День ото дня выясняются новые подробности о пятничном норвежском кошмаре. Погибших оказалось меньше, чем предполагалось – 76 человек, а не более 90. Для Андерса Брейвика определён восьминедельный срок ареста. Пока не решено, в каком режиме состоится судебный процесс. Возможно, он будет закрытым, и Брейвик и не получит публичной трибуны для изложения своих взглядов, ради чего он всё и совершил. Обвинение может быть предъявлено по статье о «преступлениях против человечности», а не об обычном убийстве, это увеличит возможный срок наказания (если трёхзвёздочную» норвежскую тюрьму вообще можно считать наказанием) с 21 до 30 лет. Адвокат говорит то об идейных мотивациях, то о психической невменяемости клиента… Но главное — Брейвик дал понять, что принадлежит к транснациональной ультраправой организации. Имеющей сеть ячеек, социальную базу, экономическую поддержку и готовой действовать дальше. В том числе в России.
Манифест брейвиковского теракта внимательно изучается и постепенно осваивается всемирной Сетью. Крестовый поход за возврат к консервативным ценностям Европы, к традициям норманнских предков Брейвика. Христианская солидарность в борьбе против исламизации Старого света (Брейвик поддерживает Сербию против албанского напора и возмущается НАТО за бомбардировки 1999 года). Яростная исламофобия (Брейвик поддерживает Израиль как ударный отряд противостояния мусульманской экспансии). И столь же, если не более яростная ненависть к европейским левым, к марксистам и социалистам.
Даже не только к левым. Среди запланированных Брейвиком мишеней числились и Ангела Меркель, и Николя Саркози — как недостаточно правые, подрывающие защиту европейских ценностей. Олицетворением которых являются для него Уинстон Черчилль, Отто Бисмарк, Макс Манус (норвежский национальный герой, воевавший сначала против Сталина, потом против Гитлера), рыцари и скандинавские берсерки раннего Средневековья.
Главное в воззрениях норвежского убийцы – даже не идеология, а своеобразная эстетика, культ силы и верности. «Один убеждённый человек стоит тысячи корыстных людей». Ярый исламофоб вспоминает, что в детстве и юности дружил не с норвежскими ребятами, а – по смыслу воспоминаний – с мусульманскими… Потому что они всегда были готовы встать рядом и помочь в драке. Потому что – «убеждённые», как современные неофашисты. Характерны и страны, которым Брейвик высказывает симпатии: Сербия, Израиль, Литва, Польша, Россия… Православие, иудаизм, католичество – лишь бы верность, лишь бы спайка на основе традиционных ценностей, лишь бы готовность к бою.
Бой был задуман масштабный. «Список Брейвика» предполагает 45 тысяч смертников – европейцев, а не мусульман. «Предателей европейских ценностей». Ведь ни одного мусульманина убийца не тронул (впрочем, поступи он иначе, не факт, что остался бы жив). Его жертвами стали исключительно норвежцы. Марксисты из правительственного квартала Осло, функционеры социал-демократической Норвежской рабочей партии (НРП). И будущие марксисты из молодёжного лагеря НРП.
В манифесте, который Брейвик выложил за несколько часов до начала бойни, он рассказал о восьми десятках ячеек, организованных по всей Европе. Они якобы объединены в единый «Европейский орден» (со своим трибуналом), в который сам Брейвик вступил девять лет назад. На лондонской сходке 2002 года сошлись всего восемь человек из Англии, Франции, Германии, Норвегии, Греции, Голландии и России. Но за эти годы, вещал террорист, создана разветвлённая сеть сбоевым потенциалом. Готовая к войне — вроде бы против исламизации, но на деле прежде всего против евросоциализма и евролиберализма.
У всего этого существует объективная материальная подоплёка. Взглянуть хотя бы на Норвегию. В 2009 году эта страна заняла первое место в мировом рейтинге благополучия, но граждане оставались недовольны: в результате парламентских выборов победили социал-демократы, отстранившие правых от власти.
Благосостояние Норвегии основано на нефтегазодобыче. Норвежский нефтеэкспорт сравним с саудовским. За счёт нефтяной ренты сооружена громоздкая многоэтажная социалка, обеспечиваемая той частью населения, что занята в сырьевом секторе. Общество расслабленно государственным соцобеспечением и государственной же политкорректностью. Это положение не меняется при периодических сменах правительств, будь у власти НРП или консервативная Партия прогресса. Выданные социальные блага не возьмешь назад без большого напряга. К которому не готова ни одна норвежская партия. Кроме ультраправых маргиналов, от власти отсечённых – чьи настроения кроваво выплеснул Брейвик.
Антисоциализм, враждебность «мягким объятиям» госбюрократии, всепроникающему соцобеспечению и политкорректности характеризуют крайне правых и в других европейских странах. На этом сходятся национал-демократы Германии, Национальный альянс и «Фьямма триколоре» Италии, британская «Лига обороны», французский Нацфронт, венгерский «Йоббик», Партии свободы Австрии и Голландии, корпоративистский Народно-трудовой союз в России, «Свобода» Украины… Все эти движения ориентированы на корпоративистское общественное устройство. Все они жестко антикоммунистичны. Все отвергают бюрократическую опеку над обществом, даже в форме «государства благосостояния». И все пользуются поддержкой определённого рода экономических структур. Добивающихся минимизации госвмешательства в производственно-коммерческие процессы, снятия бюрократической регламентации, ликвидации преференций крупных компаний, связанных с государством.
Здесь социально-экономические корни правого радикализма. Которые не вырвать осуждением Андерса Брейвика.
Для западно- и центральноевропейских праворадикалов очень характерна антииммигрантская риторика, перерастающая в исламофобию. Но глубинная суть позиции не в этом. Мусульманская иммиграция рассматривается как следствие политики европейских социалистов. Ксенофобия парадоксально отражает антисоциализм и антибюрократизм. Если учесть всё это, становится понятным, почему в пароксизме кровавого безумия негодяй взрывал и расстреливал соотечественников, а не мусульманских пришельцев.