Пребывание на российской нефтегазовой игле тревожит руководство Белоруссии. Оно старается активно диверсифицировать энергетические связи. В том числе через международные соглашения. Пока у Минска лучше получается с Каракасом, несколько хуже с Москвой, зондируется и пекинское направление. Но поиск вариантов продолжается. Разумеется, приходится первостепенно учитывать политический фактор.
Президент Александр Лукашенко предложил российским властям совершить грандиозный обмен: Россия допускает белорусских нефтяников и газовиков к своим недрам, взамен же получает допуск к приватизации белорусских НПЗ. Батька уверяет, что его специалисты при благоприятном стечении самых разных обстоятельств – экономических и политико-административных – смогут добывать в год до 10 млрд кубометровм газа и столько же миллионов тонн нефти. В принципе такая добыча покрыла бы до 50% потребностей Белоруссии в углеводородах.
Для непосвященных новость, что у соседей-славян есть своя нефтегазодобывающая отрасль, могла показаться чуть ли не сенсацией. Тем не менее, это так. Активная нефтедобыча в республике началась еще в 1960-е годы. Первый миллион тонн с нефтяных полей Полесья добыли ровно 45 лет назад. В октябре 2012 года государственное производственное объединение «Белоруснефть» добыло 125-миллионную тонну. Но источник постепенно иссякает, что подтверждают данные о снижении объёмов добычи.
На балансе «Белоруснефти» находится немногим более 60 млн тонн нефти, рассчитанных в соответствии с проектными коэффициентами нефтеизвлечения. Геологические запасы составляют свыше 200 млн тонн, но и эта цифра совершенно несопоставима с российскими масштабами. К тому же качество белорусского сырья оставляет желать лучшего. Но в таком положении вещей есть и плюсы. Специалисты говорят, что трудноизвлекаемая нефть в ближайшем будущем составит основу ресурсной базы «Белоруснефти». Учитывая, что Россия уже давно сняла все нефтяные «сливки» и в стремлении к доступным углеводородам уходит всё дальше на север, приход белорусов с их наработками может оказаться взаимовыгодным.
Например, в силу необходимости они стараются активно применять при сейсморазведке датчики, способные обеспечить широкоазимутальную высокоплотностную трехкомпонентную съёмку. Цель – ни одной тонны нефти не должно остаться в земле.
Есть у белорусов и опыт работы в России. В первую очередь в Ямало-Ненецком автономном округе. Существует даже предприятие «Белоруснефть-Сибирь». Оно активно заработало в 2007 году, после вполне объяснимого 14-летнего перерыва. В основном оно специализируется на бурении боковых стволов, капитальном и текущем ремонте скважин, тампонажных работах. Для бесперебойного обеспечения бригад создана собственная производственно-ремонтная база в Губкинском и две подбазы в Муравленко и Тарко-Сале. Это можно назвать точкой старта. Когда он состоится, никто сказать не может.
Разговоры о доступе белорусов к российским месторождениям ведутся уже более десятка лет. Сначала речь шла о нефтедобывающей концессии: белорусы добывают нефть в России и перерабатывают её на своих НПЗ. Лукашенко вроде даже договорился с Путиным. В 2000 году во исполнение ранее подписанного протокола о сотрудничестве в области топливно-энергетических комплексов Беларуси и Ненецкого автономного округа России была создана «Ненецко-Белорусская нефтяная компания». Однако позже её второй соучредитель — ОАО «Ненецкая нефтяная компания» — отказался финансировать полевые сейсморазведочные работы. Впоследствии крахом закончились попытки наладить сотрудничество с «Сургутнефтегазом», «Зарубежнефтегазом», «Славнефтью». И это – при гласной поддержке начинаний со стороны властных структур обоих государств и органов российско-белорусского Союза.
В общем, несмотря на административное обеспечение на самом высоком уровне, переиграть российских нефтяников в борьбе за месторождения белорусам не удалось. Хотя официально всё обосновывалось вполне технологично. Например, основными причинами отказа российские партнёры зачастую называли высокие риски получения отрицательных результатов при бурении поисковых скважин (до 70%) и длительные сроки (7-8 лет) окупаемости вложений.
Зато белорусы, в свою очередь, до последнего держались за свои НПЗ. Все попытки российских компаний проникнуть в эту святая святых зримым успехом не увенчались. Уж какие делались ставки на предложение небезызвестного Михаила Гуцериева, практически совпадавшее с нынешними высказываниями Лукашенко — и то не вышло. Пожалуй, единственное исключение в этой сфере составил «Газпром», став собственником второй половины «Белтрансгаза» (белорусской газотранспортной системы). Но НПЗ до сих пор были фактически белорусским НЗ.
Между тем нынешний уровень собственной добычи нефти обеспечивает потребности Белоруссии примерно на 20%. С пиковых 6-7 млн тонн в 1973-1976 годы он сейчас скатился до 2 млн. И это при том, что НПЗ республики способны перерабатывать 23-24 млн тонн нефти в год. Разницу своими поставками покрывает Россия. Так, в текущем году Минск должен получить в общей сложности 21,5 млн тонн российской нефти. На 3,5 млн тонн больше, чем в 2011-м.
Нефть и газ идут белорусам со скидками. Основной мотив здесь политический. С другой стороны, российский госкапитал заинтересован в белорусских активах. Однако Лукашенко даже льготный энерготариф не очень устраивает. «Белоруснефть» старается активно проникать на другие рынки.
Пока по многим причинам лучше всего это получается с Венесуэлой (где образовался своего рода треугольник, поскольку российские интересы в этой стране не менее серьёзны). Там уже пару лет функционирует СП по нефтедобыче в штате Ансоатеги, которое торжественно открыли батька и команданте. В перспективе планируется довести добычу черного золота до 7 млн тонн в год. Белоруссии будет принадлежать только 40% всей добытой нефти. Большей доли иностранцев в совместном предприятии венесуэльское законодательство не допускает.
Для наращивания объёмов придётся разработать еще несколько месторождений. В первую очередь в бассейне реки Ориноко, где идут разведывательные работы. Присутствует и фактор большой политики – добытую нефть Минск собирается продавать на мировом рынке, а полученные средства тратить на закупку… российской нефти. Так что не исключено, что венесуэльские проекты, наряду с неразменными НПЗ, лишь один из немногих оставшихся у батьки козырей в его игре с Москвой. Которая теперь осложнилась вступлением России в ВТО, воспринятым Лукашенко едва ли не как враждебный акт: «Я говорю: смотрите, чтобы не получилось так, чтобы вы нас кинули. Вступите в ВТО, а мы останемся при собственных интересах. Что произошло сейчас? Судите сами. Мы дорого заплатили за создание Единого экономического пространства и за то, что Россия вступила в ВТО».
А ещё – какое-никакое средство для спасения белорусской экономики. Продукция которой по большому счёту нужна только странам «Третьего мира». Венесуэла уж точно готова покупать «МАЗы» и «БелАЗы».