Американцы любят социологические опросы. По любому поводу. От потребительских предпочтений до глобальных вопросов мировой политики. По прошествии времени темы повторяются, и таким образом тенденции вырисовываются в динамике. На днях авторитетный Институт Гэллапа в очередной раз предложил назвать врагов и друзей Америки.
Среди врагов вне конкуренции Иран. Около трети опрошенных – а опросы проводятся по репрезентативной методике – отдали эту позицию исламской республике. На втором месте Китай (почти четверть) и Северная Корея (10%). Вполне объяснимый подбор. С Ираном у США острый конфликт, балансирующий на грани войны. К тому же вчера Барак Обама назвал политику Тегерана единственной причиной повышения цен на бензин: до 3 долларов 58 центов за галлон (95 центов за литр), что по американским меркам означает резкий скачок. КНР – глобальный конкурент и основной торгово-экономический соперник. КНДР постоянно генерирует военно-политическую напряженность на фоне исторической памяти о кровопролитной войне начала 1950-х. При этом названные государства официально и последовательно отвергают приоритет индивидуальных прав, гражданский плюрализм, сменяемость властей.
Сравнительно немногие считают врагами страны, власти которых формально являются союзниками Вашингтона. 7% назвали Афганистан, 5% – Ирак, 2% – Пакистан. Здесь тоже можно понять: в Афганистане и Ираке американцы воевали и погибали, на пакистанской территории скрывался Осама бен Ладен. Это известно каждому участнику опроса, а в тонкости тамошних политических раскладов и мотивы американского вмешательства вдумывается не каждый. Но даже удивительно, сколь немногие рассуждают столь примитивно.
Из каждой сотни респондентов один считает, что главный враг США – сами США. Почему-то создается впечатление, что с такой замысловатой рефлексией к теме могли подойти наши бывшие соотечественники.
А насколько враждебны американцы к нам? Настолько же, насколько к Пакистану. Россию считают врагом лишь 2% американцев. Каждый пятидесятый. Притом что тридцать лет назад, что в масштабе исторического времени не так уж давно, СССР был не просто геополитическим противником США, но и «империей зла».
Первое приходящее в голову объяснение: да мы им попросту безразличны. Логика в нем есть. Но – незадолго до этого исследования тот же Институт Гэллапа огласил итоги другого опроса. Выявлялась степень дружеского отношения американцев к различным странам. Так вот, о своем хорошем отношении к России заявили тогда 50% респондентов. Это, конечно, далеко от показателей Канады (96%), Австралии (93%), Великобритании (90%), Германии (86%), Японии (83%), но тем не менее.
Можно предположить, что не менее 50% россиян в такой результат сегодня просто не поверят. Но это факт. Американцы не видят конкретной угрозы, исходящей из РФ. И – что не менее, если не более важно – гражданские, политические и экономические свободы в России официально признаются. Во многом и реально осуществляются. Следовательно, причин для враждебности нет. Более того, есть причины для симпатии. Так рассуждает средний американец безотносительно к позиции среднего россиянина.
Что еще поразительнее, отношение в США к России в последние годы улучшается. Летом 2007-го опрос проводила компания Harris Interactive. Ближайшими союзниками назывались англоязычное страны (Британия, Канада, Австралия), Германия, Япония, Израиль и Южная Корея. В Латинской Америке наибольшие симпатии вызывала Мексика – связи с этой страной традиционно тесны. В Европе, наряду с британцами и немцами – Голландия и Норвегия. Россию считали тогда союзником или дружественной страной 39%, врагом или недругом – 54%.Рядом с Россией поминались все тот же Пакистан (игры с исламистами и тогда невозможно было скрыть), а также Колумбия (наркоструктуры, сбывающие продукцию в США) и Аргентина (где левое правительство акцентировало антиамериканскую пропаганду).
Теперь посмотрим с нашей стороны. Прошлой осенью опрос, аналогичный гэллаповскому, проводил ВЦИОМ. Он показал, что отношение россиян к США значительно ухудшилось за последние 20 лет. В 1991 году отрицательно об этой стране высказалось лишь 3% опрошенных, тогда как в 2011-м – 22%. То есть россияне относятся к Америке в 11 раз хуже, чем американцы к России. Но – даже удивительно – 42% наших сограждан считают российско-американские отношения нормальными, 16% – хорошими. Правда, с 2010 года на 5–7% увеличилась доля тех, кто оценивает их как прохладные или напряженные. Здесь явно сказалось официальное освещение арабских, особенно ливийских событий.
Следует учесть, что даже в контексте векового противостояния между Россией и Западом именно Америка большую часть времени не рассматривалась как противник. В 70–80-х годах XVIII века Екатерина II фактически поддержала американскую войну за независимость. Для короля Георга императрица явилась «Госдепом, распространяющим оранжевую заразу». Инициированное Россией соглашение о вооруженном нейтралитете на морях подорвало господство английского флота и помогло американцам одолеть британцев.
В 1860-х Александр II решительно принял сторону Севера в американской гражданской войне. Русская эскадра предотвратила англо-французскую интервенцию в помощь рабовладельческой Конфедерации и обеспечила Аврааму Линкольну сохранение единых САСШ. При Александре III и отчасти Николае II американская карта разыгрывалась петербургской дипломатией в противостоянии с Европой. Сторонником сближения с США был Петр Столыпин – по его мнению, российские интересы нигде всерьез не сталкивались с американскими, а часто и совпадали.
Как ни парадоксально, даже большевистский переворот поначалу ситуацию кардинально не изменил. Противниками РСФСР–СССР были Франция и Англия. Тогда как Германия скорее союзником, а Америка образцом для технологического подражания. В 1920-х годах существовал своеобразный культ американской деловитости и технической мощи.
Президент-демократ Вудро Вильсон слал приветствие съезду Советов. Его позиция в плане права наций на самоопределение во многом совпадала с ленинскими декларациями. Республиканцы Уоррен Гардинг, Кальвин Кулидж, Герберт Гувер политически не признавали СССР, но вражда ограничивалась идеологической сферой и не мешала постепенному налаживанию торгово-экономических связей (лично Гувер сыграл немалую роль в преодолении последствий поволжского голода). Демократ Франклин Делано Рузвельт, установивший с Советским Союзом тесные официальные отношения, заработал на родине кличку «Сталин Делано». Его централистские антикризисные меры республиканская оппозиция сравнивала (конечно, при безумном преувеличении) с советским «великим переломом». Участие Рузвельта в антигитлеровской коалиции не вызывало идеологических шероховатостей, характерных для Уинстона Черчилля.
Советско-американское противостояние, отчасти унаследованное руководством РФ со второй половины 1990-х и еще более в 2000-х – явление сравнительно недавнее и краткосрочное. Оно было характерно для периода 1947–1987 годов. Это немногом более 20% из примерно 230-летней истории отношений. Оно имело объективную причину: столкновение коммунистического мессианства «земшарных Советов» с «земшарной» же системой антикоммунистического противостояния. Вместе с международным отделом ЦК КПСС исчезла и накаленная враждебность американцев к советским, которых они, в силу слабого понимания истории, называли «русскими».
Позицию Джона Маккейна в отношении РФ, как видим, разделяет лишь один из пятидесяти его сограждан. Притом что вообще-то «крутой дед» достаточно популярен. И время от времени антироссийские выступления его приверженцев помогают стяжать поддержку. Но это не системный, а ситуативный фактор.
Но картина далека от идиллии. О массовой враждебности американцев к России нет речи. Враждебность россиян к Америке отнюдь не столь сильна, как можно вообразить при чтении интернет-форумов. Но это не означает отсутствия реальных противоречий и реального противоборства. Конкуренция есть конкуренция. Она порождается объективными геополитическими и социально-экономическими факторами.
По всему миру сложились группы влияния, ориентированные на разные центры мировых сил. Как правило, проамериканская направленность коррелируется с антироссийской и наоборот. Хотя бы потому, что нынешние группы наследуют ориентационные модели второй половины XX века, противостояния Вашингтона и Москвы.
Положение доллара как мировой валюты без реального резервного обеспечения ведет к обостряющимся сотрясениям национальных и региональных хозяйств. Ответственность за это возлагается на США. Яркий пример – мировой кризис 2008 года, пошедший с американской ипотеки. Борьба за природные ресурсы не является тотально определяющей – борьба за власть и социальный контроль имеет большее значение. Но существует и это. Не способствуя дружескому сближению.
Впрочем, в мир все жестче входят иные факторы. Грозные и непривычные. Скажем, ливийская революция создала совершенно неожиданные проблемы и для РФ, и для США. А то ли еще будет…