В начале этой недели правительство России активно заговорило о государственной поддержке волонтерских движений и о создании так называемых банков волонтеров. Инициатива, на первый взгляд, вполне себе удачная, если не считать того, что, в первую очередь, государство хочет вовлекать волонтеров в работу на крупных госпроектах. Так, эксперты, опрошенные «В кризис. ру», уверены, что Россия идет совсем не по тому пути развития добровольческого движения и находится в этом смысле на самом начальном этапе развития по сравнению с другими странами.
Напомним, что вчера президент Российского центра развития добровольчества Галина Бодренкова выступила с инициативой создания в России большого числа банков добровольцев. Специалист отметила, что добровольческие центры уже работают в некоторых регионах России (Самарская область, Пермский край, Липецкая область, Республика Карелия), и похожи они на службы занятости.
«Только если в службу занятости человек приходит, чтобы найти оплачиваемую работу, то в добровольческий центр приходят люди для того, чтобы сделать полезное дело бесплатно», — подчеркнула госпожа Бодренкова.
Отметим также, что в понедельник глава государства Дмитрий Медведев заявил, что движения добровольцев в России нуждаются в поддержке, как со стороны государства, так и со стороны бизнеса, поскольку они привлекаются не только в экстремальных ситуациях, в частности, для тушения лесных пожаров, но и помогают в подготовке Олимпийских игр в Сочи.
«Это люди, которые готовы мобилизоваться, чтобы помогать в решении задач государства и общества», — сказал Медведев.
Что стоит за банком добровольцев?
В интервью «В кризис. ру» Галина Бодренкова отметила, что банки добровольцев на местном уровне формируются добровольческими центрами каждого территориального образования.
«Общероссийская база (банк) данных — это не база данных добровольцев всей страны, но база, которая напрямую и непосредственно связана и скоординирована с местными банками добровольцев, то есть с добровольческими центрами», — поясняет Бодренкова.
Также специалист отмечает, что отдельной составляющей общероссийской базы должна стать база «Добровольчество в чрезвычайных ситуациях».
«В этой базе должны быть собраны данные о профессионально подготовленных инструкторах для организации работы добровольцев в чрезвычайных ситуациях, банк профессиональных добровольцев в областях, востребованных в условиях чрезвычайных ситуаций, которых можно оперативно привлечь для работы в любых регионах страны», — говорит Бодренкова.
Однако необходимо понимать, что за организацией добровольчества именно в чрезвычайных ситуациях, за что так ратует наше правительство, стоит немало вопросов, которые еще предстоит разрешить специалистам. К примеру: кто должен создавать эту базу? Чем должны быть подтверждены профессиональные навыки добровольцев? Могут ли добровольцы, пока еще не имеющие профессиональной подготовки для участия в чрезвычайных ситуациях, войти в состав этой базы? И что им тогда для этого необходимо? Будет ли застрахована жизнь добровольцев? Какими гарантиями будет обеспечено их отвлечение с основного места работы на период их участия в чрезвычайных ситуациях? И т.д.
Даже сама Галина Бодренкова не может дать четкий ответ на все эти вопросы:
«Если идти по пути простого ответа, то могу сказать, что всеми данными вопросами на своих уровнях должны заниматься местные, региональные и национальный добровольческие центры, работающие в единой сети, в партнерстве и при поддержке государства, во взаимодействии с СМИ и бизнес сообществом» — отмечает она.
На данный момент создание таких центров только началось, и поэтому они работают в разных регионах по-разному: одни уже создают свои банки данных и обладают возможностями обучения работе с добровольцами, другие пока только работают в этом направлении.
«Другой вопрос в том, есть ли у этих центров достаточные средства для системной работы, а не только для периодического проведения добровольческих акций? — подчеркивает Бодренкова. — Есть ли подготовленный персонал? Я считаю, что именно через господдержку работы добровольческих центров (выделение бюджетных средств, помещений, обеспечения информационной составляющей, др.) должно строиться партнерство между государственным и добровольческим секторами», — уверена Бодренкова.
Эксперт уверена, что планомерная и совместная работа с государством к 2015 году создаст условия для вовлечения в добровольческую деятельность порядка 18% молодых добровольцев от общего количества молодежи, а к 2020 году для 40-50 % уровня добровольческого участия граждан в общественной жизни страны.
Государство все испортит?
В том, что работа добровольческих центров должна осуществляться в рамках плотного содействия с государством, уверены далеко не все. В этом смысле в первую очередь настораживают слова президента о том, что добровольцев будут затачивать, в том числе и под работу на олимпиаде
По словам директор «Волонтерской службы Санкт – Петербурга» Ивана Гуторова, вмешательство государства в волонтерскую деятельность чаще всего заканчивается неуспехом.
«Вспомните организацию «Технология добра», которая была создана в 2009 году в рамках года молодежи. Эта была интересная организация с хорошими программами, часть из которых в рамках года молодежи даже была реализована. Однако после того как год молодежи прошел, все члены «Технологии добра» успешно вступили в ряды «Наших». Думаю, какие-либо комментарии далее излишни. Поэтому если и будет какой- то единый волонтерский центр, то он обязательно будет связан с какой – либо госструктурой, что я вовсе не считаю положительным»,- пояснил Гуторов.
По мнению Ивана Гуторова, добровольческие центры должны создаваться на базе какой- либо конкретной волонтерской организации, которая имеет свое конкретное направление, но никак не на пустом месте при помощи государства.
«Заявления о создании таких центров уже делались и в 2008 и в 2009 годах, однако пока это не нашло широкого распространения», — напоминает господин Гуторов.
Одним из немаловажных аспектов в данном вопросе является и то, что в России по сравнения со странами Европы и Запада волонтерство почти не развито. И виной этому как раз неправильная государственная политика, которая ведется в этом направлении.
Отметим, что, к примеру, в США в 2009 году в добровольческую деятельность было вовлечено 63, 1% граждан, а в России только 3, 14% от экономически занятого населения.
«В России люди не видят в этом деле полезности для себя, — говорит Гуторов. — В той же Европе, к примеру, если человек устраивается на работу, то его волонтерское прошлое является для работодателя большим «+». У нас такого нет вообще. Зачастую россияне хотят видеть конкретные, материальные ценности, когда идут в волонтеры, но не понимают, что истинные ценности в том, чтобы получить то, что нельзя взвесить или посчитать», — заключает специалист.
По словам стажера Санкт–Петербургской региональной общественной организации «Немецко–русский обмен» Астрит Шорн, многие россияне хотели бы заниматься добровольческой деятельностью, но в России пока что не создано устойчивого положительного имиджа волонтера.
«Нет бренда настоящего волонтера, то есть светлого человека, который реально может менять мир вокруг себя. В Германии, к примеру, волонтеры – это одни из самых важных людей гражданского общества! Нужно понимать, что есть разные государственные программы, мероприятия, та же олимпиада, на которую государство будет привлекать волонтеров, но это не самые важные вещи для добровольцев в нашем понимании. Истинная задача волонтера — совершенствовать социально–экологическую сферу, ту сферу, где государство зачастую бессильно», — отмечает Шорн.
Также, по словам немецкого стажера, российские волонтеры, которые отправляются работать в госорганизации, приходя туда, просто не знают, что им делать, так как не имеют никакого контактного лица. Часто происходят и такие ситуации, когда волонтера не хотят слышать, не учитывают его желания, а просто заставляют делать то, что нужно руководству. В этом случае добровольцы очень быстро разочаровываются в благотворительной деятельности.
«А самое неприятное для нас заключается в том, что, к примеру, наша организация спокойно и беспроблемно может отправлять волонтеров за рубеж, — поясняет Шорн, — а вот зарубежные волонтеры могут находиться в России не более трех месяцев, потому что после этого им необходимо получить разрешение на работу. Поэтому все приезжие волонтеры числятся в России только стажерами», — заключила Астрит Шорн.
Несмотря на все негативные факторы, госпожа Бодренкова уверена, что наша страна находится в процессе формирования добровольческого движения.
«На уровне реализации мы существенно отстаем, особенно в выделении средств на эту деятельность с целью внедрения современных технологий, методов, хотя они уже все есть и даже многие из них адаптированы в России, но пока не поддерживаются в масштабе страны на системном уровне, оставаясь лишь единичными примерами. Хочется верить, что все скоро изменится», — заключила Галина Бодренкова.