Оппозиция и власть наперегонки повышают легитимность

Дата 8 сентября 2013 года постепенно становится в один ряд с 5 декабря 2011-го и 6 мая 2012-го. Региональные выборы запустили процесс переформатирования политической системы. Активизируется электоральная среда, общество вовлекается в политику. Обновляется партийная инфраструктура и кадровый корпус оппозиции. Интенсивно осваиваются современные политтехнологии. Не только властные.

Такие оценки звучат в экспертном обзоре Комитета гражданских инициатив. От которого можно было бы просто отмахнуться, если бы руководителем КГИ не был Алексей Кудрин.

Основные признаки перемен очевидны. Евгений Ройзман в Екатеринбурге, Галина Ширшина в Петрозаводске и, несмотря на формальное поражение, Алексей Навальный в Москве доказали, что десятилетняя политическая спячка окончательно ушла в прошлое. Общественный запрос на политическое обновление уже не может игнорироваться. Правящая группа пытается сочетать традиционные методы нажима с креативными экспериментами. Между сторонниками административного подавления и приверженцами «повышения легитимности» установился неустойчивый паритет.

Параллельно идёт переструктурирование партийной системы. Политические формирования «стабильных нулевых» не отвечают запросам активизировавшихся общественных слоёв. Новые структуры складываются в движении наблюдателей, в инициативных группах «партийных модернистов». Кроме того, вкус к легальной политике в новых условиях может появиться в радикальных группировках, с их весьма специфическими навыками.

Властные структуры, особенно на местах, оказались не готовы к изменениям. Участились конфликты и скандалы. По-прежнему делается упор на административный ресурс. Если бы не отстранение от выборов ряда кандидатов в разных регионах, масштабы оппозиционного успеха были бы значительно большими. Пока что традиционные методы «поддержания стабильности» дают эффект. Но тенденция такова, что в скором времени подобные действия властей будут встречать серьёзный протестный отпор.

Федеральный центр действует на упреждение. Именно эти факторы вызвали к жизни концепцию «повышения легитимности», допуск к выборам Навального и Ройзмана. Однако эта стратегия с глубочайшим недоверием воспринимается влиятельными группами на политических верхах. Никогда прежде она не была характерна и для куратора внутренней политики Вячеслава Володина. Её убеждённые сторонники группируются ближе к правительству, чем к президентской администрации. Но кабинет Дмитрия Медведева не располагает решающим словом в политике.

Особый вопрос – низкие показатели явки избирателей. Аналитики КГИ объясняют их серией политических скандалов и всё ещё широким распространением апатии. Сильные кандидаты, подобные Ройзману или Навальному, есть далеко не везде. Но крайне существенно, что наиболее низка явка именно в лояльных, провластных слоях электората. Тогда как оппозиция показала умение мобилизовать своих сторонников. Что и явилось для неё наглядным повышением легитимности.

На этом фоне несколько стабилизировались позиции «Единой России». Партия перестала восприниматься как важная составляющая власти и не вызывает столь яростного отторжения, как сразу после выборов 2011 года. Хотя показатели электоральной поддержки ЕР по итогам 8 сентября низки как никогда ранее. Теряют поддержку и другие системные партии 2000-х – КПРФ, СР, ЛДПР. Процесс без обвальных падений. Медленно, но верно их начинают оттеснять оппозиционные структуры, возникшие либо укрепившиеся на протестной волне 2011/2012. Эксклюзивный доступ к государственным СМИ и государственному финансированию пока обеспечивает «оппозиции его величества» фору перед оппозицией более радикальной.

«Единая Россия» тоже пытается повысить свою легитимность. Идёт ротация региональных органов ЕР. От руководства КПРФ следуют невнятные заявления в духе «в прежнем формате выборы закончились… система пошла вразнос… система работает по привычному руслу». Ясно лишь, что с новой оппозицией системные коммунисты сотрудничать не собираются. Тот же Навальный квалифицируется как «представитель транснационального капитала». Думается, однако, дело не в марксистской догматике. А в том, что взаимодействие с Навальным обессмыслит руководящие функции аппаратчиков КПРФ.

Так или иначе, оппозиция обретает энергичных лидеров и общественную поддержку. Уже не эмоционально-спонтанную, как в протестную «русскую зиму», а системно-осознанную. Как ответит власть на этот вызов, неясно. Особенно если учесть не менее грозные вызовы национализма, элитного недовольства и социальной напряжённости, порождаемой объективными экономическими трудностями.