Куйбышевский федеральный суд Санкт-Петербурга на последнем выездном заседании в здании Мосгорсуда признал предпринимателя Владимира Барсукова (Кумарина) виновным в вымогательстве. 21 миллион рублей, полученный от владельцев торгового комплекса «Елизаровский» оценен в 15 лет строгого режима. Второму фигуранту, адвокату Оренбургской областной палаты Дмитрию Рафаловичу, суд назначил 10 лет лишения свободы. Таков официальный итог восьмимесячного судебного следствия по этому показательному делу.
Приговор мог оказаться суровее. Гособвинение просило дать Барсукову 18 лет, попутно настаивая на удовлетворении гражданского иска потерпевших о возмещении в 8 миллионов рублей. Но суд, учитывая состояние здоровья обвиняемого и статус пенсионера, вынес более мягкий вердикт. Финансовые претензии потерпевших также не удовлетворены. Хотя, если речь идет лишь о главном фигуранте, приговор, вынесенный 56-летнему инвалиду, напоминает пожизненный.
Цифра «15» в приговоре появилась с учетом прежнего срока и примененной системы поглощения одного наказания другим. Первый приговор был вынесен в 2009 году за рейдерский захват петербургской недвижимости стоимостью 143 миллиона рублей – ООО «Пушкинская» (ресторан «Петербургский уголок») и ООО «Магазин «Смольнинский». В целом суд подтвердил обвинительные материалы по 13 рейдерским эпизодам.
На этот раз Владимиру Барсукову вменили в вину вымогательство денег у предпринимателя Павла Орлова. Который, заметим, в свое время обратился к Барсукову за помощью в приобретении прав на «Елизаровский». После этого, по версии обвинения, от него и стали требовать выплаты 50% дохода. Когда же Орлова убили в 2006 году (вне связи с рассматриваемой ситуацией), эти отношения унаследовали его родственницы, на которых был переоформлен бизнес.
А теперь важная деталь. Денежные средства от потерпевших получал Вячеслав Энеев. Он продолжал взимать деньги с владельцев «Елизаровского» и после ареста Владимира Барсукова в августе 2007 года. Правда, планка была снижена вдвое, до 500 тысяч рублей в месяц – зато все деньги шли в карман Энееву. Защита Барсукова и пыталась доказать, что Энеев изначально оставлял себе все деньги, прикрываясь в общении с потерпевшими именем «ночного губернатора», не имевшего отношения к вымогательству.
Однако суд принял сторону обвинения, заключение которого во многом строилось именно на показаниях Энеева. В результате сделки со следствием его дело было выделено в отдельное производство. В итоге суд приговорил Вячеслава Энеева к 7 годам 4 месяцам условного лишения свободы (прокуратура просила 2,5 года колонии строго режима) и штрафу 500 тысяч рублей. Следует отметить, что в истории с «Пушкинской» и «Смольнинским» наименьшее наказание – 5 лет – получил некто Альберт Старостин, сотрудничавший со следствием.
Еще один существенный нюанс. В свидетельских показаниях Владимира Барсукова неоднократно называли лидером тамбовской преступной группировки. Однако при вынесении приговора судья настояла на исключении из текста каких-либо упоминаний о главенстве обвиняемого в тамбовском сообществе. В ходе судебных заседаний этот вопрос не рассматривался.
Своей вины Владимир Барсуков не признал. «Я ничего не прошу. Мне и тот срок не отсидеть», – сказал он в последнем слове. Защита же просила вынести обвиняемому оправдательный приговор – поскольку считает обвинение основанным на оговоре. «В суде было представлено все, что угодно, кроме доказательств вины», — сказал адвокат Владимир Чеботарев. Ожидается обжалование приговора.
Кто думает, что на этом поставлена точка, жестоко ошибается. В отношении Барсукова расследуется еще несколько дел. По версии следователей, он виновен в покушении на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева. Инкриминируется ему и убийство своего же телохранителя и личного друга Георгия Позднякова. Есть и еще обвинения – организация преступного сообщества, легализация преступных доходов.
Не будем разбирать все обвинения. Отметим лишь, что статья 210 УК – «организация преступного сообщества» – выглядит в нынешних условиях инструментом чиновничьего давления на общественные структуры. Остановимся на убийстве Георгия Позднякова. Весенним утром 2000 года он пришел потренироваться в спорткомплекс на Конном переулке. На лестничной площадке киллер расстрелял его из ПМ и скрылся, даже не сбросив ствол. Все произошло в людном месте, свидетелей оказалось много. Однако убийцу не нашли.
В те годы о причастности Барсукова никто и не заикался. Наоборот, говорилось о «черной метке», посланной ему от врагов. И здесь мы подходим к самому интересному. Теперь всплыл и этот эпизод – в поразительном до гротеска варианте.
Еще в истории с «Петербургским уголком» Барсуков мог убедиться, что даже очень уважаемый и авторитетный предприниматель не устоит в столкновении с особами, приближенными к власти. Представители нового собственника ООО «Пушкинская» едва ли знали о связях прежней владелицы. А та просто обрисовала положение Валентине Матвиенко, с которой была хорошо знакома по аппарату ВЛКСМ. С этого и начался закат «тамбовского бизнес-клуба».
Но ресторанные дела мелочь по сравнению с теми же нефтяными. Интереса к этой сфере Владимир Барсуков особо и не скрывал. Недаром он имел прямое отношение к руководству крупнейшей в регионе Петербургской топливной компании (ПТК). Эти ставки были особенно высоки в свете интереса к петербургскому топливному рынку со стороны федеральных компаний. Теснейшим образом связанных с государством.
Если верить пресловутому WikiLeaks, генеральный прокурор РФ Юрий Чайка говорил (потом его ведомство назвало приведенные ниже слова бредом сивой кобылы): «Поворотным пунктом стало то, что Барсуков решил получить контроль над инфраструктурными нефтяными активами в Петербурге… Они могут быть сколько угодно криминальными авторитетами, но им не стоит надувать щеки перед лицом Суркова, Сечина… Сергея Богданчикова или людьми такого уровня. Иначе они увидят, как в реальности выглядит давление и тактика».
К сожалению, мы вряд ли узнаем, о каких конкретно нефтяных активах могла идти речь. Если о ПТК, то этот бизнес был вполне законен. Если о Петербургском нефтяном терминале – объект, считающийся предметом конфликта с Сергеем Васильевым, – то эта история еще далека от завершения. Но в цитате звучат имена чиновников высочайшего уровня. Двое ассоциируются с крупнейшей нефтяной госкомпанией. Не здесь ли частичная разгадка всей эпопеи? Если в деле Кумарина отразилось социально-конкурентное столкновение государственного бизнеса с негосударственным, многое становится понятным. В том числе жесткость судебного преследования – ведь, скажем прямо, суровость приговора в плане соразмерности деянию и основательности доказательной базы выглядит спорной.
Чем все закончится, пока трудно сказать. Учитывая признаки либеральных веяний в отношении Михаила Ходорковского, случиться может всякое. Но при любом исходе Владимир Сергеевич наверняка запомнит слова Михаила Борисовича: «Мы показываем на своем примере: не надейтесь в России на судебную защиту от чиновника».