24 февраля 1897 года в Петропавловской крепости умерла слушательница Бестужевских курсов, член революционной «Группы народовольцев» Мария Ветрова. В знак протеста против бесчеловечных условий содержания она покончила с собой.
Мария Ветрова родилась в Украине, закончила Черниговскую гимназию, работала учительницей, затем выступала в театральной группе Мыколы Садовского. В 1894 году приехала в Петербург, работала в воскресной школе для рабочих Обуховского завода и поступила на Бестужевский курсы. На них она познакомилась с Анной Шулятиковой (Распутиной), которая участвовала в организации и работе нелегальной Лахтинской типографии.
Эту типографию организовали братья Григорий и Михаил Тулуповы, Александр Ергин, Василий Браудо, Андрей Фейт и Василий Приютов. На основе совместной работы в типографии и образовалась «Группа народовольцев», в которую вошли десяток интеллигентов, а к 1895 году к группе присоединился целый рабочий кружок. Вообще, члены группы общей идеологии не имели. Кто-то, как Ветрова и Приютов, увлекался народничеством, Анна Шулятикова вскоре стала членом ПСР, а Михаил Ольминский и Пантелеймон Лепешинский впоследствии вступили в РСДРП. Поначалу в типографии печаталась преимущественно народовольческая литература, но после присоединения рабочего кружка стали выходить материалы «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». К моменту разгрома группа и её типография были практически захвачены социал-демократами. Вплоть до того, что из программы был убран раздел о терроре, после чего киевские народовольцы прекратили отношения с питерской группой. Вот так и связывайся с большевиками-ленинцами. Они тогда ещё так не назывались, но соответствующие замашки уже приобрели.
Впрочем, пользоваться типографией эсдекам удалось недолго. Поначалу типография находилась на 11-й линии Васильевского острова, 10, затем на Крюковом канале, 23. В мае 1896-го срочно пришлось перебраться в Лахту. Но уже в конце июня она была захвачена полицией. По делу о Лахтинской типографии было привлечено более трёх десятков человек. После предварительного заключения они были сосланы в Сибирь.
Кроме Марии Ветровой. Она была арестована в декабре 1896-го. На допросах она отрицала своё участие в «Группе народовольцев» и не назвала никого из тех, кто в неё входил. По сути её вина сводилась лишь к тому, что в течение нескольких месяцев Анна Шулятикова хранила в её квартире чемодан с нелегальной литературой. Ветровой грозила лишь высылка из Петербурга.
Но из дома предварительного заключения её перевели в Петропавловскую крепость, поместили в камеру-одиночку. Никаких свиданий, полная изоляция и мужская охрана, постоянно и без стеснения заглядывающая в камеру. Ночные допросы, запугивание, издевательства конвойных довели её до отчаяния
20 февраля Мария Ветрова облила себя керосином из лампы и подожгла платье… Она умерла после 86 часов страданий. Ночью её тайно похоронили в неизвестном месте. И ещё две недели скрывали её смерть.
Когда же о смерти Марии Ветровой наконец стало известно, на Бестужевских курсах прошла сходка, было решено провести митинг в память погибшей и отслужить панихиду по ней.
16 марта у Казанского собора состоялась шеститысячная демонстрация. В основном участвовали молодые люди ― курсистки и студенты. Панихиду в соборе власти запретили. Тогда студенты, подняв вверх траурные венки, запели «Вечную память» и двинулись по Невскому. Их встретили кордоны жандармов. Полиция оцепила собор. Демонстрация развернулась и уже не с отходной молитвой, а вполне революционной песней двинулась по Казанской улице. К ним стали присоединяться толпы людей. Началось настоящее сражение… Академик Станислав Струмилин, в то время студент Электротехнического института, вспоминал: «Для меня 4 [по старому стилю] марта 1897 года памятный день, когда я принял боевое крещение в борьбе с царизмом и почувствовал себя гражданином, это первый день всей моей боевой жизни».
Нечто подобное произошло в Питере совсем недавно, когда демонстрацию в защиту Навального встретили заслоны боевиков Росгвардии. Лозунги резко поменялись: вместо вполне мирного «Отпускай» послышалось жёсткое «Долой!» Тоже своего рода пробуждение гражданского сознания.
О студенческих волнениях в имперской столице узнала вся Россия. Веторвские демонстрации прошли в Москве и Киеве. Причём в Киеве были особенно мощными. Начальник киевского губернского жандармского управления Новицкий сообщал в департамент полиции, что 18 марта возле университета собралось более тысячи студентов. Полиция оцепила Владимирский собор, в ближайшем участке был сосредоточен большой резерв жандармов, в казармах ждали сигнала две сотни казаков и батальон пехоты. Во время демонстрации было арестовано 237 человек. Опасаясь, что через неделю студенческие демонстрации возобновятся, да ещё и с участием рабочих киевский генерал-губернатор Игнатьев заблаговременно принял соответствующие меры. Рабочих срочно заняли на экстренных работах в железнодорожных и пароходных мастерских. Весь гарнизон в полной боевой готовности держали в казармах. В места обычного скопления горожан и около университета нагнали полицейские части. Это было в 1897-м, а кажется, будто читаешь питерскую сводку 6 февраля 2021-го: после январских митингов перепуганный насмерть Беглов на целый день перекрыл войсками весь центр Питера. На всякий случай.
Ветровские демонстрации повторялись ещё несколько лет. А Горький, вдохновлённый ими, написал свою знаменитую «Песню о Буревестнике».