либеральной демократии.
Доказательств причастности Барсукова к убийству Старовойтовой нет. Мотивы, названные Глущенко — коммерческий интерес и политические амбиции в областном масштабе, — смехотворны (такой вывод делается и из недавней публикации). Их несостоятельность доказывают и показания Вячеслава Дрокова, ранее выступавшего обвиняемым и свидетелем обвинения на «рейдерских» процессах Барсукова. В письме на имя руководителя Следственного комитета Дроков сообщает, что все его показания даны с санкции бывшего руководителя следственной бригады Олега Пипченкова. Именно он много лет назад, отчаявшись найти реальные доказательства, придумал версию о причастности Барсукова к убийству Старовойтовой. Это письмо с очевидностью доказывает, что сам факт рассмотрения этой версии — политический заказ, укрывающий настоящего преступника. Кем бы тот ни был.
И перефразируя Дмитрия Муратова, можно сказать: если следствие не выяснит правду о том, что произошло в 1998 году, мы в 2016-м опять получим то же самое: авторитарную власть, коррумпированных чиновников, криминальных народных избранников.
Анна Мышкина, «В кризис.ру»