Азиатское турне американского президента Барака Обамы прозвано в СМИ антикитайским. Наиболее явственно прозвучал лейтмотив коалиционной защиты от поползновений со стороны КНР. Особое внимание привлёк призыв Обамы к Пекину «обходиться без запугивания» соседей, с которыми существуют территориальные проблемы. В первую очередь это касается Японии, испытывающей нарастающее китайское давление по вопросу о принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюйдао), а также Малайзии и Филиппин, оспаривающих претензии Поднебесной на архипелаг Спратли в Южно-Китайском море.
Однако ничего по-настоящему нового применительно к КНР турне Обамы не принесло. Ведь попытка сколачивания антикитайской коалиции просматривается уже со второй половины первого президентского срока Обамы. К этой коалиции он достаточно активно пытается «пристегнуть» также Австралию, Вьетнам, Индию и отчасти Индонезию. Все эти страны в той или иной мере опасаются растущей мощи «китайского дракона».
Учитывая это обстоятельство, поездка президента США носит подтверждающе-успокаивающий характер. Поскольку далеко не все американские союзники уверены в том, что в «час Х» Вашингтон не поступит как в апреле 1975 года, когда США по сути сдали Южный Вьетнам коммунистам.
Но есть ещё один важный аспект. Американский президент использовал азиатское турне не только для сдерживания КНР. Не меньшее значение имела попытка мобилизации союзников против РФ – причём с разыгрыванием всё той же «антикитайской карты». Посыл Обамы состоял в следующем: «Мы защитим вас от давления Китая, но вы должны помочь нам в воздействии на Москву». Особенно явно это проявилось в Малайзии, которая играет все большую роль в газовом сегменте мировой экономики.
Подобное положение дел, толкает Россию на противоестественный и в перспективе даже опасный союз с Китаем. Ведь нынешняя стратегия «разворота на Восток» влечёт серьезные внешние и внутренние риски. Чтобы их минимизировать, правящему режиму РФ важно сохранить собственное единство.
Украинские события, присоединение Крыма, бои в Донбассе, трагедия в Одессе стимулировали сближение Москвы с Пекином, о котором было заявлено ещё в первый президентский срок Владимира Путина. До сих пор характер экономических связей между Россией и Западом с одной стороны, и Россией с Китаем с другой, не позволяли\ Кремлю далеко зайти в реализации этой концепции. Однако резкое охлаждение с Брюсселем и Вашингтоном актуализировало пекинский вектор. О серьёзности намерений можно судить по южноазиатскому турне главы «Роснефти» Игоря Сечина. Намечен и визит Путина в Пекин, в ходе которого ожидается заключение новых договорённостей в энергетической сфере.
Несмотря на кремлёвский оптимизм, необходимо обратить внимание на потенциальные риски. В Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) межгосударственные отношения развиваются в рамках сложной динамики конфликтов. А в отдалённой перспективе, в условиях американо-китайского противостояния, эти конфликту могут вступить в «горячую» фазу. Стабильные межгосударственные союзы в регионе представляются невозможными. Третьим же странам, в том числе России, выстроить здесь долговременную линию ещё труднее.
Экономически переориентировавшись на АТР, Москва не сможет гарантировать свои интересы. Или даже втянется в чужие конфликты со всеми негативными последствиями. Сейчас наиболее важные линии противостояния в регионе – китайско-индийская и японо-китайская. Неуклонное усиление Пекина стремится ограничить Вашингтон. Сомнительно, чтобы в таком раскладе была возможна самостоятельная политика России. Тем более, что в Кремле могут недооценивать специфику восточноазиатских подходов. Нарушение любых договорённостей с «белыми варварами» — неизжитая здесь традиция.
Другое обстоятельство, которое необходимо учитывать — необходимость формирования в Зауралье прочной индустриальной базы новой восточной политики. Речь идёт о создании «восточной столицы» России, единого центра принятия решений и управления ресурсами. С соответствующей информационной, административной, кадровой и прочей инфраструктурой.
Насколько можно судить, деятельность на этом направлении ведётся. В качестве одного из вариантов намечен и будущий центр – Новосибирск. Не случайна острота в недавней борьбе за пост мэра этого города, которую некоторые наблюдатели объясняют подспудной конкуренцией Владимира Путина и Дмитрия Медведева за контроль над ключевыми точками страны.
И наконец, основной риск. При выделении «восточной России», ориентированной на АТР, эта часть страны через свою экспортно-сырьевую привязку плотно втянется в торгово-экономические, технологические, транспортные, информационные структуры, подконтрольные КНР. И произойти это может уже в среднесрочной перспективе, до оформления отечественных систем контроля и управления. Таким образом, возрастает значимость российских естественных монополий. Их сохранение в качестве общенациональных хозяйственных единиц, недопущение обособления и раздела на «западные» и «восточные» части, должно служить гарантией государственного единства.
Но конфликт вокруг Украины, приобретающий характер столкновения РФ с объединённым Западом, провоцирует пусть временное, но реальное укрепление российско-китайских связей. Кстати, российская привязка к КНР наносит ущерб азиатским интересам Вашингтона. Загоняя Москву в объятия Пекина, США сами помогают «китайскому дракону» расправить крылья за счёт российских ресурсов. Что в перспективе способно материализовать нынешние потенциальные угрозы.