Десятки тысяч семей коренных петербуржцев десятилетиями стоят в очереди на улучшение жилищных условий. Среди них инвалиды, блокадники, многодетные семьи. Сотни тысяч людей ютятся в коммунальных квартирах. Им не потянуть ипотеку, не взять кредит. И потому шансов обрести в конце концов приличную крышу над головой у них немного. Точнее, их нет совсем. Однако есть семьи, которые, кажется, родились в рубашке. Мы расскажем, как одно такое семейство сумело весьма оперативно решить свои жилищные проблемы.
Петербургская очередь на жильё — самая длинная в России. В улучшении жилищных условий по итогам 2011 года нуждалось около 170 тысяч семей. И это уже прогресс, поскольку до 2006 года в очереди было 300 тысяч.
Главная проблема: долгое время город не строил социальное жильё. Казалось бы, для решения вопроса делается немало. Например, только собственных жилищных программ администрация запустила пять. Только по программе «Молодёжи — доступное жильё» квартиры уже получили 18 тысяч петербуржцев. А есть ещё и жилищное кредитование, и жильё — бюджетникам, и жилищные сертификаты, и расселение коммунальных квартир. Только вот не хватает средств. Если на избавление от коммуналок ещё недавно город тратил до 10 млрд рублей, то в 2011 году выделил всего 500 млн. И намёток к лучшему в ближайшей перспективе не наблюдается.
Когда читаешь крики души на жилищных консультационных форумах, то понимаешь, как всё серьёзно. Вот только несколько минимально отредактированных сообщений из тысяч.
«Здравствуйте! Я живу в Санкт-Петербурге, в квартире, которая является частной собственностью отца. Своей доли нет, в этой же квартире прописаны трое моих несовершеннолетних детей. На общую городскую очередь меня не поставили, так как есть лишние метры. Имею ли я право встать на льготную очередь, как многодетная мать? Своего жилья у меня нет».
«Моя семья из 4х человек (мать, отец, брат и я) проживаем в 1-комнатной квартире общ. площадью 36 кв.м. и стоим на очереди по улучшению жилищных условий с 1986 года. В 2010 году мой отец заболел открытой формой туберкулеза, была собрана медкомиссия, которая приняла решение в предоставлении отдельного жилья. С этими справками и заявлением мы обратились в Жилищный отдел, который принял все документы и сказал, что переводит нас на льготную очередь, по которой мы получим жилплощадь в течении полугода. Но прошел год, и жилье так и не было предоставлено (были всякие отговорки – мол, подождите, план не подписан, квартир пока нет и т.д. и т.п.) Весной этого года была еще одна медкомиссия, которая приняла решение, что мой отец выздоровел и более не выделяет инфекции.(но на учете все еще состоит), и теперь жилотдел отказывает нам в жилье. Насколько они правомочны в отказе? У меня в августе родится ребенок, которого я хочу прописать к себе. Имеет ли смысл подавать в суд на жилотдел и возможно ли это?»
«Наша семья: отец, мать и я, проживая всю жизнь в одной из комнат коммунальной квартиры, стоит на общегородской очереди на получение отдельной квартиры с 1989 года. Моя мать — инвалид 2 гр. с 2006 года по общему заболеванию. Мой отец инвалид 2 гр. с марта 2007 года (ампутирована нога в связи с влажной гангреной в виду сахарного диабета в 2007 году). Согласно Постановлению от 21 декабря 2004 года №817 «Об утверждении перечня заболеваний, дающих инвалидам, страдающими ими, право на дополнительную жилую площадь, и согласно ст. 17 Федерального закона от 25 ноября 1995 года № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» я обратился в районную (в марте 2009 года) поликлинику в письменной форме за справкой, подтверждающей его льготное право на дополнительную жилплощадь. По истечении месяца, не получив никакого ответа, я написал жалобу (в апреле 2009 года) в Комитет по здравоохранению при Правительстве Санкт-Петербурга, откуда мою жалобу перенаправили в районный Комитет по здравоохранению (в мае 2009года), а оттуда опять поликлинику. Руководство поликлиники сообщило мне при личной беседе (в устной форме), что для получения такой справки требуется осмотр отца, и если нога ампутирована и рана зажила и опасности для окружающих не представляет, то такая справка не положена. Ответьте, пожалуйста, насколько правомерны их действия».
Поверьте, мы не отбирали специально какие-то особенные письма. Просто они такие все. И в любом случае, мы имеем чёткое понимание обо всей остроте жилищной ситуации в нашем городе. А также – о судьбах людей, стоящих за этой дежурной формулировкой. В целом же можно заметить — многодетные матери в РФ стоят в таких очередях по 20-25 лет, и так и не получают жилплощадь: дети вырастают, и их снимают с пробега.
Но, как выясняется, некоторые граждане готовы решать свои проблемы самым причудливым образом. При этом они имеют весьма отдалённое отношение не только к городу Санкт-Петербургу, но и к России в целом. Оговоримся сразу – никто не против того, чтобы на берегах Невы селились представители ближнего зарубежья. Вопрос совершенно в другом.
Фируза Шарифовна Зайниева родилась в ноябре 1987 года в таджикском городе Ленинабад (ныне Худжанд). Какими ветрами её занесло на берега Невы, в принципе не важно. Хотя для последующего рассказа существенно, что в 2008 году подразделение УФМС по Невскому району Санкт-Петербурга выдало ей паспорт гражданки РФ. Немаловажно также, что незадолго до получения паспорта, в феврале 2008 года у неё родился сын Амиршо. При этом у неё уже был сын Мухамедали, родившийся в июле 2006 года. Спустя 3 года – летом 2011 года — к двоим сыновьям прибавилась дочка Амина. Их отцом является Манучехр Рахимов – гражданин Таджикистана, имеющий постоянную регистрацию в Санкт-Петербурге. Соответственно, все они носят его фамилию. Почему фамилию мужа не взяла жена, непонятно, но нас и не касается. Всё это семейство до недавних пор проживало в одной 12-метровой комнате в 12-комнатной коммунальной квартире № 21 в доме №40 по проспекту Большевиков.
Теперь же начинается самое интересное. Согласно имеющимся у нас документам, г-жа Зайниева с октября 2008 года состояла на учёте на улучшение жилищных условий как многодетная мать. Хотя здесь важно заметить, что на тот момент у неё было двое детей, и на такой статус по российским законам она претендовать не могла. Другие документы свидетельствуют, что ни в каких городских целевых жилищных программах Зайниева не участвовала. Но с другой стороны – 12 метров на четверых и уж тем более на пятерых действительно мало.
Так или иначе, в мае 2012 года мать троих детей пишет заявление в администрацию Невского района о согласии вселиться — по договору мены — в предложенную ей 3-комнатную квартиру общей площадью 86 кв. м в недавно построенном доме 8, корпус 1 по 5-му Предпортовому проезду. Хотя пишет в данном случае некорректно. Имеется только стандартный бланк, заполненный почерком явно грамотного человека. Факт причастности к нему Зайниевой подтверждает лишь её закорючка подписи.
Кстати, жильё находится в государственном жилом фонде города. Причём её действия обосновываются интересами троих несовершеннолетних детей. Муж в главных бумагах не фигурирует вовсе. По крайней мере, в письме и.о. обязанности начальника жилищного отдела Невского района Ю.Г. Журавлёва говорится лишь о ней и её троих детях. И вот в мае 2013 года Фируза Зайниева получает смотровой ордер.
Такие вот дела. Самое интересное – о дальнейшей судьбе этой квартиры нам ничего не известно. Кто там теперь живёт – неясно. Зато точно известно о нарушении законодательства РФ: о постановке на учет на улучшение жилищных условий Зайниева, как мать с двумя детьми, не имела никакого права. Также, даже имея троих детей, она не имела права по законам РФ вставать на очередь, так как отец детей (которые носят его фамилию), является гражданином другой страны.
Словом, вопросов много. Многое проясняется, когда начинаешь разбираться в причинах столь стремительного решения этого конкретного жилищного вопроса. Ведь согласитесь, менее пяти лет между написанием заявления и получением квартиры для нашего города нетипично.
Есть такой долгосрочный муниципальный депутат — Эльшад Союн-оглы Иманов. Армянский азербайджанец. Зарегистрирован он в Санкт-Петербурге, на проспекте Большевиков. Самое интересное – в том же доме №40, в котором до недавних пор проживала Фируза Зайниева с детьми и мужем. Более того, в той коммунальной квартире. Злые языки утверждают, что г-н Иманов и содействовал её вселению. Вся остальная часть так называемой «коммунальной квартиры» (площадь более 200 кв.м.) принадлежит самому Иманову, его супруге и членам его семьи. Каким образом в 12-тикомнатную квартиру, полностью принадлежащую семье Имановых, в одну из комнат попали бывшие жители Таджикистана, на этот вопрос у нас ответа нет. При этом стоит заметить, что Иманов является заместителем главы Муниципального Образования №53, на территории которого и находится данная квартира. А вообще в муниципальных депутатах он ходит аж с 2000 года. Естественно, что за такой срок он смог создать солидные наработки в самых разных областях нашей жизни. Не исключено, что именно этим и объясняется практически молниеносное получение Фирузой Зайниевой нового комфортабельного жилья.
Также хочется заметить, по словам соседей, что в данной квартире часто гостят приезжие из Средней Азии. И существует большая вероятность, что уже не одна семья таджиков сумела «законно» легализоваться на берегах Невы с помощью «бескорыстного» депутата.
Зачем эта комбинация была нужна лично Эльшаду Иманову, нам неведомо. Официальные комментарии получить затруднительно. Насколько нам известно, некоторые сотрудники правоохранительных органов в курсе событий. И даже имеют на руках документы, подтверждающие сомнительность этой квартирной истории. Но не интересуются ею.
Не удивительно. Пострадавших вроде как нет, заявлений тем более. А что кто-то проскочил мимо общей очереди, так не полицейское это дело. У наших же правоохранителей руки подчас не доходят до серьёзных преступлений. В конце концов, они не депутаты Госдумы, чтобы ещё бороться и за общественную нравственность.
Повторимся: национальность фигурантов этой истории значения не имеет. Речь не идёт о «беспределе понаехавших», и не надо таким образом понимать сказанное выше. Если на то пошло, отражается не этническая, а социальная проблема. Достаточно даже самых мелких околочиновных полномочий, чтобы открывались пути, недоступные рядовым гражданам. Вот в чём беспредел.