Итак, свершилось. Пенсионер Владимир Барсуков признан виновным в организации покушения на бывшего совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева. Три года потребовались государству, чтобы добиться этого обвинения. Два затяжных судебных процесса. Решение Верховного суда об отмене первого – оправдательного – вердикта присяжных.
По другим обвинениям, в «рейдерских захватах» ресторана и магазина, Барсукова удалось осудить сравнительно быстро. На это потребовалось всего два года. Но зато – сразу на 16 лет. Потом, правда, пришлось скосить срок до 14. Таким образом, следователи получили вполне приличный люфт для расследования дела о покушении на убийство Сергея Васильева 6 мая 2006 года. Потерпевший, чудом оставшийся в живых, принял в этом горячее личное участие.
Ещё на первом процессе, два года назад, были оглашены аудиозаписи переговоров со свидетелями обвинения. Непосредственным исполнителям, братцам-киллерам Олегу и Андрею Михалёвым было отстёгнуто $2,5 млн. Впрочем, дошла до потребителей, лишь пятая часть васильевского вспомоществования. Что-то напутал в бухгалтерии посредник Вчеслав Энеев. Проходивший по рейдерским процессам вместе с Барсуковым, но купивший свободу «чистосердечными» показаниями. Подобно жизнелюбивому белизскому живописцу Бадри Шенгелия, легенде петербургского рейдерства. («Братан, Васильев меня не кинет, отдаст, что обещал? А то задолбался влачить жалкое существование»). Поучаствовали и бывший руководитель оперативно-следственной бригады Олег Пипченков, и его подчинённый следователь Вячеслав Иванов. Поначалу, однако, зря. Первый процесс завершался полным оправданием Барсукова.
Присяжным не показались убедительными показания Михалёвых, ссылавшихся на приказ какого-то «усатого». Не оценили они и рассказ Бадри Анзоровича, якобы подслушавшего, как Барсуков кричал своему охраннику на весь Невский о том, что надо бы пристрелить Васильева. И даже не вняли его же показаниям о том, что Вячеслав Дроков, личный друг и партнёр Барсукова, просил у каждого встречного срочно добыть ему «калашей» для убийства. И уж совсем никто из присяжных не заинтересовался показаниями сотрудников Васильева, сообщившим, что когда-то какие-то неизвестные ларёчники то ли пытались, то ли хотели попытаться что-то вытянуть из ПНТ.
В любой другой стране, где существует суд присяжных, вердикт стал бы окончательным. Но в наших краях, как известно, собственная стать. Присяжных воспринимают как «народных заседателей» советских судов. Государственное обвинение обратилось с иском в Верховный суд. Прокуроры жаловались на адвокатов Барсукова (хорошо защищали), на самого Барсукова (верит в Бога и его правосудие), на СМИ, писавшие о процессе (умеют писать). Все оказались виноваты в том, что у обвинения не нашлось убедительных доказательств.
И Верховный суд РФ внял таким доводам. На основании того, что адвокаты умеют защищать, журналисты писать, а обвиняемый верит в высшую справедливость, был назначен новый судебный процесс. С новыми прокурорами, новым судьёй, новыми присяжными. И старыми доказательствами. Уже квалифицированными как неубедительные. Но на этот раз они вдруг предстали вескими.
Что же такое изменилось между окончанием первого процесса и началом второго? По данному делу — ничего. Но в это время прошёл другой суд – по делу об убийстве Галины Старовойтовой. Организатора этого преступления Михаила Глущенко, бывшего депутата Госудмы от партии Владимира Жириновского осудили в далёком Петербурге. Обвиняемый вину свою полностью признал, но при этом, как выразился его адвокат, совершил «гражданский подвиг»: назвал заказчика. Понятно, что прозвучало имя Владимира Барсукова. Чьё же ещё?
В результате перед новым составом присяжных в Москве оказался не простой «рейдер» и даже не «ночной губернатор», а человек, подозреваемый в убийстве одного из самых уважаемых представителей российской демократии. Понятно, что ему после этого какой-то нефтяной магнат…
В 2012 году Wikileaks опубликовал письмо Юрия Чайки от 3 сентября 2007 года. Генпрокурор сообщал об аресте Барсукова. Он сообщает, будто Барсуков покушается на нефтяные активы. Но суть заходит дальше, в политику. Так стоит ли тут стесняться? Вот, собственно, и всё объяснение происходящему. Общественная деятельность крупного предпринимателя автоматом проводится по разряду преступности. Такова государственная практика РФ последних полутора десятилетий. И кстати, становится очевидной цена распространённых ныне легенд о «связях Барсукова с Путиным».
Ульяна Коваленко, специально для «В кризис.ру»
